Читать книгу "Дело о золотом коте - Виктория Александровна Борисова"

улыбнулся (ах, друзья и ближние, какая это была улыбка!) и направился к ней, но в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное — в холл вошли какие-то люди в полицейской форме. Старший из них подошел к Лене, махнул перед глазами красной книжечкой и веско, со значением произнес:

— Гражданка Земцова? Пройдемте, вы задержаны!

Глава 7

Все было как в дурном сне — полицейские окружили ее, бесцеремонно взяли из рук сумку с отчаянно орущим котом (Денис пробовал возмущаться, показывал какие-то бумаги и требовал, чтобы кота отдали ему немедленно, но его никто не слушал), посадили в машину и долго куда-то везли. Лена была настолько ошарашена происходящим, что не могла даже слова сказать. Она молчала, когда ее высадили из машины, когда завели в какое-то здание, отобрали сумочку, ключи, мобильник…

Только когда за спиной лязгнула железная решетка, отделяющая от остального мира помещение для задержанных, в просторечии именуемое «обезьянником», Лена как будто проснулась.

— Подождите… Что происходит? За что меня задержали? Я ничего не сделала, я жаловаться буду! — единым духом выпалила она, но толстомордого дежурного со связкой ключей это ничуть не впечатлило.

— Жалуйтесь, это ваше право, — равнодушно бросил он и зашагал прочь по коридору.

— Подождите! — Лена вдруг вспомнила, что в американских фильмах у задержанного есть право на телефонный звонок и на адвоката. Как там всегда говорят? «Если у вас нет денег на адвоката, он будет вам предоставлен…» Ну, насчет адвоката — это, конечно, перебор, но хоть позвонить-то можно!

— Подождите! Мне надо позвонить! — крикнула она.

— А мне — домой уйти пораньше и луну с неба, — так же равнодушно отозвался дежурный.

Только тут Лена сообразила, что звонить ей, в общем-то, некому. Разве что на работу, но в издательстве давно закончился рабочий день. А так — в мире нет человека, которому была бы небезразлична ее судьба. Ну, не считать же таковыми Алекса с Виолеттой Максимовной! Если даже ее посадят в тюрьму (правда, непонятно за что!), то хлопотать, искать адвокатов и носить передачи никто не будет…

А значит, надо как-то выбираться самой.

Лена огляделась. Тесное помещение, выкрашенное в зеленовато-серый цвет, выглядело довольно уныло. И пахло здесь как-то. Специфически. Смесь «ароматов» немытого человеческого тела, мочи, хлорки и еще чего-то неуловимого, но отвратительного, создавали незабываемый «букет». Хотелось как можно быстрее избавиться от этого запаха — смыть, стереть, содрать его с себя…

Тусклая лампочка светила вполнакала, и Лена даже не сразу поняла, что она здесь не одна. На узкой жесткой лежанке сидела крупная, довольно полная светловолосая девушка в слишком тесных джинсах и обтягивающей трикотажной кофточке. Обхватив себя руками, она мерно раскачивалась взад-вперед, тихонечко подвывая, словно побитая собака. По ее пухлым щекам непрерывно текли слезы, остановившийся, будто остекленелый взгляд больших светло-серых глаз выражал такое беспредельное отчаяние, что смотреть на нее было больно почти физически.

Лена осторожно присела рядом.

— Эй… Тебя как зовут? — спросила она.

— Све-ета, — не переставая раскачиваться, отозвалась девушка.

— А я — Лена! Очень приятно.

Конечно, в создавшейся ситуации это прозвучало совершенно по-идиотски — ничего приятного в знакомстве в КПЗ не было и быть не могло! Однако девушка перестала плакать, утерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на Лену почти осмысленным взглядом.

— Ты как здесь оказалась? — спросила она.

Лена задумалась. Для нее, которая никогда в жизни улицу в неположенном месте не перешла, события последних часов выглядели какой-то дикой фантасмагорией! «Хорошо еще, что Виолетта Максимовна не видит меня сейчас! — с усмешкой подумала она, представляя себе выражение лица бывшей свекрови.

— Из-за кота, — призналась она, — по-дурацки как-то все получилось, просто нарочно не придумаешь.

— Какого еще кота? — Света подозрительно уставилась на нее, словно прикидывая — не разыгрывают ли ее?

— Абиссинского, — объяснила Лена, — я даже и не знала, что есть такая порода. Пошла мусор выбрасывать, а он там, в коробке, весь в крови. Отвезла в ветеринарку, там сказали — у него чип есть, нашли хозяйку… Я позвонила, чтоб кота вернуть, а меня забрали, — вздохнула она, — даже не знаю, за что!

По мере того, как она говорила, глаза Светы все сильнее округлялись, рот приоткрылся совсем по-детски. Только сейчас Лена заметила, что она еще очень молода, совсем девчонка! На вид — лет двадцать, может, чуть больше. Как она вообще сюда попала? Лена хотела было расспросить соседку, но не успела.

— Так ты нашла Алекса! — ахнула Света. — А я еще думала — куда он подевался?

— Нашла, — подтвердила Лена, — а ты откуда знаешь, как его зовут?

— Так это же наш кот, — объяснила Света, — то есть Марии Федоровны! Я у нее домработницей работаю. То есть работала.

— А почему уволилась? — уточнила Лена.

Света всплеснула руками:

— Так убили ее! Понимаешь? Убили!

«Ничего себе! Так вот почему я здесь, — поняла Лена, — убийство, конечно, дело серьезное… Как меня только угораздило вляпаться в это дело на ровном месте?»

Света снова принялась плакать, размазывая слезы по лицу и бессвязно бормоча:

— Я пришла. То есть мы с Сережей пришли… А она там мертвая в кресле сиди-ит! Я испугалась так. Сережа ведь судимый, только что вышел! А теперь и его, и меня посадят. И Ванечка. Ванечка мой! Что теперь будет-то. О-ой ты боже мой.

Она завыла в голос, и в этом было такое беспредельное отчаяние, что Лена сама чуть не расплакалась вместе с ней, но вовремя взяла себя в руки.

— Хватит, — строго сказала она, — успокойся и говори толком! Кто такой Сережа? Кто Ванечка? Как все было вообще? Давай по порядку и с самого начала!

Видимо, в голосе ее было нечто такое, что Света послушно затихла и, поминутно шмыгая носом, принялась излагать свою нехитрую историю — про детство в подмосковном городке Стрижебске, про колледж, где училась на повара, про любовь с соседским Сережкой. Обычная, простая жизнь. И все бы, наверное, сложилось, если бы Сережку не посадили за драку.

— Я тогда беременная уже была, понимаешь? Аборт делать не стала, сначала думала, может,