Читать книгу "Питер Пэн должен умереть - Илья В. Попов"

уловом возвращался — в лучшем случае сачок мелких рыбешек на жидкую похлебку притащит, а гонору — точно акулу поймал. Уверен, что он в море ходит подрыхнуть лишний раз. А у меня что, работы нет? Пробоину залатать — Умник, трав лекарственных натолочь — Умник, компресс сделать — Умник… Ой, — паренек прервал поток жалоб и смущенно улыбнулся, — забыл представиться: я — Кевин. То есть Умник.

— Макс, — протянул он ладонь и поинтересовался. — А вы что, тут все друг друга по прозвищам зовете?

— Ну да, — шмыгнул носом Умник. — Ты тоже кличку получишь, если, конечно, испытание… то есть, когда ты пройдешь испытание, — быстро поправил он сам себя, видимо, заметив взгляд Макса.

Странно, что Питер и словом не обмолвился ни о каком таком испытании. Хотя Макс подозревал, что вожак потерянных мальчишек явно знает больше, чем договаривает. Нужно держать с ним ухо востро — чуял Макс, что беспечность может сыграть с ним злую шутку. Впрочем, как и с любым другим на Небыле.

— И ты можешь выбрать себе любое имя? — недоверчиво хмыкнул Макс, постаравшись отогнать тревожные мысли. — Прям вообще любое? Какое захочешь?

За всю свою жизнь он бы не смог припомнить хоть одного случая, когда прозвище выдумывал самолично его обладатель. Как правило, делал это кто-то другой и, что самое интересное, чем обиднее и правдивей было «погоняло», тем крепче оно прилипало; от сравнительно безобидной кликухи «Топор», до которой сократили фамилию Топоркова, до такой экзотики как «Двести двадцать вольт» — так в их школе прозвали нового учителя истории за вечно стоящие дыбом волосы и выпученные глаза. Впрочем, как оказалось, в этом плане местные порядки мало чем отличались от нормального мира.

— Не, — ухмыльнулся Умник. — Иначе бы по острову одни Уничтожители, Мясники и Пиратодеры расхаживали. Ты, конечно, можешь свой вариант предложить, но последнее слово все равно за Питером остается. Был у нас один паренек — просил себя Непобедимым звать, ха! Умора.

— И какое имя ему в итоге досталось? — улыбнулся в ответ Макс.

— Никакое, его крокодил на второй день сожрал, — пожал плечами Умник, оглянулся на лодку и смущенно потер шею: — Слушай, не подсобишь? Тут делов-то на пятнадцать минут, но один я до завтрака возиться буду.

Макс не стал отказывать. Во-первых, он пока еще тут никого не знал и не стоило отказываться от возможности завести дружбу с одним из обитателей Логова, тем более, что Умник, несмотря на все издевки Питера, явно пользовался тут каким-никаким уважением — иначе бы вряд ли Кевину доверили заниматься такими важными штуками. Во-вторых, Макс надеялся еще немного расспросить нового знакомого про остров и местные нравы, чтобы не попасть впросак в случае чего. Ну и в-третьих — ему все равно было нечем заняться.

Макс с Умником управились и впрямь быстро и уже буквально через полчаса лодка стала как новенькая. «До ближайшей рыбалки Длинного», — тяжело вздохнул Умник, когда они вместе с Максом покинули мастерскую и уселись на бревно неподалеку, перевести дух. И точно бы услышав, что речь идет про него, из утренней дымки утреннего тумана показался и сам незадачливый рыбак, который, горестно вздыхая, покатил к воротам огромный котел. Вот отчего этот парень получил свое прозвище понятно было с первого взгляда: худой и невероятно высокий, дома он наверняка был просто царем баскетбола. Ненароком вспомнив про дом, Макс слегка приуныл — мать наверняка с ног сбилась и весь город на уши подняла.

— Извини, — вдруг произнес Умник; похоже мрачное молчание Макса Кевин истолковал по-своему. — Я всегда так — вроде нормально общаемся, а потом я как брякну какую-нибудь глупость — и все смотрят как на дебила… Если уж я испытание прошел, ты и подавно справишься. А тот дурачок — ну, экс-Непобедимый сам виноват. Захотел перед Питером повыделываться и решил спящего крокодила по носу стукнуть.

— Они вроде как с открытыми глазами дремлют, — Макс припомнил один из тех роликов, который ну до смерти хочется посмотреть вместо того, чтобы лечь спать, делать уроки или заняться любым другим мало-мальски полезным делом. Как-то раз таким образом он за полночи успел изучить историю Сингапура, хотя до того и знать не знал даже в какой части света тот находится.

— Ага, в тот день мы это и выяснили, — шмыгнул носом Умник. — Спасибо Непобедимому и вечная память.

— А что у тебя за испытание было? — полюбопытствовал Макс.

— Вообще-то, — замялся Умник, — Питер не слишком любит, когда мы о таком болтаем. Он для каждого новое выдумывает. Например…

— Я вам не мешаю, девочки? — раздался сверху насмешливый голос.

Задрав голову, Макс увидел чернокожего парня, который лежал на раскидистой ветви, заложив ладони за голову и свесив вниз одну ногу. Одет он был пречудно: потрепанный джинсовый жилет на голое тело, весь украшенный разноцветными перьями, ракушками, деревянными бусами и прочими побрякушками. На шее у здоровяка висело ожерелье из крупных — не меньше большого пальца взрослого мужчины — клыков каких-то зверей, из каждого уха торчало по три кольца, а обут парень был в высокие, почти до колен, сапоги.

— Увянь, Джамбо, — ответил Умник, чуть покраснев.

— Ох, прошу прощения, — тот состряпал страдальческую мину и закатил глаза. — Не хотел обидеть твою новую подружку. Не забудь показать ей свое выходное платьице — уверен, от кавалеров не будет отбоя.

Джамбо громко чмокнул губами и коротко хохотнул. Умник в ответ только вздохнул, покосился на Макса и покачал головой, будто бы говоря: «Видишь, с кем мне приходится иметь дело?». Сам же Макс произнес:

— А ты свою юбку куда дел? Сушиться повесил после бурной ночи?

— Ого, да у нашего щеночка режутся зубки, — Джамбо свесился с ветви: — Дружок, знаешь, как говорили на моем районе: «Не тряси яйцами перед тем, кто может их оторвать».

— У нас в ходу другая поговорка: «Чем выше шкаф, тем громче падает».

Ничего не ответив, Джамбо ловко слез с дерева, засунул большие пальцы за пояс и вразвалку подошел к Максу и Умнику; делал здоровяк это с такой ленцой, точно до сих пор раздумывал, стоит ли тратить на них свое время. Едва он приблизился, как Макс поднялся и сделал шаг навстречу, сжав кулаки. И хоть глаза его находились где-то на уровне