Читать книгу "Вызов - Ирина Ячменникова"

и беловолосые — и, поравнявшись, слегка склонили головы перед сидом, а потом уставились на сородича в искреннем недоумении. Сказать им было нечего. Ро пожелал провалиться, но сделал вид, что в упор их не видит, и постарался хромать незаметнее.

Через ещё два пролёта лестница всё-таки кончилась. Снова коридоры и залы с бескрайними окнами, за которыми кружился всё тот же снег, а вдалеке светлели горные вершины.

— Где мы? — решился спросить пленник.

— На острове Мглад. Вряд ли ты о таком слышал, — ответил Рамиф.

Не слышал и не читал. Уж точно бы запомнил. Погода пугала и изумляла, но здание казалось не менее возмутительным. Пока что не встретилось ни одной ставни, ни одной щеколды, и даже дверей в этой нескончаемой крепости не было. Если попадался проход, то стена просто прерывалась дырой от пола до потолка. Вряд ли кто-то так решил сэкономить на рамах и арках, ведь всё остальное не имело изъяна.

— И как долго я был без сознания? — вслух прикинул Роваджи.

— Полагаю, не долго. Опережу твоё любопытство: сюда ты попал не обычным путём.

Кто бы сомневался. Наверняка, дирижабли сюда не летали. Небось снова не обошлось без магии, как было с прогулкой до Синебара. Узнать бы теперь, как можно по щелчку пальцев оказаться где-нибудь в Небаде, ну или просто подальше отсюда.

— Что, больше вопросов не будет?

— Переборщу — ничего не узнаю, — признался пленник, продолжая переваривать обстоятельства.

— Умно. Это мне нравится, как и то, что ты не ноешь.

Комплименты Ро принял с мрачным безразличием. Портить с колдуном отношения ещё сильнее было бы глупо, ну а угодить он не стал бы пытаться. Разве эта прогулка что-то меняет? Просто один подонок хвастается своим могуществом, чтобы другой прочувствовал всю степень своего ничтожества. Не впечатляет. Как будто красота дворцов — заслуга королей! Остров, так остров. Пусть хоть вулкан! Где умереть — особой разницы нет, сюда хотя бы вьюга не задувает, лишь воздух неприятно холодный. Хорошее место, чтобы хранить трупы. Наверняка их здесь немало, учитывая интересы одного лжебога.

Паршивый исход. Хотели затащить в застенки, чтобы осквернить самым незавидным образом, а теперь приговорённый идёт туда сам. Иронично. Может хоть травами напоят или одурманят. Сон, пожалуй, лучшее преддверие смерти.

— Почти пришли, — то ли застращал, то ли подбодрил рыжий.

И снова пара верзил и винтовая лестница, словно у этой крепости не было конца и края. Можно даже не сбегать, а просто потеряться где-нибудь в коридорах. Когда найдут, уже сам остынет.

После подъёма начиналась приёмная, отапливаемая десятком огромных жаровен. Наверняка непросто было прогреть это зимнее царство. Тут же откуда-то выпорхнул молодой человек в опрятном кафтанчике — халасатец от промасленной макушки до расшитых золотой нитью сапог — и засеменил за сидом, подсовывая какие-то бумаги.

— Всё, как вы просили! А вот это оставил Ристан. Сказал, что вернётся завтра, когда проспится. А ещё… — тут прислужник заметил побитого гостя и брезгливо скривился. — А ты ещё кто?

«Не твоё собачье дело», — подумал Роваджи.

— Тебя не касается, — менее грубо отмахнулся Рамиф. — Остальное завтра. Меня не тревожить.

— Как прикажете. Ужин, должно быть, остыл. Подогреть или подать новый?

— Не надо.

За провалом в стене снова началась лестница, вызывая у пленника дикую злобу, но эта хотя бы вела лишь на один этаж вверх, где по затейливому проходу можно было попасть в башню-кабинет. Окна открывали вид во все стороны света, и наконец-то нашлись массивные ставни на выходе на балкон. Здесь тоже горели жаровни, бросая тусклый свет на книжные полки. Ещё здесь были диван, и кресла, и несколько столов: письменный, диванный и стол-карта с объёмным макетом континента. Всё и сразу в одной огроменной комнате.

Стоило подняться, как большой мохнатый пёс разразился радостным лаем и запрыгал вокруг вошедших, виляя хвостом. Рамиф на ходу скинул плащ и отправил на вешалку: тот сам полетел, словно на невидимой нитке. Одно из кресел отодвинулось, предлагая садиться. Второе услужливо приняло хозяина. Странно, что рыжий прямо на нём не ездил по крепости. Быть может колени у него тоже волшебные?

Дважды приглашать Ро не пришлось: он рухнул на парчу и вцепился в подлокотники, морщась от боли. С него достаточно. Захотят уложить на стол или вернуть в камеру, так пусть сами и волокут.

Тем временем сид потрепал пса, скомандовал «место», снял с подноса высокую пухлую крышку и с тоской рассмотрел свой сегодняшний ужин. Кусище жаренной свинины — одно только мясо без сала, тушёные перцы и баклажаны, соус в специальной тарелочке, ломти белейшего хлеба, пара фруктов. Столь пышные яства не стоило показывать голодному человеку, но сытый сделал такое лицо, будто его затошнило. Небрежным движением он пододвинул поднос пленнику, предусмотрительно забрав бокал с каким-то напитком. Ро тихонечко хмыкнул, не в силах бороться с характером. Можно было самоотверженно отказаться от высокомерной подачки, но гордость — удел благородных. Бродягам важнее пополнить силы, чтобы прожить ещё один день.

— А пока жуёшь — слушай, — Рамиф откинулся на мягкую спинку кресла, поигрывая в руках злосчастным кулоном. — Терпеть не могу людей, для которых мери́ло — деньги. Такие могут быть отменными воинами или великими умниками, но покупаются и продаются. Верность, конечно, тоже товар, но срок службы у неё слишком непредсказуемый. А ещё я не выношу болтливых. Слова таких стоят куда меньше верности прочих. Поступки всегда показательнее слов. Согласен?

Роваджи, проглатывая пищу, почти не жуя, на мгновение замер и неопределённо пожал плечами.

— Если ты посмотришь дальше тарелки, то непременно обнаружишь вилку, — подсказал рыжий, качая головой. — Надо было сразу вести тебя к Мизартису. Вдруг его бы удар хватил⁈

Наверняка шутка заключалась в том, что упомянутый — алорец, а этих плохими манерами можно даже пытать. Ро показательно вытер пальцы о салфетку и потянулся к столовым приборам. Семь лет назад наставники постоянно били его по рукам, искореняя дурные халасатские привычки. Три года бродяжничества привили новые, куда как более скверные.

— Так вот: поступки