Читать книгу "14 недель - Джессика Гаджиала"

неделю. Было много банальных разговоров о магазине, дизайне и просто о телевизоре или планах на выходные.

Но в то самое утро…

— Ты слушал это утро? — Нельзя сказать, что я любила тонкости. Когда я хотела что-то узнать, я просто спрашивала. По умолчанию мой стиль общения был прямолинейным. У меня не было терпения на всякую ерунду.

Тиг, похоже, тоже был не из тех, кто любит прибедняться, потому что следующие слова из его уст сказали мне все, что мне нужно было знать.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть в засушливом периоде.

Черт.

Значит, он слышал разговор.

О том, как Кэсси обвинила меня в том, что я хочу его член, как я призналась, что прошло много времени, и как я сказала, что у него красивые руки.

— Пришлось поговорить с Сойером примерно в то время, когда Кэсс сказала тебе, что твой тип отстойный.

В этом не было никакого утешения, поскольку единственное, что произошло после этого, это то, что я жаловалась на его ботинки. Это, в общем, было тем, что я бы все равно сказала ему в лицо, так что это был спорный вопрос.

— И, судя по моим исследованиям, милая, твой тип действительно чертовски отстойный.

Это было последнее, что он сказал, прежде чем заглушить двигатель, повернуться, выскользнуть и захлопнуть дверь.

У меня едва хватило секунды, чтобы эти слова дошли до сознания, прежде чем моя дверь открылась, и он протянул мне руку. Руку. Как это делают парни в кино.

Я вложила руку, позволяя ему помочь мне спуститься, хотя я была достаточно высокой, чтобы справиться с этим самостоятельно. Это было мило. И хотя я была женщиной, которая могла справиться со всем своим дерьмом сама, я была не из тех, кто закатывает глаза на старые добрые манеры.

— Ты что-нибудь нашел в списке Кэсси? — спросила я, когда он опустился на ступеньку рядом со мной, не выпуская моей руки. И это был уже третий раз, когда он держал меня за руку. Возможно, мне это нравилось немного больше, чем следовало бы. Я просто собиралась позволить себе поверить, что все это было связано с невероятно эмоциональной ситуацией, в которой я внезапно оказалась. Я не очень хорошо справлялась с вещами, которые вызывали слишком много эмоций одновременно.

Это было просто очень нужное утешение.

Мы с Риз жили на третьем этаже в небольшом многоквартирном доме. Он не был похож на те роскошные дома, которые только что построили — весь в мраморе и с серыми деревянными полами, которые были в моде. Но при этом это были и не квартиры Шейна Маллика. Это было вполне приемлемо. Пока что. У меня были большие мечты, но мне предстояло еще много работы, прежде чем я достигну их.

Я вставила ключ в замок и провела Тига внутрь.

Я проделала большую работу, а Риз, ну, она внесла свой вклад в виде примерно пяти миллионов книг, которые она сложила в согласованном цвете на книжных полках от пола до потолка, которые выстроились вдоль всех трех сторон нашей гостиной. Полы были отшлифованы и выкрашены в глубокий, почти черный цвет. Стены были теплого серебристо-серого цвета. Все светильники были заменены на более современные; кухонные шкафы были новыми, хрустящими белыми, заменившими ужасные коричневатые шкафы из искусственного дерева, которые были там, когда мы переехали, и которые, я была уверена, были установлены в семидесятых годах. И с тех пор их никогда не чистили. Мебель в гостиной состояла из глубокого угольно-серого дивана с мягкой обивкой, кресла-паспасана, в котором практически жила Риз, свернувшись калачиком с книгами, и огромного блестящего пуфа, на котором я обычно сидела, полусогнувшись, над черным журнальным столиком, делая наброски своих проектов или просматривая электронные таблицы.

От кухни отходил коридор, который вел в две спальни умеренного размера и одну общую, но огромную ванную, над которой Риз, будучи шлюхой с пузырьками, требовала огромную ванну для парения и все виды подходящей атмосферы или еще какого-нибудь дерьма. Я позволила ей это сделать, потому что она отдала мне львиную долю ящиков в ванной для моей косметики и других средств.

Это было хорошее место.

Я не чувствовала ни малейшего дискомфорта при виде Тига.

Даже если, по общему признанию, это было немного по-девчачьи.

Кому какое дело.

Там жили девушки.

— Оставайся здесь, — потребовал он, отпустив мою руку и прижав меня к стене в гостиной.

Затем, как крутой, он прошелся по моему дому, проверяя все вокруг, заглядывая в шкафы, убеждаясь, что я в безопасности.

При этой мысли у меня внутри совершенно неожиданно забурлило.

В безопасности.

Почему именно эта мысль постоянно приходила в голову при виде его?

Я покачала головой, закатывая глаза от направления собственных мыслей. Конечно, я ассоциировала, его с безопасностью. В данный момент я находилась в центре совершенно небезопасной ситуации, а он был большим, сильным мужчиной, который выглядел так, будто мог бы выиграть бой у полуфиналиста.

Это не имело никакого отношения к нему как к человеку, но имело отношение к его большим, мужественным мышцам.

Или так я пыталась убедить себя.

— Ты серьезно, что у тебя даже нет засова на этой двери? — Именно так он поприветствовал меня, подбородком указав на дверь, где у нас был обычный замок и две цепочки. Нам никогда не приходило в голову иметь больше, чем это, поскольку мы жили в относительно хорошем районе, и в доме никогда не было никакой криминальной активности, о которой мы знали.

Я открыла рот, чтобы сказать именно это, когда меня заставил замолчать звонок его телефона.

— Да, она… в порядке. Хорошо. Конечно. Держи меня в курсе.

— Это был следователь?

Тиг фыркнул на это, совершенно забавный и в равной степени расстроенный звук.

— Пожалуйста, они, наверное, все еще собирают пыль для чертовых отпечатков. Это был Баррет. Он проверил номера машины, которую видел утром на задней площадке и которая вышла сразу после того, как забрали Кас. Он, должно быть, постоянно следит за вами, потому что точно знал, где припарковаться, чтобы избежать камер.

Мой живот взбунтовался от этого. Боже, Тиг и Баррет следили за нами, и этот гад тоже? И мы даже не догадывались об этом? Это было, ну, это было совершенно неприемлемо. Хотя технически это была не моя вина, я чувствовала себя полной дурой, если была так слепа.

— И? — спросила я.

— И ничего. Машина в угоне. Фактический владелец — какая-то женщина средних лет из гребаного Ливана. Он украл ее где-то в начале этого