Читать книгу "Дикая девочка. Записки Неда Джайлса, 1932 - Джим Фергюс"

костюме. Огромный живот свисал над брючным ремнем, в зубах торчала незажженная дешевая сигара.

– Рад познакомиться, сынок, – он протянул мне руку с толстыми, как сардельки, пальцами. – Уэйд Джексон, лауреат премии «Дизайн Дейли Диспетч». Для кого снимаешь?

– Я фрилансер, сэр, – ответил я. – Надеялся наняться фотографом в экспедицию. Но, наверно, вы уже заняли место.

Джексон недоверчиво посмотрел на меня, потом громко расхохотался. Выудил из кармана зажигалку «Зиппо», откинул крышечку, чиркнул, подождал, пока фитилек разгорится, потом поднес к кончику своей сигары и пыхтел до тех пор, пока он не стал ярким, почти оранжевым. Выпустив огромный клуб дыма, он воздел очи горе.

– Благодарю тебя, Боже, уж не знаю, чем я это заслужил, но благодарю. – Затем повернулся ко мне и сказал: – Что, блин, за навороченная камера у тебя, малыш?

– «Дирдорф», – смущенно ответил я. – 8×10.

– Ну да, ну да, знаю, какая это камера, – сказал толстяк. – Я не о том спросил. Я спросил, почему у тебя такая камера.

– Люблю широкий формат, – ответил я.

– Он любит широкий формат! – развеселился толстяк. – У тебя одна камера?

– Да, сэр. А что не так?

– Это великая камера для портретов и художественной фотографии, – сказал Джексон, нажимая на последние слова. – Когда времени у тебя полно и можно сколько угодно выставлять фокус. Но для репортажной съемки не годится. Сколько она весит вместе со штативом и запасом пластин? Сорок фунтов? Пятьдесят?

– Что-то вроде того.

– Послушай, сынок, тебе известно, что ни один газетный или журнальный фотограф на снимает 8×10? Я скажу тебе, что я сделаю. Я тебе одолжу один из моих «Спид-Графиков» [17]. Или еще лучше – я одолжу тебе мою новую «лейку» [18]. Снимал когда-нибудь «лейкой»?

– Нет, сэр.

– Легкая, быстрая, то, что там нужно.

Я был ужасно смущен.

– Я не совсем понял, сэр. Там – это где?

– В гребаной Сьерра-Мадре, – нетерпеливо пояснил он. – А ты думал где?

– Мне казалось, вы сказали, что вы – штатный фотограф местной газеты? – робко уточнил я. – Разве вы сами не будете освещать экспедицию?

Уэйд Джексон широко развел руками. Потом воздел ладони к небу.

– Сынок, посмотри на меня хорошенько, – проговорил он. – Разве я похож на парня, который мечтает скакать на коне за апачами в гребаной Сьерра-Мадре? Больше тебе скажу. Разве я похож на парня, который может скакать на коне за апачами в гребаной Сьерра-Мадре, даже если бы хотел?

Ну, по правде говоря, он точно был не похож на такого парня, однако мне не хотелось быть невежливым, поэтому я ответил:

– Точно не знаю, сэр.

– Ты это дерьмовое «сэр» бросай, – сказал он. – Зови меня Большой Уэйд, это будет до задницы вежливо. Слушай, мэр и мой дубина-редактор настаивают, чтобы я отправлялся в эту их нелепую и трижды гребаную экспедицию. Им фотографии нужны. Я сказал им, что не поеду, я там помру. Там ведь надо подняться на девять, не то десять тысяч футов, а я еле дышу на уровне моря. – Джексон вытащил сигару изо рта и печально посмотрел на нее. – Для меня это чересчур, – сказал он. – Да разве им есть дело до моего хрупкого здоровья? Нет им дела. Они, дважды дерьмо, говорят: приведи себя в порядок, Большой Уэйд, ты едешь. А тут ты, малыш, на меня свалился, прям как ангел с небес. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Вы хотите сказать, что я получил работу? – спросил я. – Вот так, сразу?

– Еще не получил, сынок, – отозвался Большой Уэйд. – Для этого надо немного подготовиться. Для начала представить тебя моему редактору. Потом сделать так, чтобы он поверил, будто это его идея. К счастью, он самый тупоголовый человек на этой планете, так что это несложно. Кстати, сынок, сколько тебе лет? Двенадцать?

– Мне семнадцать.

– Ладно, для нашей цели пусть тебе будет двадцать. Ты на вид моложе своих лет. Опыта у тебя, конечно, никакого?

– Ну, в последние пару лет я ходил в любительский клуб в Чикаго, – похвастался я. – В прошлом году я получил приз…

Большой Уэйд поднял руку.

– Ни слова больше, сынок, – с казал он. – В ыкинь этот пункт из твоего резюме прямо сейчас. Думаешь, кто-нибудь впечатлится тем, что ты участвовал в конкурсе со старушками? Что еще у тебя есть?

– Две недели работал ассистентом фотографа в «Омаха Дейли Стар», – с казал я. – Потом парня, которому я помогал, уволили, ну и меня заодно.

– Вот это уже лучше, – обрадовался Большой Уэйд. – С этим можно работать. Как того парня зовут?

– Джерри Мэкки.

– Мэкки? Ладно, пусть будет Мэкки, – сказал он. – Писать можешь?

– Писать?

– Ну да, писать, – Большой Уэйд, казалось, вот-вот потеряет терпение. – Понимаешь, они хотят меня, потому что я и снимаю, и пишу. Две работы за одну зарплату. Если ты еще не понял, «Дуглас Дейли Диспэтч» – это вовсе не «Нью-Йорк Таймс», у них не такой бюджет, чтобы держать и фотографов, и репортеров.

– Да, я могу писать, – заверил я. – Я веду записи.

– Ах, записи? Что ж, это должно сработать, – с казал Большой Уэйд. – Вот что я скажу тебе, сынок. Когда я приведу тебя к редактору, ты держи рот на замке, говорить буду я, хорошо? Просто следуй моим указаниям. – Он поднял вверх толстый палец. – И, сынок, не вздумай ляпнуть про любительский клуб. Ты теперь профессионал, понял?

– Ясное дело, понял, Большой Уэйд.

Тем временем в зале постепенно начали собираться люди. Члены Оргкомитета, оживленно болтая между собой, заняли места за столом. Большой Уэйд называл мне каждого, а потом подвел к столу и поставил прямо перед ним. Рядом он установил свою камеру.

– Этот круглолицый, смахивающий на херувима парень слева – наш мэр Э. Дж. Карджилл, – проговорил Большой Уэйд, указывая на четырех вошедших в зал мужчин. – К расивый пышноволосый испанец рядом с ним – Фернандо Хуэрта, отец похищенного мальчика. Жилистый, злобного вида тип позади них, который ходит, как будто его в задницу дулом ружья подталкивают, – шеф полиции Лесли Гетлин. А усатый и с медалями, похожий на Валентино [19], – это полковник Эрменгильдо Каррильо, он возглавляет экспедицию.

– Большой Уэйд, как вы думаете, они действительно смогут спасти мальчика? – спросил я.

Джексон резанул меня таким взглядом, словно это я – с амый тупоголовый человек на планете.

– Ты еще не догадался, что все это большой рекламный трюк, сынок?

– Я не вполне понимаю, что вы хотите сказать.

– Я хочу сказать, что все члены Оргкомитета также и члены Торговой палаты Дугласа и его окрестностей. Сеньор Хуэрта приехал получить помощь в поисках сына, и вот