Читать книгу "Царица Теней: возвращение Персефоны - Инна Ласточка"

расскажешь.

Лана пропустила его вперёд, скрыв за этим победную улыбку.

***

(Золотая Эпоха Богов)

…Страх и одиночество. Первые чувства, которые встретили Персефону в царстве Теней. Наверное, Аид околдовал её, раз она даже не сопротивлялась, даже не возразила ему, когда он взял её за руку и увёл за собой. И теперь она была здесь одна, в этих роскошных комнатах, в объятьях пронизывающего Мёртвого ветра, окружённая бесплотными голосами и далёким гулом вулканов Тартара. Персефона бродила по дворцу, всё больше и больше теряя себя — почва и воздух здесь не позволяли её цветам цвести, а вместе с ними увядала и радость жизни.

Аид не приходил — его единственное прикосновение ещё несколько дней горело на запястье, но сам он не нарушал её покоя. Однако у него везде были глаза и уши, поэтому вскоре у Персефоны появилось всё, чего она только могла желать: наряды, украшения, комната, способная сохранить её цветы живыми, и, самое главное, собеседницы — прекрасные Нереиды. Нимфы океана такие же невесомые, как медузы, и такие же быстрые, как маленькие цветные рыбки, скрасили дни Персефоны, окружили её заботой и теплом. С ними стало не страшно бродить по дворцу Владыки Мёртвых, не страшно выходить в окружающий его до невозможности странный фруктовый сад. Их сёстры океаниды — Стикс и Лета — познакомили Персефону с Асклафом, который на долгое время стал её приятным и самым умным собеседником.

Обычно Персефона приходила к нему, на скамью под сливами, садилась там и ждала. Отсюда не было видно алого неба, не пахло гарью и пеплом — единственное место, помимо её спальни, где всё цвело и благоухало, хотя и не так, как на Земле. Здесь Персефону охватывало небывалое спокойствие, и она, закрыв глаза, могла представить, что находится дома, у ручья, где растут незабудки… Так она могла просидеть очень долго, наслаждаясь тишиной — иногда она чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, такой же, как в её детстве и юности, но, как и тогда, открыв глаза, находила лишь кроны деревьев и тихий шёпот ветров. Асклаф появлялся в самые тихие моменты, когда, казалось, ни один листик не шевелится в ожидании его прихода. Он выглядывал из-за деревьев, бесшумно подкрадывался по траве и садился на край скамьи, словно птица, слетевшая с ветки. Персефона радовалась ему, они вели долгие-долгие беседы, смеялись и шутили, — кто мог знать, что совсем скоро Деметра превратит Асклафа в старика, обязанного часть жизни проводить в облике совы, и Персефона больше никогда не увидит его прежним. Но пока она наслаждалась обществом новообретённого друга и болтала с ним днями напролёт.

Однажды, когда Персефона по обыкновению вышла в сад, Асклаф уже был там, и был не один. Персефона ещё из-за деревьев увидела его, беседующего с высоким мужчиной в чёрном — мужчиной, которого невозможно было не узнать. Аид. Персефона застыла на тропинке, не решаясь ни уйти, ни продолжить путь, и её заметили. Аид и Асклаф обернулись к ней одновременно: лицо садовника осветилось доброй улыбкой, и Аид — Персефона никогда бы не поверила в это, она не хотела верить своим глазам и сейчас — улыбнулся тоже. Он попрощался с Асклафом, бросив ему несколько тихих слов, и подошёл к ней:

— Моё почтение, — Аид склонил голову, и тёмные камни в его короне сверкнули призрачным светом Подземного царства.

Персефона вдохнула и забыла выдохнуть. Никогда на её памяти никто из верховных богов не склонял головы перед своими супругами и детьми, но Аид поклонился ей… ей, маленькой богине цветения. Она смотрела на него, как на диковинную яркую змейку, совершенно позабыв о том, что чем прекраснее дикая змея, тем опаснее действие её яда.

Персефона молча склонила голову в ответ.

— Я должен встретиться с Посейдоном, но есть дела особой важности, которые я отложить не могу. Не могла бы ты помочь мне? — Аид подал ей руку, предлагая пройти с ним во дворец.

Она удивлённо воззрилась на него, прислушиваясь к собственному сердцу, к путаным мыслям в голове, неспособным собраться во что-то окончательное, и неуверенно протянула руку в ответ.

Их ладони соприкоснулись…

(наши дни)

Лина резко вздохнула и открыла глаза. Она всё ещё была в тронном зале и сидела на троне уже нормального размера, а у её ног преклонил колено Аид — он крепко держал её за руку и пресекал все попытки отстраниться.

— Не дёргайся. Если отпущу тебя, твоя неуправляемая сила разнесёт дворец, — он смотрел на неё снизу вверх, но складывалось полное впечатление, что это она, Элина, находится у его ног.

— Почему я… — Лина осмотрела свободную руку и медленно выпрямилась. Она далеко не сразу поняла, что изменился не трон и не тронный зал, а она сама. — Почему я чувствую себя, как обычно?

— А как должна? — голос Аида звучал шорохом бархата, скользящего сквозь обхват золотого кольца. — Твоё божественное воплощение не влияет на тебя лично, но пока ты не сможешь удержать его без посторонней помощи, — он чуть крепче сжал её руку и обеспокоенно добавил. — Возвращение воспоминаний может быть болезненным…

Лина смотрела на него и с трудом могла сосредоточиться на том, кто перед ней. Она больше не видела в нём Аида, которого все боялись, не видела в нём и бога… или она так привыкла к смертным, что предпочла обманывать себя?

— Сначала так и было, — ответила Лина, — но сейчас всё нормально… я просто…

— Просто тебе страшно, но ты страшишься не меня, а прошлого. Боишься, что мир, который ты знаешь, рухнет к твоим ногам, когда ты всё поймёшь? — глаза Аида вспыхнули лазурным огоньком, и Лина услышала свой голос отдалённо, будто её собственное тело прямо сейчас резко дёрнули вглубь длинной пещеры, прорытой в недрах Олимпа, а её голос так и остался там, в тронном зале.

— Наверное… да…

(Золотая Эпоха Богов)

Кто бы мог подумать, что у богов столько работы. Кто мог подумать, что управлять царством Теней едва ли не самая сложная вещь из всех существующих. Персефона окопалась в свитках, которые Аид любезно предложил ей разобрать. Она перечитывала, переписывала, перекладывала и, в конце концов, нашла то, что было нужно — с этим свитком, довольная, она вышла из дворца и отправилась на окраины Пустынных земель. К Гипносу.

Там в уединении и покое Гипнос дремал в пещере, где бродили вечные сумерки, там проходила грань царства Снов и царства Теней, там был вечный рай и вечное обиталище кошмаров.

Персефона вошла — её шаги тихо звучали под сводами пещеры. Вздрагивая