Читать книгу "Собрание сочинений в 9 тт. Том 2 - Уильям Фолкнер"

и за дверью сопенье.

— А где бы он в ноябре достал лягушку? — сказал папа.

— Не знаю, сэр, — сказал Квентин.

Опять слышно.

— Джейсон, — сказал папа. Нам слышно Джейсона.

— Джейсон, — сказал папа. — Входи и не сопи там. Нам слышно крышу, и огонь, и Джейсона.

— Перестань, — сказал папа. — Не то опять накажу.

Поднял Джейсона, посадил в кресло рядом. Джейсон всхлипнул. Огонь слышно и крышу. Джейсон всхлипнул погромче.

— Еще только разок посмей, — сказал папа. Слышно огонь и крышу.

«Ну вот», сказала Дилси. «А теперь входите ужинать».

От Верша пахло дождем. И собаками тоже. Слышно огонь и крышу.

Слышно, как Кэдди идет быстро. Папа и мама смотрят на открытую дверь. Кэдди мимо идет быстро. Не смотрит. Быстро идет.

— Кэндейси, — сказала мама. Кэдди перестала идти.

— Да, мама, — сказала.

— Не надо, Кэролайн, — сказал папа.

— Поди-ка сюда, — сказала мама.

— Не надо, Кэролайн, — сказал папа. — Оставь ее в покое.

Кэдди подошла, стала в дверях, смотрит на папу и маму. Потом глаза Кэддины на меня и сразу от меня. Я заплакал. Громко заплакал и встал. Кэдди вошла, стала у стены, смотрит на меня. Я к ней, плача, она прижалась спиной к стене, я увидел ее глаза, заплакал еще громче, тяну за платье. Она упирается руками, а я тяну. Глаза ее бегут от меня.

Верш сказал: "Тебя теперь Бенджамин звать. А зачем это, можешь ты, мне сказать? Из тебя хотят синедёсного сделать.[7] Мэмми говорит, в старину дед твой одному негру тоже переменил имя, и тот проповедником сделался, а после смотрят — у него и десны синие. Хотя раньше были как у всех. А стоит только чтоб беременная какая синедёсному в глаза поглядела в полнолунье — и ее ребенок тоже будет синедёсный. И когда тут по усадьбе уже с дюжину синедёсных ребятишек бегало, как-то вечером тот проповедник не вернулся домой. Рожки да ножки от него охотники в лесу нашли. А кто его слопал, угадай. Те ребятишки синедёсные".

Мы в коридоре. Кэдди все смотрит на меня. Руку держит у рта, а глаза мне видно, и я плачу. Идем по лестнице наверх. Опять стала к стене, смотрит, я плачу, пошла дальше, я за ней, плачу, она к стене прижалась, смотрит на меня. Открыла дверь в комнату к себе, но я тяну ее за платье, и мы идем к ванной, она у двери стала, смотрит на меня. Потом лицо рукой закрыла, а я толкаю ее плача к умывальнику.

«Опять он у тебя плачет», говорит Джейсон. «Зачем ты к нему лезешь?»

«Да я не лезу», говорит Ластер. «Он сегодня весь день так. Ему порку хорошую надо».

«Его надо в Джексон отослать», говорит Квентина. «Просто невозможно жить в этом доме».

«Вам, мадемуазель, у нас не нравится — не живите», говорит Джейсон.

«А я и не собираюсь», говорит Квентина. «Не беспокойтесь».

Верш сказал:

— Посторонись, дай ноги обсушить, — Подвинул меня от огня — И не подымай тут рева. Тебе так тоже видно. Только и делов у тебя, что на огонь смотреть. Под дождем тебе-то мокнуть не приходится Ты и не знаешь, каким счастливчиком родился. — На спину лег перед огнем.

— А знаешь, почему тебе имя сменили? — сказал Верщ. — Мэмми говорит, твоя мамаша слишком гордая, ты ей в стыд.

— Да тише ты, дай ноги обсушить, — сказал Верш. — А то знаешь что сделаю? Успокою ремнем по заднице.

