Читать книгу "На интерес - Алла Володина"

ниже – к груди. Поднимаю обратно.

Наклоняюсь. Нащупываю ширинку. Расстёгиваю пуговицу и молнию. Проталкиваю ладонь к трусам. Несильно сжимаю.

Молчит. Не двигается. Каменный весь. Боится? Ждёт указаний? Хорошо. Будут ему указания.

– Поцелуй меня.

– Куда? – хрипло, сухо сглатывая, ответил.

– Пока в губы.

Слушается. Хороший мальчик.

Отстраняюсь, сползаю со стола, сажусь на корточки.

Стягиваю джинсы вместе с трусами.

Хочу сделать ему минет. Этого я пока не особо умею, как‑то не довелось. Но сейчас почему‑то тянет попробовать. Кино смотрела? Считай – видеопособие, образовательные дистанционные курсы. Как там было? Сначала в руку, потом в рот? Или наоборот? Наука, блин! Ладно, ввяжемся, потом разберёмся…

Беру член в рот, сдавливаю губы, начинаю двигать головой.

Как там ещё показывали? Достать, сжать пальцами и продолжить рукой, провести языком от яиц и до головки. Судя по сдавленному стону – промежуточный «зачёт».

Попробую облизать яйца. Хм. Странно, но не противно. Более того – возбуждает.

Отклоняюсь, открываю глаза в темноте. Смотрю на Дениса. Туда, где по идее должны быть его глаза.

– Возьми меня за хвост. Сильно.

– Будет больно, – голос дрожит. У Бека дрожит голос?!

– Возьми. Меня. За хвост. Сильно, – выделяю каждое слово. У кого научилась, ума не приложу?!

Молча делает, что велено. Действительно больно. Но приятно.

Опять беру член в рот. Практически до конца. Нос упирается в его лобок. Рвотного рефлекса нет. Подозрительно. С моим слабым на эти дела желудком и вестибуляркой? Дышу носом. Двигаю головой. Пробую повернуть чуть вбок. Тоже прикольно.

Кладу свою руку на руку Дениса, недвусмысленным жестом предлагаю ему управлять головой.

Ещё крепче сжал волосы. Движения резче.

Сипит:

– Я… так… кончу…

Опять кладу свою руку на его. Он слабо пытается отстраниться. Даёт мне для этого место. В надежде, что не придётся?

Не придётся.

Запах и вкус спермы прямо такое себе удовольствие. До этого всё нравилось. А тут рвотный рефлекс. Привет, родимый!

С трудом глотаю то, что не стекло в горло сразу. Бе. Гадость.

Вязкое, неприятное ощущение во рту. Хочется прополоскать.

Тянет меня вверх за волосы. Большим и указательным пальцами свободной руки сдавливает подбородок. Целует в губы. Жёстко. Как он умеет: без языка, бессмысленных проникновений, впечатываясь, вдавливаясь. Узнаю Бека. Вернулся в себя наконец‑то. Тихо, спокойно произносит:

– Сними бельё, сядь на стол. Жди.

Слушаю и повинуюсь, блин!

Вышел. В полной тишине пустой квартиры улавливаю шаги. Хлопок дверцы шкафчика. Стук ящика комода. Щелчок выключателя. Из-под двери перестал пробиваться свет. Тёмная фигура показалась в проёме. Я на столе. Не двигаюсь. Даже ногами не болтаю. А как? Когда Денис встал ровно между ними?!

«Пшшик», – звук открывающейся бутылки.

Опять чувствую пальцы Дена на подбородке. Прислоняет бутылку к губам. Пахнет колой. Это он хорошо придумал. Я бы не догадалась.

Вливает её мне в рот. По чуть-чуть, аккуратно.

Убрал бутылку. Делает глоток. Снова вжал губы губами. Не так крепко. Ой! Вливает из своего рта колу мне в рот.

Поставил бутылку.

Подвинул за попу на край, вошёл средним и указательным пальцами во влагалище, большой положил на клитор, двигает только им. Знает… хорошо меня знает. Больше нигде не трогает. Боится? Дурак!

