Читать книгу "Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь - Фредерик Ленуар"

евреев – участников общества «Наука иудаизма» (Wissenschaft des Judentums), которые хотели использовать сформулированный Спинозой метод критического чтения Священного Писания и отделить иудаизм от строгого следования Галахе [99]. В конце XIX – начале XX века, когда набирала силу новая волна антисемитизма, труды Спинозы стали популярны среди сионистов, стремившихся создать еврейское светское государство, которое гарантировало бы их безопасность. Они видели в Спинозе отца современной светской политики, их вдохновляли слова из «Богословско-политического трактата»: «…более того, если бы основы их религии не ослабили их дух, я вполне был бы уверен, что они когда-нибудь при удобном случае (человеческие дела весьма изменчивы) опять восстановят свое государство и что Бог снова их изберет» [100] [5]. Именно поэтому Давид Бен Гурион, премьер-министр молодого еврейского государства, предложил в 1953 году считать Спинозу «отцом-основателем» нового государства Израиль. Раввины ответили ему отказом. Они также протестовали, когда в 1956 году, в трехсотлетнюю годовщину наложения херема, Бен Гурион отправил посла Израиля в Нидерландах участвовать в церемонии, в ходе которой на кладбище, где был похоронен Спиноза, установили памятник с надписью на иврите «Твой народ», сделанный на пожертвования израильских евреев. Бен Гурион, которого по этому случаю попросили снять херем, отказался это сделать, не только потому, что заранее знал, что дело проиграно, но и потому, что он считал, что этот херем «нуль и пустота»:

«В Тель-Авиве есть улица, носящая имя Баруха Спинозы, и не найдется ни одного мало-мальски разумного человека в этой стране, который бы думал, что отлучение по-прежнему в силе» [101] [6].

Тем не менее в 2012 году многие известные евреи обратились к главному раввину Амстердама с просьбой снять херем и вернуть Спинозу в общину. Он создал комиссию, чтобы изучить этот «случай Спинозы», в которой приняли участие не только представители религиозной власти, но и философы и историки, как, например, Стивен Надлер. В июле 2013 года комиссия заключила, что снятие херема невозможно: причины его наложения остались в силе, более того, при жизни Спиноза не выказал ни малейшего раскаяния или желания вернуться в еврейскую общину.

В заключение этой главы я хотел бы привести мое общее замечание об отношении Спинозы к религии. Философ колеблет не только основы иудаизма, он подрывает и христианскую догматику, рассматривая Иисуса Христа как проявление божественной мудрости, а не как единственного сына Божьего, воплотившегося и воскресшего из мертвых (Спиноза воспринимает историю о воскрешении в духовном, а не в буквальном смысле [102] [7]). Как я уже говорил, он подвергался за это жестоким нападкам со стороны христиан. Ведь, несмотря на то что философ отводит Христу важное место в своей системе и что Новый завет ему очевидно был ближе, чем Ветхий, Спиноза все равно предлагает вытеснить религию философской мудростью. По его мнению, она ведет к «познавательной любви к Богу», источнику истинного блаженства (как я расскажу в одной из глав, посвященных «Этике»). Философ считал религию полезной для тех, кому недоступно понимание вечных заветов Бога и созерцание божественного, ведь она позволяет им соблюдать законы Божьи через следование религиозным заветам. Через два века Огюст Конт и Людвиг Фейербах скажут, что увлечение религией сопутствует ранней, детской фазе развития человечества. Самое заветное желание философа – это чтобы люди смогли открывать Бога и его законы без помощи религии, ритуалов и догм, которые, как он считает, нелепы и лишь служат источником всевозможных злоупотреблений религиозных властей, которым выгодно выдумывать и охранять эти законы.

С моей точки зрения, Спиноза, возможно, не заметил в религии двух аспектов: первый касается области чувств и может привести к ценному мистическому опыту, а второй связан с идентификацией личности и основан на чувстве принадлежности, более аффективном, нежели рациональном. Французский философ Анри Бергсон (тоже, кстати, еврейского происхождения) горячо восхищался Спинозой и, даже не разделяя всех его идей, написал: «У каждого философа есть две философии: одна своя, другая – Спинозы». При этом анализ религии, который проводит Бергсон, мне кажется более полным, чем анализ Спинозы. В своей работе «Два источника морали и религии» Бергсон различает две грани религии. Одна из них – «закрытая», или «статическая», соответствует той религии, которую критиковал Спиноза. Ее функция состоит в обеспечении социальной сплоченности при помощи соблюдения единых догм.

Другая сторона религии – «динамическая», или «открытая», – проявляется через приобретение мистического опыта. Философ показывал, что не следует сводить религию лишь к суеверию (основанному на страхе) и к покорному следованию правилам. Ведь случается, пусть и редко, что религиозный опыт, основанный на любви, приводит верующих к вершинам человечности. В качестве примера Бергсон упоминает великих христианских мистиков и индусов (но можно привести примеры и представителей других религий), показывая, что их мистицизм, основанный на любви к Богу, ведет их к истинной внутренней свободе, справедливой и милосердной жизни и дает невероятный творческий импульс. То есть они получают те самые плоды высшей мудрости, описанные Спинозой, не в результате размышлений, но через любовь и веру. Бергсон видит в Христе образец не столько мудреца, сколько мистика, чье сердце пылает божественной любовью. Впрочем, он не отрицает и остроты его ума.

Я добавлю, что Спиноза, несомненно, недооценил роль, которую религия играет в создании и укреплении «человеческой общности», по красивой формулировке Режиса Дебре. За пределами чисто рациональной социальной сплоченности, к которой стремился философ, религия объединяет людей в эмоциональном порыве, который создает связи аффектов, а не только разума. Это касается и евреев: для многих из них быть верующим иудеем – это не только верить в Бога и изучать Тору, чтобы спастись, в огромной мере это средство поддерживать семейные и общинные традиции, чувствовать себя частью сообщества при помощи ритуалов и символов. И эта сопричастность – скорее чувство, чем плод размышлений.

Глава 7

Предвестник эпохи Просвещения

…Цель государства в действительности есть свобода [103]

Вспомним, какая нестабильная обстановка царила в Республике Соединенных Провинций, когда Спиноза работал над «Богословско-политическим трактатом»: с одной стороны в политику активно вмешивалась кальвинистская церковь, с другой – представители Оранской династии, которые стремились завладеть властью, используя молодого и амбициозного принца Вильгельма III. В то время республикой управлял великий пенсионарий Ян де Витт, сторонник либеральной и толерантной