Читать книгу "Иные чувства, иные миры - Дорис Джонас"

время и мысли изучению натурфилософии, становились уважаемыми лидерами своего общества. Ареной их состязаний были не сражения и не формализованные турниры, а симпозиумы — дебаты, во время которых они излагали свои идеи. Эта форма социального соперничества была возможной потому, что их материальные потребности удовлетворял класс рабов.

Можно отыскать аналогии этого среди некоторых птиц нашей планеты, которые добиваются господства путём ритуальной демонстрации оперения или постройки декоративных беседок, не имеющих практического применения. У этих птиц уже есть в наличии всё, что нужно для жизни, и для того, чтобы обзавестись брачными партнёрами и произвести на свет потомство, им нет необходимости доказывать свою успешность в умении обеспечивать средствами к существованию.

В человеческих обществах, где религиозные верования способствовали возвышению вождей-священнослужителей, мы также видели, как интеллектуальные качества вытесняли силовые качества, когда дело доходило до распределения престижа и руководящих должностей.

Ситуация у ольфаксов была аналогичной. Благодаря особенностям климата и материального окружения вопрос о пропитании сводился всего лишь к организации сбора урожая, поэтому персоны, наделённые административными и интеллектуальными способностями, получали признание в качестве природных лидеров. Они не были воинственной расой, и любого рода агрессивность в их характере направлялась на развитие ума.

Так было не всегда. Передовые технологии, где бы они ни возникали, связаны с агрессивным, экспансивным и враждебно настроенным населением, и в ранней истории ольфаксов было такое время, когда они были ориентированы на развитие технологий значительно сильнее, чем во время нашего визита. Многие из их технических приспособлений остались в наследство с тех времён, и дошли до настоящего времени, не претерпевая особых инноваций, словно традиционные ремёсла. Вот уже несколько тысяч лет они живут в стабильном государстве.

Такое весьма приятное положение дел сложилось не случайно. В более ранние периоды их истории выживание зависело от бесконечной борьбы, вызванной перепроизводством потомства, точно так же, как действует естественный отбор в нашем мире. Везде, где численность населения превышает способность места обитания обеспечивать их существование, доминирование в обществе должно поддерживаться доказанной способностью обеспечивать поступление жизненных ресурсов, а менее успешные его члены отходят на второй план.

Но за тысячи лет до того, как мы пришли на планету ольфаксов, их предки осознали эту проблему и столкнулись с ней лицом к лицу. Они предприняли успешные меры по снижению плотности своего населения и разработали средства контроля рождаемости, поэтому к тому времени, когда мы встретились с ольфаксами, они уже ощущали все преимущества рационального планирования, которое устранило перенаселённость и регулировало общественный порядок при помощи разума. Всё это было достигнуто посредством обоняния.

Среди всех искусств ольфаксов кулинария была самым почитаемым и самым изысканным. Нас, наряду со вкусом пищи, привлекает её внешний вид, и на нас действует её запах; но для ольфаксов это имеет гораздо большее значение: в основе очень сложного этикета приёма гостей лежит не только вкус, но и запах их пищи. Роль пищи в их жизни была особенно важна, потому что она означала для них нечто гораздо большее, чем просто снабжение питанием. Замечательные хозяева и хозяйки ольфаксов вкладывали в запахи блюд настолько много смысла, что разговоры за столом едва ли были необходимостью — еда практически говорила сама за себя, языком сексуальных отношений, восхищения, дружеской атмосферы, делового общения или аналитики. Их блюда были пищей для желудка, эмоций и разума гостей одновременно.

Мы ощущали себя бедными родственниками, потому что обладали весьма ограниченными возможностями ощутить эти моменты в такой же полной мере, как они. Мы не могли не задаться вопросом о том, что мы смогли бы предпринять, исходя из тех ресурсов, которыми располагаем, если бы ольфаксы были гостями на нашей планете, а не мы у них. Смогли ли наши кухни стать тем розеттским камнем для расшифровки иероглифов ольфаксов? Метод проб и ошибок смог бы найти способ передать им понятия, вначале простые — например, «Добро пожаловать» или «Вы нам нравитесь», — а затем перейти к более сложным.

Во время обсуждения этого между собой, мы решили, что вежливость может потребовать, чтобы на начальном этапе мы снабдили их хирургическими масками, и даже противогазами, до тех пор, пока они не сумеют привыкнуть к той ошеломляюще дикой с их точки зрения смеси запахов и связанной с ними информации — или, скорее, дезинформации, из-за её случайного характера — которая встретила бы их.

Но если вернуться к столу ольфаксов, то одной из его прелестей была подача блюд на толстых листьях, которые потом выбрасывались, или на плоских кусках древесины, которые не использовались по многу раз, прежде чем их закапывали в землю и больше не использовали. Таким образом ольфаксы избегали чрезмерной эксплуатации своих растительных ресурсов, потому что их почва постоянно обогащалась отходами, пригодными для разложения и вторичной переработки в растительную жизнь, и никогда не загрязнялась не полностью разлагаемыми искусственными объектами.

Эта плодородная почва давала высококачественные растительные продукты, которые составляли основу их рациона. Они также употребляли пищу животного происхождения; многие семейные группы владели некоторым числом животных, одомашненных ради этого. Подавляющее большинство принадлежащих им видов животных было роющими формами; они жили под поверхностью почвы.

Естественным образом на планете существовало множество форм животной жизни. Ни одна высшая форма и, разумеется, ни один разумный вид, идеально приспособленный к физическим условиям окружающей среды, не сможет существовать без присутствия низших форм жизни. Из чего же ещё они смогли бы эволюционировать? Единственной иной возможностью было бы его прибытие в полностью развитом виде из какой-то другой части Вселенной, но в случае ольфаксов всё было не так. У них тусклый свет над землёй с одной стороны, и очень богатая, плодородная почва — с другой, очевидно, способствовали преобладанию почвенных видов над наземными по видовому разнообразию.

Разновидностей червеобразных существ было гораздо больше, чем существует их на Земле, и ещё было больше видов, которые можно было бы соотнести (хотя внешне они выглядели совершенно иначе) с нашими кротами, кроликами, землеройками, сурками, сусликами и другими существами, живущими под землёй в норах. Некоторые из более крупных созданий их мира тоже жили под землёй. И если наши лисицы, волки или барсуки выкапывают себе логова лишь для того, чтобы вырастить детёнышей, в их мире животные такого размера выходили на поверхность только в поисках растительной пищи, отличной от кореньев.

Крупных животных было немного. Животная жизнь, как и всё остальное, склонна подгонять свои размеры под свою экологическую нишу, а планета олфаксов меньше, чем наша. (Ольфаксы сами по себе — некрупная раса: самые высокие из них вырастают до четырёх-пяти футов в высоту.) В их водах также обитали животные, но и там они были некрупными. Вода на планете собралась