Ищу его вторую руку. Пытаюсь положить себе на шею.

Хрипит тихо:

– Нет.

Знаю, что хочет.

– Да, пожалуйста. Я хочу.

Всё‑таки сжимает шею. Сильно. Откидываюсь чуть назад. Опираюсь на стол. Округляю спину, напрягаю самый низ живота.

Не дышу. Немеют ноги. Накатывает волна. Потом оргазм. Хватаю воздух. И своей рукой запястье Дена. Не даю убрать с шеи. Сжимаю. Изо всех сил, вдавливаю в горло.

Ослабила. Убрал пальцы. Предплечьем сгрёб за талию. Направил член другой рукой. Вошёл. Обхватил второй рукой всю спину наискосок.

Свожу ноги за его спиной. Обнимаю руками под плечи.

Резко, медленно двигается. Долго. Монотонно. Так что лобок трётся о клитор.

Чувствую, что опять кончу, если не остановится.

Пытается отстраниться. Так нечестно!

Не дам! Не пущу!

Кончаю. Он тоже.

Обмякли. Навалились друг на друга. Дышим.

– Зачем ты это сделала?

– Что?

– Не дала прервать. Ты не почувствовала, что я без презерватива?

– Почувствовала. Утром купишь «Эскапел» или «Постинор».

– Вредно?

– Вредно. Зато минимум сутки на повторение у нас есть.

97

Воскресный день ожидаемо пролетел в формате «не вылезая из постели». Но всё хорошее когда‑нибудь заканчивается. Денис уселся за какие‑то хитровыдуманные компьютерные программы. А мне позвонил папа, предложил забрать (от Машки, естественно), поехать ставить с ним машину. Пришлось собираться и выходить на канал, в акурат к мосту от ближней к столице станции города. Удобно: от берлоги Бека близко до Марусиной нарядной квартирки в закрытом, клубном, вылизанном домике.

И вот уже мы идём с папой под ручку мимо памятника павшим воинам, а в миру просто «Трое вышли из леса». Он молчит, как с силами собирается. Такое за ним не водилось раньше.

– Доню, ты с поступлением определилась? Время идёт. Надо что‑то решать, лапочкин! – Ох уж этот «лапочкин»: или хвоста накрутят, или будет втирать долго, обстоятельно, обаятельно, от души, – заправил заезженную пластинку в патефон.

– Думаю, пап! Сам знаешь, куча вариантов, значит, ни одного. Очень хочется на журфак. Но мать пихает на экономику, Ден настаивает на юридическом. Ты один убеждаешь в «просто высшем учебном заведении, желательно с первого раза»… Может, выскажешь своё мнение сразу, и дело с концом! Ты ж понимаешь, только тебе под силу поставить в этом хаосе вариантов жирную точку?!

– Аля, послушай меня внимательно. Это твоё первое самостоятельное решение, которое во многом определит будущую жизнь. Если не всю, то значимую её часть. Мы с матерью вообще в меде познакомились, друзья оттуда, профессия…

– Па-а-а-ап, я ж не систер, я ж не в «Сеченовку» намылилась. Ваша жуткая, тяжеленная работа на износ мне лично не улыбается! От слова «совсем»…

– И тем не менее ты дослушай отца – папа дело говорит, обычно… как показывает практика…

– Молчу, валяй!

– Дочура, какая разница, какая специальность? Студенчество – классное время! Где, с кем, как ты его проведёшь, тоже имеет значение. А решать надо тебе. И только тебе. Не слушай ни меня, ни мать, ни подруг, ни «Бек-Хазарова» своего. Сама думай, чего Ты хочешь. Повторюсь! Тут никто за тебя решать права не имеет. А мы с мамой поможем всем, чем сможем, что бы ты ни выбрала, куда бы ни решила…

– Спасибо, пап… – слёзы наворачиваются. Приплыли… отец считает меня взрослой.

Артём

38

Скучный, слякотный ноябрь давил,