Читать книгу "История русской армии - Антон Антонович Керсновский"

годов). Недовольный союзниками Царь порвал с ними и вывел в 1717 году все свои войска из Дании и Германии{37}.

Русский царь предложил шведскому королю союз. Россия должна была получить от Швеции балтийские провинции и южную часть Финляндии, взамен чего русская армия, соединившись со шведской, должна была помочь Карлу XII вернуть свои владения в Германии и Норвегии. В самый разгар русско-шведских переговоров, Карл, уже изъявивший согласие на союз с Россией, был убит в Норвегии при осаде Фредериции{38}.

Его сестра и наследница Ульрика Элеонора прервала переговоры. Заключив в 1719 году мир со всеми союзниками и заручившись союзом с Англией, она решила продолжать борьбу с Россией.

Начавшись на суше, Северная война кончалась на море… «Вторая рука потентата» завершила дело первой. Желая настоять на своих условиях, Петр I выставил сильный флот. Не обращая никакого внимания на высланный для выручки Швеции английский флот – в те славные времена наша дипломатия английских кораблей еще не боялась – Царь в 1719 и 1720 годах опустошил десантами весь восточный берег Швеции, внеся войну в шведские пределы. 27 июня 1720 года{39}, в одиннадцатую годовщину Полтавы, Голицын разбил шведский флот у Гренгамна. Это было последнее сражение двадцатилетней войны.

Мир был подписан в Ништадте 10 сентября 1721 года. Россия получила Лифляндию, Эстляндию, Ингрию, южную Финляндию до линии Кексгольм – Выборг включительно и, «позолотив пилюлю» шведам, уплачивала Швеции небольшое вознаграждение. Русский флаг развевался от Выборга до Риги, Балтийское море переставало быть шведским озером.

Восточные дела и Персидская война

Закончив Северную войну – великое дело своего царствования, Петр обратил свои взоры на Восток.

Еще в 1717 году, когда кризис Северной войны благополучно миновал, Царя занимал вопрос отыскания сухого пути в Индию. Один из ревностных поборников этого похода, князь Бекович-Черкасский, отправился с северного берега Каспийского моря пустыней Усть-Урт вдоль сухого русла Аму-Дарьи с отрядом в 3 тыс. человек (на большее количество нельзя было запасти продовольствия). Характерный штрих для эпохи – в состав отряда Бековича входил эскадрон из пленных шведов. Вспомним, что после Полтавского сражения пленные шведы при оружии показывали Петру экзерцицию по их уставу. Содержась в различных городах России, пленные помогали при случае местным гарнизонным войскам отправлять караульную и гарнизонную службу. Шлиппенбах, взятый в плен под Полтавой, занимал ответственные административные должности и был даже возведен Петром в баронское достоинство. Ненависть и озлобление к противнику появились лишь в XIX веке, с введением варварской системы «вооруженных народов». Однако весь отряд и сам Бекович пали жертвой вероломства хивинского хана под самыми стенами Хивы.

Немногим счастливее был другой отряд – капитана Бухгольца (1400 человек), двинувшийся на Индию из Сибири – от Тобольска вверх по Иртышу и остановленный враждебностью киргизов и недостатком продовольствия. Оба эти отряда, не имевшие даже карт, были слишком многочисленны для мирного посольства и слишком слабы для успешной военной экспедиции.

Идею проникновения в Среднюю Азию пришлось оставить… Петр решил пройти в Индию другим путем.

В 1718 году был заключен торговый договор с Персией, оставшийся, однако, мертвой буквой вследствие несоблюдения его персами. В этой стране царила анархия, от которой сильно страдала русская торговля. Чтобы положить конец бесчинствам, подать помощь законному шаху Тамаспу{40} и заставить персов уважать русское имя, решено предпринять против них поход, и в приготовлениях к этому походу прошла зима 1721–1722 годов, первая зима по заключении Ништадского мира.

Весной 1722 года назначенные в персидскую акцию войска собрались у Астрахани. Пехота и артиллерия (22 тыс. человек) взяты на корабли, конница и иррегулярные войска (9 тыс. драгун, 20 тыс. донских казаков и 30 тыс. татар и калмыков) следовали на Персию берегом моря – через Дагестан. Пехоту составили два полка, Ингерманландский и Астраханский, и по одному батальону от 20 полков. 18 июля флот отплыл от Астрахани, а 27-го войска, руководимые Царем, высадились в устьях Терека на Астраханской косе.

Сколько-нибудь значительных боевых столкновений в эту войну не произошло. В конце лета и осенью было занято все Каспийское побережье, и вся северная Персия (три провинции, с Баку, Дербентом, Астрабадом и Рештом, переименованным в Ряц{48}) превратилась в русскую область. Каспийское море сделалось русским озером.

Оккупационные войска составили Низовой корпус, вначале из девяти полков, названных по именам новоприсоединенных персидских городов и ханств. Из этих девяти полков сохранились Апшеронский и Ширванский – украшение русской пехоты.

Присоединив к России северную Персию, Петр занял исходное положение для движения на Восток – через Белуджистан в Индию, в обход среднеазиатских пустынь – либо на Юг, к незамерзающему морю – Персидскому заливу и Индийскому океану.

К сожалению, ближайшие преемники Петра Великого не поняли{42} огромной выгоды Русской Персии. Они видели лишь невыгоду содержания дорого обходящихся гарнизонов и администрации на далекой беспокойной окраине с нездоровым климатом. Сейчас же после смерти Петра начались длительные переговоры с персами об уступке этих завоеваний обратно, и в феврале 1732 года заключен договор, а в ноябре 1735 года наши войска окончательно оттуда выведены. Одна из самых блестящих возможностей развития российской великодержавности была упущена. А теперь на Персидском заливе царит Британская империя.

Петр Великий как политик, организатор и полководец

Двадцатилетняя Северная война была великой школой для русской армии русского полководца, русского офицера и русского солдата. В ее огне ковались и выковались те бесподобные полки, чьей стойкости и доблести удивлялась и завидовала 200 лет Европа.

Двадцать лет упорнейшей борьбы – 20 лет планомерных последовательных усилий для достижения поставленной цели… Этого с Россией не случалось{43} за всю ее восьмивековую историю – да и всемирная история со времен единоборства Рима с Карфагеном чрезвычайно бедна такого рода примерами.

Личность Петра встает перед нами во весь свой гигантский рост – со всеми ее достоинствами и недостатками. Достоинства проявились в области внешней политики и на войне, недостатки отразились на внутренней политике.

Этот последний вопрос как будто выходит за рамки настоящего труда, но на нем следует остановиться, указав на две капитальные ошибки великого преобразователя, сыгравшие печальную роль в дальнейшем ходе русской истории, – чрезмерное форсирование европеизации и «вавилонское пленение» Церкви.

Первая из этих ошибок невольно влекла за собой раболепство перед всем иностранным и недооценку и хулу всего русского, как бы недоверие к собственным достоинствам. Качества эти совершенно отсутствовали у Петра I лично, но на протяжении 200 лет они явились самой скверной чертой русского характера – считать каждого малограмотного иностранца «барином», а каждого сколько-нибудь грамотного уже «авторитетом». Особенный вред преклонение перед