Читать книгу "Жилой комплекс «Курицын» - Дмитрий Петров"

сейчас пробил этому ублюдку апперкот.

– Смотри, Буся, какой странный идёт. Будто шпиён. Наркоман, поди. Чегой-то ему надо у нашей мусорки? Это он раздевается, что ли? Ба-атюшки! Куртку выкинул! Февраль-месяц! Господи, что деется…

Буся и сама заинтересовалась подозрительным прохожим. Даже перешла в другой угол окна, чтобы лучше видеть. Каково же было их с хозяйкой удивление, когда странный вдруг остановился, хлопнул себя по туловищу, обернулся и побежал назад к бакам.

– Замёрз наркоман? – предположила хозяйка Буси.

Странный вытащил куртку из помойки, порылся в карманах и выудил оттуда телефон. Буся удивлённо посмотрела на хозяйку, но та не могла ничего пояснить.

Конечно, странным человеком был Саша Попов, а его странные действия – меры конспирации, как он её представлял после консультации Ямова. Саша очень вовремя вспомнил о телефоне, потому что именно сейчас кому-то приспичило ему позвонить.

– Александр Сергеевич? – говорил Померанцев.

– Да… – настороженно ответил Саша.

– А у вас тут не все деньги почему-то… Ай-яй-яй!

– В смысле?

– Ну вот я посчитал, тут если в долларах, то где-то трёх тысяч не хватает.

– Точно?

– А зачем мне обманывать?

– Я… Я сейчас посмотрю. – Саша положил трубку и всё понял.

«Дебил, дебил, дебил! Какой же я дебил! Сейчас он всё что угодно может сказать, и ничего не докажешь. И никаких ТУ он не даст, он просто на бабки развёл! Твою мать!». И вдруг Сашу озарила догадка.

Обычно Буся смотрела в окно молча, никогда не комментируя. Поэтому, услышав её удивлённое «мяу», хозяйка поняла, что вопрос экстренный, и тут же подскочила к окну. Буся была права. Опять этот странный. Идёт к мусорке. Снова вытащил куртку, обшарил карманы и нашёл в них… Божечки, это что это, нерусские деньги?!

– Пойти посмотреть, что там ещё осталось? – спросила хозяйка Бусю.

Через час Саша без куртки и без очков молча вошёл в кабинет Померанцева, продемонстрировал пачку денег, бросил её в урну и молча вышел.

Снова женщина-женщина

Архитектор Галина Павловна Третьякова почти оправилась от знакомства с Сашей Поповым. Критика с одной стороны задела Третьякову, а с другой – завела. Внутри неё боролись «да пошёл он» и «сейчас я этому сопляку покажу». Она приняла вызов.

На Галину Павловну напало вдохновение, которое не снилось и Растрелли, хотя в этом конкретном случае надо было бы посмотреть, кто на кого напал. Всё своё время с того дня, как мы её упомянули, и до сегодняшнего она посвятила этому проекту. Весь свой крошечный талант и огромную спортивную злость. Третьякова сама удивлялась творческому запалу, которого раньше с ней никогда не случалось.

Готовую работу архитектор не стала отправлять электронной почтой. Великие вещи не переносят глумления. Была назначена специальная дата.

Клёнов загодя начал готовить Сашу к новому визиту:

– Галина Павловна – непростая женщина, не случайно студенты прозвали её Гаргульей, но это тс-с-с, только между нами.

Клёнов раньше не видел Третьякову в таком апломбе. Торжественность презентации ощущалась не меньше, чем где-нибудь в Сколково. Правда, выезжающего макета с подсветкой и фанфарами Третьякова не организовала, зато сама светилась так, как будто всё было.

Проект стал венцом карьеры Галины Павловны, вместив весь её архитекторский опыт. Её ранние, принёсшие когда-то славу работы подарили новому проекту по лучшей своей детали. Некоторыми штрихами с шедевром поделились в режиме художественного заимствования Собор Парижской Богоматери, Эмпайр-стейт-билдинг и Сиднейская опера. Цветовое решение было неожиданно-провокационным. Иссиня-жёлтый дом-ублюдок венчался китайской крышей.

Клёнов восхищённо цокал языком и поглядывал на Сашу, дескать: «А? Не ожидали? С первого раза в яблочко!».

Саша ошарашенно пялился в экран и пока пропускал мимо ушей поясняющие реплики: «Тут, конечно, пришлось пожертвовать комнатами. Обратите внимание на кровлю – это чтоб дракон, упавший на крышу, не свалился во двор, а улетел подальше благодаря скату. Это древняя китайская традиция». Саша мучился вопросами: «Может, это я дурак? Может, это на экране пока не очень смотрится? Наверное, привыкнуть надо?».

Чтобы помочь заказчику принять неизбежное, Третьякова подвинула собеседникам компьютерную мышку и предложила покрутить колёсико, чтобы увидеть дом в разных цветовых вариантах. Саша покрутил и тут же пожалел об этом. Он понял, что Клёнова замутило, когда тот, отвернувшись, незаметно отошёл.

Время шло, и зодчие ждали какого-то ответа. Саше же хотелось, как Иоанну Грозному, ослепить их обоих, чтобы они никогда больше ничего подобного не нарисовали. И себя заодно, чтобы не видеть этого треша.

– А-а… другие варианты есть? – наконец выдавил он.

– Других нет! – радостно ответила Галина Павловна, и тут к ней закрались подозрения, что заказчик по крайней мере не в экстазе. – Конечно, ещё есть возможность внести кое-какие правки, – добавила она.

Опытный застройщик в этом месте дипломатично попросил бы паузу на подумать, а за дверью сказал бы Клёнову: либо он, старый олух, ищет нового архитектора, либо пусть сам рисует, но чтоб через неделю был нормальный эскизный проект, а то никаких денежек.

Неопытный застройщик проглотил бы конфету сами знаете из чего, которую ему подсунули бездарные Клёнов и Третьякова за его же деньги, и в городе появился бы очередной дом-урод.

Саша Попов ещё только учился. Он ещё не совсем знал, чего он хочет, но уже точно знал, чего он не хочет. И ещё пока он не умел делать правильные ходы для нужных результатов, поэтому сказал без обиняков:

– Мне не нравится.

Клёнов отреагировал так молниеносно, что Третьякова не успела даже обидеться:

– Это ничего страшного, это же только рабочий вариант, набросок, мы обязательно придём к общему знаменателю…

Саша был непреклонен:

– Это всё надо переделывать. В корне. Вы не смотрели фотографии домов, которые я вам скидывал?

И тут Галина Павловна взорвалась почище вулкана. Стёкла в окнах зазвенели от её крика. Студенческая суета за дверью стихла и насторожилась. Экран компьютера жалобно замерцал. Клёнов хотел притвориться мёртвым, но раздражённая фурия ударила по нему первому:

– Ты кого мне привёл?! – И глаза старика заволокло слезами. Указав на него трясущимся пальцем, Третьякова будто пригвоздила его к месту, обещая вернуться и добить, а сама продолжала: – Мне вообще этого дерьма не надо, вы сами ко мне пришли, – орала она на Попова, отрекаясь от собственного детища.

Саша не стушевался. Он принял бой и вступил в прения наравне с Гаргульей. Молодость и зрелость, маразм и сарказм. Смог бы читатель поставить на кого-то из них в этом споре? Чем обладает наш главный герой кроме ваших симпатий? Пожалуй, здравым смыслом, а больше ничем. В то время как его соперница съела сотню собак и такими тёртыми