Читать книгу "Шурупы - Владимир Николаевич Васильев"

я пока глайдер оттестирую.

– Ес-с-сь! – Сытин с готовностью просочился в багажный отсек, благо теперь, когда они остались в кабине вдвоем, стало совсем просторно. Там он пощелкал фиксаторами и сунулся в один из рундуков.

– Жратвы и правда втрое больше обычного, – доложил он вскоре. – Воды тоже до фига. Диагност и аптечка на месте.

– Включи, проверь, – велел Виталий. – На себе. Как там наш лектор выразился – на всякий случай?

– Именно, – подтвердил Сытин, оживляя диагност.

Даже на прохладных курортах лучше вести себя благоразумно, уж в этом-то Виталий не сомневался ни секунды. Иначе какой он, к чертям свинячьим, эксперт по катастрофам?

Глава четвертая

«Джейран» Ярина с пролета был практически неразличим на фоне тигонских скал. Достигнув нужных координат, Виталий со стажером зависли и принялись осматриваться. И только минуты через две молодые глаза Сытина выхватили внизу знакомый силуэт.

– Да вот он! – сказал Юра почти весело.

Виталий хотел переспросить: «Где?», но стажер уже тыкал пальцем в лобовой колпак чуть левее продольной оси глайдера.

– Вот! – повторил Сытин.

Сначала там, куда он указывал, Виталий разглядел несколько каменных россыпей и длинную, слегка изломанную белесую полосу. Одна россыпь громоздилась прямо на полосе и делила ее примерно пополам.

Пятью секундами позже у Виталия словно пелена с глаз упала – р-раз, и все: он понял, что никакая это не россыпь, а слегка покореженная двухсотка «Джейран», начисто лишенная хвостовых обтекателей и вертикального стабилизатора.

– Садимся! – объявил он.

Сытин дисциплинированно вжался в кресло и выбрал слабину на ремнях.

Сели они удачно, на сравнительно ровное место и недалеко от разбившейся двухсотки.

Белая полоса оказалась трещиной в каменном массиве, доверху забитой притрамбованным снегом. Снег был уже не ослепительно-белый, как давешние свеженаметенные сугробики у опор кораблей, а имел отчетливый сероватый оттенок.

Включить обогрев костюмов было делом нескольких секунд, а оборудование на первичный осмотр таскать бессмысленно: все равно пока непонятно, что именно понадобится в первую очередь. Поэтому Виталий проверил маску, убедился, что термоэлементы в костюме потеплели, вынул из кобуры пистолет, удостоверился, что батарея заряжена полностью, вернул в кобуру и повернулся к Сытину.

– Ну что, Юра? Готов?

– Готов, мастер! – бодро подтвердил тот.

– Пошли!

Они вылезли на промороженную поверхность Тигона. От базы их сейчас отделяло без малого полтысячи километров, поэтому можно было считать, что они наконец-то попали на настоящий Тигон, дикий и неизведанный, а не на обжитый форпост Семеновского полка.

Даже маячивший неподалеку «Джейран» не особенно посягал на дикость – он сам стал ею, потому что не смог вернуться к месту приписки и потерялся здесь, на тогда еще не освоенной луне Ириллы. С тех пор минуло три с лишним десятка лет, но сколько-нибудь освоенной упомянутая луна так и не стала – за исключением крохотного пятачка, на котором расположился базовый лагерь научников и полевая точка семеновцев. И никто из землян до сих пор ничего толком не знает ни о здешних каменных россыпях, ни о скалах на горизонте, ни о закупоренной трещине.

Дикость, как она есть. Она когда-то победила лейтенанта Ярина. Задача спецов из R-80 состояла в том, чтобы на этот раз победил человек, а разыгравшаяся здесь трагедия по возможности никогда больше не повторилась. Нигде.

– Юра! – позвал Виталий.

– Да, мастер! – обернулся тот с готовностью.

– Доверяю вести съемку!

– Ух ты! – даже невзирая на маску, было понятно: стажер улыбается от уха до уха – вести съемку Виталий приказал ему впервые, раньше всегда снимал и комментировал сам.

– Что «ух ты»? Готов или нет? – пробурчал Виталий.

– Готов, мастер! Раз-два, поехали!

Когда стажер успел прикрепить к маске объектив видеоглазка, Виталий не заметил. Однако красный огонек ведущейся записи вовсю мигал у его правого виска. Как и положено в начале видеоотчета, Юра дал общий план и не двигался, пока мастер диктовал начальную вводную: дату, местоположение, координаты, метеообстановку, модель потерпевшего крушение корабля, его приписку и экипаж, предполагаемую дату катастрофы. Все это Виталий наговорил ровным, бесстрастным голосом, привычно и рутинно.

«Джейран Соло-М» сидел в трещине с легким креном на левый борт и небольшим дифферентом в нос. Было ли это результатом не вполне удачной посадки, или двухсотка вплавилась в снег уже потом – Виталий пока не знал.

Обшивка была продрана как минимум в трех местах; все три – позади рубочного колпака, но сам колпак остался целым. Если пилот в момент аварии находился в рубке и успел задраиться – вполне возможно, что и герметичность сохранил. А вот кормовой части здорово досталось, даже частично сохранившиеся горизонтальные стабилизаторы выглядели изжеванными. Однако поверхностного осмотра вполне хватило для вывода: повреждения в основном косметические, хотя и обширные. Вряд ли задеты двигатели и системы жизнеобеспечения. Вторично Виталий подумал, что, если Ярин пережил первые минуты катастрофы, дальше его шансы уцелеть ощутимо повышались. По сути дела, главное в такой ситуации – восстановить герметичность, если повреждена обшивка. С этим в большинстве случаев справлялась и автоматика, но необходимо было, чтобы люди не оказались в отсекаемых помещениях.

Логика подсказывала: раз корабль не выглядит просто рухнувшим с неба, а худо-бедно севшим, значит, Ярин как минимум пережил посадку. «Джейран» вполне способен сесть и с изжеванными стабилизаторами, были бы у пилота руки прямые да дух крепок.

– Ну, что думаешь? – спросил Виталий у стажера, когда тот выключил камеру.

– Думаю, надо тащить сюда автономы и плавить снег. Пока днище скрыто – ни хрена мы не поймем, – отозвался тот с непонятной уверенностью.

– Грубо, но верно, – вздохнул Виталий. – А какие автономы?

– Космодромные. Которые пятаки продувают от мусора – у них и нагрев есть на случай снегопадов, я такие в Академии обслуживал.

Виталий задумался. Мысль была интересная и в целом правильная, хотя сам он в первую очередь подумал об автономах-разведчиках. Наподобие тех, которыми пользовались при исследовании новых перспективных колоний. При штурме чужой базы на Лорее, помянутой майором с нашивками, Виталий и Коля Волошин (в то время – Терентьев) таких немало угробили. Да и вообще автономы-разведчики в любых войсках считались ресурсом в высшей степени расходным, а тот, кто распределял новые комплекты по частям и подразделениям, был, с одной стороны, крайне нужным и важным человеком, а с другой – не знал покоя ни днем, ни ночью. Постоянно дергали алчущие. Такие разведчики тоже умели плавить снег и лед, но что-то Виталию подсказывало: специализированные космодромные автономы справятся с этим лучше, а главное – быстрее. Особенно если ими будет командовать специалист, хорошо их знающий.

– Тогда и думать нечего. Сделай еще с десяток статичных планов