Читать книгу "Времена грёз. Том 2 - Мелисса Альсури"

оглушил меня. Люди у прохода зароптали, часть из них заблаговременно сбежала, дабы не попасть случайно под горячую руку, но стражи всё еще не было видно. Оценив обстановку, я не нашла иного выбора, кроме как отступить, уводя оборотня за собой в угол зала и надеясь, что в нужный момент я смогу увернуться от его лап.

Вытянув руку, я подхватила еще один стул, используя его как щит, и, сделав пару шагов назад, отпрыгнула за еще один обеденный стол, но медведь не стал обходить мебель, бесцеремонно двинувшись ко мне, сбивая всё на своем пути, словно ледокол промерзшие плиты. Кухарка тут же бросилась к складу, отпирая засов и с силой оттолкнув дверь. Петли громко скрипнули, но оборотень будто не видел никого и ничего кроме меня. Отбросив последнюю преграду, он резко замахнулся, раскрыв пасть и взревев. Я выставила стул вперед по наитию, попав ножкой по острым зубам. Древесина жалобно затрещала, когти царапнули бок, но по ощущениям лишь порвали ткань пиджака, не достав кожу. Надавив всем весом, медведь заставил меня присесть, сжавшись за своим единственным хлипким щитом. Досчитав до трех, я со всей силы оттолкнула стул и проскользнула в бок под опасно чиркнувшей над головой лапой.

— Куда?!

Кухарка, получив возможность сбежать, уже примкнула к зрителям у входа. Я со всех ног побежала к дверному проему, перепрыгивая разбросанную мебель и чуть не споткнувшись о неровный порог. То, что я приняла за отдельную комнату с провизией, где у меня получилось бы закрыть оборотня, на поверку оказалось еще одним узким коротким коридором с закрытыми дверьми по бокам и выходом на улицу в конце. Недолго думая, я рванула к выходу, мысленно взмолившись о том, чтобы здесь не был закрыт засов, но, ударившись о твердое, обитое металлом полотно, тут же заметила массивную, чуть заржавевшую щеколду. За спиной послышался скрип досок и тяжелые быстрые шаги. Каждый из них ударом напуганного сердца отдавался в груди. Трясущиеся руки потянули рукоять и длинный язычок неохотно шевельнулся в пазу, рассыпая рыжую пыль.

По спине пробежала крупная дрожь, едва я ощутила движение воздуха позади. Над головой резко раскрылась чужая пасть, одарив меня смрадом звериного дыхания, огромная когтистая лапа вытянулась вперед. Воздух кончился в легких, а время растянулось, словно не желая выносить мне смертный приговор. Вместо того, чтобы биться о запертую дверь, я резко сдала назад и отдавила каблуком ногу медведя, отклоняясь в бок и избегая когтей, но вторая лапа тут же поймала меня. Взвыв, оборотень не смог вовремя остановиться и на всех парах вылетел на улицу, сбив заевший замок и утягивая меня за собой.

Яркий солнечный свет ударил в глаза, больная нога медведя соскользнула с каменных ступеней, и, вцепившись в меня, он кубарем скатился на лужайку. Мне при падении почти не досталось, но оборотень, недовольно зарычав, на миг замер, лежа на спине не в силах сразу подняться. Этого времени мне хватило, чтобы вытянуть ладонь и приложить ее к голове незнакомца, легкой вспышкой некроса заставляя его потерять сознание.

Хватка лап тут же ослабла. Мужчина начал принимать человеческий облик, безмятежно закрыв глаза, словно в полуденной дреме, в то время как мое бешено стучащее сердце отдавалось где-то в горле. Выпутавшись из чужих рук, я встала на подгибающихся ногах и облегченно выдохнула, развернувшись к входу на склад. Хотелось передохнуть, посидеть немного в покое, подождать, пока я окончательно приду в себя, и лишь затем отправляться к королю, но тут на лужайку у старого прохода на кухню внезапно высыпало не меньше десятка королевских стражей, как-то нехорошо ощетинившихся оружием в мою сторону.

— Он спит. Скоро придет в себя, и все будет в порядке.

Вперед из открытого проема неожиданно вышел командир держа в руках до боли знакомое мне оружие. Посох с голубым, мерцающим кристаллом на навершии качнулся к моей груди, едва-едва коснувшись одежды.

— От имени королевы Миррианы, вы обвиняетесь в использовании некромантии в стенах королевского дворца.

— Что? Подождите, я учитель…

Камень хищно ткнулся мне в солнечное сплетение, точным разрядом молнии лишив возможности даже вдохнуть. Мир разом погрузился во тьму, спасая меня от слепящих лучей светила, но вместе с этим жуткая боль прошила мое тело, заставив мышцы мучительно напрячься в судороге.

Острова блаженных

«Там изредка выпадают слабые дожди, постоянно дуют мягкие и влажные ветры; на этих островах не только можно сеять и сажать на доброй и тучной земле — нет, народ там, не обременяя себя ни трудами, ни хлопотами, в изобилии собирает сладкие плоды, которые растут сами по себе. Воздух на островах животворен благодаря мягкости климата и отсутствию резкой разницы меж временами года, ибо северные и восточные вихри, рождённые в наших пределах, из-за дальности расстояния слабеют, рассеиваются на бескрайних просторах и теряют мощь, а дующие с моря южные и западные ветры изредка приносят слабый дождь, чаще же их влажное и прохладное дыхание только смягчает зной и питает землю.»

«Легенды и предания страны Грёз». Кратейя

Послышался далекий крик чаек и мерный, почти гипнотизирующий шум волн.

Среди просторных улочек, вымощенных белым мрамором, я шел к своей обители, что расположилась на краю Эйры возле скал, у спуска к бескрайнему теплому океану. Легкий бриз трепал мои выгоревшие льняные волосы, а предвкушение встречи было столь волнующим, что я то и дело мыслями срывался в подготовку к ритуалу. Моя первая служба, в первом храме богини среди моих преданных послушников, что своими руками камень за камнем помогали выстраивать длинные анфилады и величественные стены, украшенные вязью точеных орнаментов. Я был счастлив и воодушевлен, я мог с гордостью представить наше творение и принимать верующих у нас в залах, но было и то, что меня еще тревожило. У каждого из богов в их храмах были скульптуры, чтобы каждый, кто приходил на службу, видел своего кумира и знал, кому был обязан своей жизнью, но Луна… Она редко показывалась на глаза, и еще реже я мог узнать, как она выглядела при этом, и ни одно новое описание не совпадало с предыдущим. Моя госпожа переменчива, как погода в горах, и скрытна, как затаившаяся кошка. Я день и ночь искал ее в глазах других людей, в незнакомых лицах, в случайных знакомствах, в мимолетных встречах, в одиночестве, которое ее сопровождало, но нигде не находил сияющих глаз из плавленого серебра и волос, струящихся, словно жидкий шелк. Что и сказать, мне было обидно видеть, как другие