Читать книгу "Конец начала - Гарри Тертлдав"

class="p1">   Сьюзи поманила его пальцем.

   - Лучше бы не отбил, милый. Иначе я буду очень разочарована.

   Она звонко рассмеялась. Оскар ухмыльнулся в ответ. Мысленно он похлопал себя по спине. Да, Сьюзи может быть очень развратной... пока думает, что она главная. Если бы он произнес эту мысль вслух, она охладила бы её посильнее ледяного душа.

   Кровать Оскара предназначалась для двоих. Язык работал отлично, поэтому работал он им активно. Как и Сьюзи. Уснули они в объятиях друг друга, счастливые и слегка пьяные.

   Флетчер Армитидж был офицером и джентльменом. Именно так ему сказали, когда он выпустился из Вест-Пойнта. Он продолжал так считать, когда его определили служить в 13-м артиллерийском батальоне 24-й дивизии, базировавшейся в казармах Скофилда. Разумеется, офицеры на Гавайях находились на положении сагибов* в Британской Индии, так как всю черновую работу за них выполняли местные. Если быть джентльменом означало не пачкать руки, Армитидж полностью соответствовал этому определению.

   Судьба начала поворачиваться к нему задом ещё до войны. Ночевал он в казарме для холостяков на базе, а Джейн осталась в квартире в Вахиаве. Когда напали япошки, процедура развода ещё не была завершена. Флетч и не рассчитывал, что с началом оккупации этому делу будет дан ход, но что с того? Он прекрасно понимал, что больше не женат.

   И кто же он теперь? Очередной медленно загибающийся от голода военнопленный. Сейчас он находился не так уж и далеко от Вахиавы. После объявления о капитуляции, несколько бойцов его расчёта предпочли скрыться. Что с ними стало, Флетч не знал. Возможно, они растворились среди гражданских. А, может, япошки их поймали и пристрелили. В любом случаи, положение у них было гораздо лучше, чем у него.

   - Работа! - выкрикнул японский сержант одно из немногих известных ему слов на английском.

   Опекаемые им пленные зашевелились чуть быстрее. Они копали капониры и рыли противотанковые рвы. Заставлять военнопленных работать на военном строительстве противоречило Женевской конвенции. Ей же противоречило и принуждение к работе офицеров.

   Флетч рассмеялся, хотя смешного ничего не было. Япошки не подписывали Женевскую конвенцию, и совершенно на этот счёт не переживали. Они считали, что американцы снова попробуют отбить Оаху, и активно к этому готовились. В их распоряжении находилось чёрте сколько военнопленных в парке Капиолани, что неподалеку от Ваикики, поэтому они издали приказ - работать или голодать. Кормили крайне скудно, однако никто не сомневался в том, что своё слово япошки сдержат.

   Взмах мотыгой. Флетч уже приучился использовать силу тяжести для облегчения труда. На нём до сих пор был тот же китель и брюки, в которых он сдался в плен. Одежда и раньше оставляла желать лучшего, а сейчас и вовсе превратилась в рванину. Но Флетч продолжал её носить. Многие американцы работали раздетыми по пояс. Флетч на такой шаг пойти не рискнул. С его рыжей шевелюрой и бледной кожей, он скорее сгорит на солнце, чем покроется ровным загаром.

   Поднять мотыгу. Опустить. Поднять. Опустить. Тощий рядовой откидывал лопатой разбитый Флетчем грунт. Никто не двигался быстрее, чем нужно. Рабы на юге прекрасно бы поняли их: работай так, чтобы надсмотрщик был доволен, и ни каплей больше.

   Иногда, конечно, рабы замедляли темп. Тогда Саймон Легри* взмахивает кнутом и всё возвращается на круги своя, пока, он не отвернется. У японского сержанта кнута не было. Вместо него он обходился метровой бамбуковой палкой. В случае необходимости он размахивал ей, словно бейсбольной битой. От неё, как и от кнута, на теле оставались следы, а иной удар мог вырубить человека.

   Метрах в шести от Флетча один американец вдруг упал навзничь.

   - Человек упал! - выкрикнули разом трое или четверо пленных.

   Когда кто-то падал и никто об этом не сообщал, япошки думали, что остальные потворствуют лени упавшего.

   К нему направились сразу двое охранников. Один пнул пленного. Тот - очередной мешок с костями среди множества - лежал, не шевелясь. Второй япошка пнул его по рёбрам. Пленный даже не подумал защититься от удара. Япошка пнул его сильнее. Тот не шевелился. Наверное, уже умер. Если нет, охрана решила этот вопрос. Пленного всего искололи штыками.

   - Дохуя дорогое удовольствие - тратить на него патроны, - уголком рта произнес рядовой.

   - Истыкать штыками гораздо веселее, - также вполголоса добавил Флетч.

   И он не шутил. Армитидж слишком часто видел, с какой охотой япошки пускали в ход штыки. Этот солдат был слишком слаб, чтобы оказывать им какое-то сопротивление. Добив пленного, охранники просто вытерли штыки о землю. "Чистоплотные сучьи дети", - с отвращением подумал о них Флетч.

   - Работа! - снова выкрикнул сержант.

   И Флетч работал, настолько медленно, насколько мог. Он по-прежнему смотрел на убитого, который валялся в выкопанной американцами яме. Что заставило тебя так усердно пахать? Ничего иного этот бедолага получить и не мог. А что удерживает Флетча от такого же поступка? Он станет таким же, только чуть позже.

   Сидя в кабине "Накадзимы B5N1" коммандер Мицуо Футида заметил на водной глади Тихого океана масляное пятно. На мгновение его охватило восхищение, но лишь на мгновение. Нет, это не американская подлодка, как бы ему ни хотелось. Это всего лишь масляное пятно, оставшееся от "Сумиёси-мару". Судно потопила американская подлодка.

   Обнаружив место потопления, Футида повёл палубный бомбардировщик по спирали в поисках самой подлодки. "Сумиёси-мару" был далеко не первым транспортником, который американцы затопили у берегов Оаху. Строго говоря, за последние две недели это было уже второе уничтоженное судно. Терпеть такие потери японские войска не могли. Им требовалась еда. Им требовалось топливо. Им нужны самолеты взамен тех, что они потеряли в ходе июньской битвы. Им нужны самые разнообразные боеприпасы.

   Пока всё шло спокойно, японцы едва могли обеспечить сами себя. Местные жители буквально терпели большие лишения. Теперь же на островах выращивали достаточно еды, чтобы люди больше не голодали. Наступило облегчение. Американские подлодки, топившие японские суда, этому активно мешали.

   Всё могло сложиться намного хуже, если бы вражеские торпеды, бившие по транспортам, срабатывали как надо. В самом начале битвы к северу от Оаху, самолеты с "Лексингтона" выпустили по "Акаги" торпеду и та тоже не сработала. Футида не знал, что там, у