Огонь слышно, и крышу, и Верша.

Верш сел быстро и ноги отдернул. Папа сказал:

— Ну, Верш, приступай.

— Можно, я его сегодня покормлю, — сказала Кэдди. — Он у Верша плачет иногда за ужином.

— Отнеси этот поднос мисс Кэлайн, — сказала Дилси. — И скорей назад — Бенджи кормить.

— А хочешь, тебя Кэдди покормит? — сказала Кэдди.

«И обязательно ему надо эту грязную старую туфлю на стол класть», говорит Квентина. «Как будто нельзя его кормить в кухне. С ним за столом сидеть — все равно что со свиньей».

«Не нравится, как мы едим, — не садись с нами», говорит Джейсон.

От Роскуса пар. Он сидит у плиты. Дверца духовки раскрыта, там Роскуса ноги. От моей мисочки пар. Кэдди мне ложку в рот легко так. Внутри мисочки чернеет щербинка.

«Ну, не злись», говорит Дилси. «Он тебе не будет больше досаждать».

Суп уже опустился за щербинку. Вот и пустая мисочка. Ушла.

— Он голодный какой, — сказала Кэдди. Мисочка вернулась, щербинки не видно. А теперь видно. — Прямо изголодался сегодня, — сказала Кэдди. — Подумать, сколько съел.

«Как же, не будет он», говорит Квентина. «Все вы тут подсылаете его за мной шпионить. Ненавижу все здесь. Убегу отсюда».

— Дождь на всю ночь зарядил, — сказал Роскус.

«Ты все убегаешь, убегаешь, однако каждый раз к обеду возвращаешься», говорит Джейсон.

«А вот увидите», говорит Квентина.

— Тогда мне и вовсе беда, — сказала Дилси. — Нога разнылась, просто отымается. Весь вечер я по этой лестнице вверх-вниз.

«Что ж, этим ты меня не удивишь», говорит Джейсон. «От таких можно ожидать чего угодно».

Квентина бросила салфетку на стол.

«Помолчите-ка, Джейсон», говорит Дилси. Подошла, обняла Квентину за плечи. «Садись, голубка. И не стыдно ему чужой виной тебе глаза колоть».

— Что она, опять у себя в спальне дуется? — сказал Роскус.

— Помалкивай, — сказала Дилси.

Квентина отпихнула Дилси. Смотрит на Джейсона. У нее губы красные. Смотрит на Джейсона, подняла свой стакан с водой, замахнула назад руку. Дилси руку поймала. Дерутся. Стакан об стол разбился, вода потекла в стол. Квентина убегает.

— Опять мама больна, — сказала Кэдди.

— Еще бы, — сказала Дилси. — Эта погода хоть кого в постель уложит. Когда же ты есть-то кончишь, парень?

«У, проклятый», говорит Квентина. «Проклятый». Слышно, как она бежит по лестнице. Мы в кабинет идем.

Кэдди дала мне подушечку, и можно смотреть на подушечку, и в зеркало, и на огонь.

— Только чур не шуметь, Квентин готовит уроки, — сказал папа. — Ты чем там занят, Джейсон?

— Ничем, — сказал Джейсон.

— Выйди-ка оттуда, — сказал папа.

Джейсон вышел из угла.

— Что у тебя во рту? — сказал папа.

— Ничего, — сказал Джейсон.

— Он опять жует бумагу, — сказала Кэдди.

— Поди сюда, Джейсон, — сказал папа.

Джейсон бросил в огонь. Зашипела, развернулась, чернеть стала. Теперь серая. А теперь ничего не осталось. Кэдди, папа и Джейсон сидят в мамином кресле. Джейсон глаза припухлые жмурит, двигает губами, как жует. Кэддина голова на плече у папы. Волосы ее как огонь, и в глазах огня крупинки, и я пошел, папа поднял меня тоже в кресло, и Кэдди обняла. Она пахнет деревьями.

Она пахнет деревьями. В углу