Читать книгу "Гросс - Иван Оченков"

плохо. Ну и самое главное, ей было очень интересно, где тот пропадал?

— Я к вашим услугам, — кротко заметил подошедший к ним юноша.

— Где ты был? — подозрительно посмотрела на сына императрица. — Почему тебя нигде не могли отыскать?

— Просто мне захотелось побыть одному, — промямлил тот, не поднимая глаз.

— Погоди-ка, от тебя что, пахнет водкой?

— Не знаю, — пожал плечами Николай. — Кажется, один из лакеев уронил графин, и меня забрызгало…

— Как интересно, — с непроницаемым лицом воскликнул Микеладзе. — А вы не помните, кто именно поступил столь неосторожно?

— Нет.

— Не помните или не заметили?

— Послушайте, генерал, — немедля вступилась за сына мать. — Не может же мальчик помнить всех слуг во дворце! И вообще, я благодарна вам за помощь, но теперь, когда все благополучно завершилось, я хотела бы поговорить с его высочеством!

— Не смею вам мешать! — поклонился князь и постарался максимально тактично исчезнуть.

Судя по всему, юному принцу предстояла изрядная головомойка, и в этом деле государыне не было равных. К тому же, у генерала тоже были дети и фразу: «Это курили гимназисты из старших классов, а я просто рядом стоял», — ему приходилось слышать неоднократно.

— Итак, молодой человек, — начала Евгения Федоровна, как только убедилась, что они остались одни. — Сейчас вы мне расскажете!

Цесаревич в ответ тяжело вздохнул, потом поднял на мать глаза и неожиданно улыбнулся.

— Право, матушка, мне не о чем вам рассказывать. Просто еще никогда в жизни мне не было так хорошо!

Глава 7

Как говорил старина Экклезиаст — есть время собирать камни, и есть время их разбрасывать. Только теперь, когда получилось немного остановиться и оглянуться назад, Март понял, что все эти месяцы с начала новой своей жизни в этом мире он только и делал, что боролся за выживание. Смерть ежеминутно смотрела на него, и он ощущал ее ледяной взгляд. Каждый шаг или самая несущественная ошибка могли привести его к гибели.

Кто он был совсем недавно? Царица права — нищий мальчишка, которого почему-то преследовали могущественные неведомые враги. И приходилось все время быть настороже, постоянно держать себя в руках, не позволяя лишнего. Всякое бывало. Но в целом — именно так. И только теперь, когда враги оказались разбиты, он смог вздохнуть полной грудью. Никто больше не охотился на него. И это просто замечательно, поскольку впервые появилась возможность не оглядываться в ожидании неминуемого удара, а просто жить. Любить. Иногда даже развлекаться.

Впрочем, на последнее времени катастрофически не хватало. Как сказал другой классик: «И вечный бой, покой нам только снится». Как бы то ни было, становиться сверхбогатым рантье и провести остаток жизни в неге и праздности в планы Марта не входило. Хотя, конечно, подобный вариант обладал определенной привлекательностью.

Сдержав тяжелый вздох, он вытащил толстую папку с материалами на всех членов совета директоров и попечительского комитета. Для начала предстояло их просто просмотреть, а затем подгрузить в память Сокола, чтобы не забивать массой подробностей собственную голову. А затем уже начать систематизировать и разбираться. Кто там, зачем и почему.

На долгий трезвон телефона Март, занятый делом, отвлекаться не захотел и решил проигнорировать вызов. Наконец гудки прекратились, но в кабинет тут же заглянула Татьяна.

— Командир.

— Прости, я немного занят. Там что-то важное?

— Это Саша, — выразительно взглянула на него помощница. — Требует соединить.

— Что, прямо так и требует? Ладно, принято. Сейчас возьму трубку.

— Здравия желаю, ваше превосходительство! — голос невесты из динамика просто сочился ехидством. — Неужели ваша милость так заняты, что не могли лично ответить на мой тоскующий зов?

— Прости, милая, — тут же повинился Колычев. — Пришлось засесть за бумаги, и я немного увлекся. К тому же откуда мне знать, что это ты?

— Что, и любящее сердце не екнуло, не подсказало? — не повелась на полный раскаяния тон Саша.

— Мое сердце целиком и полностью занято тобой и не может реагировать на посторонние раздражители!

— Приятно слышать, — отозвалась чуть потеплевшим голосом барышня, после чего решительно перешла к делу. — Колычев, тебе не кажется, что ты в последнее время скучно живешь?

— Не просто кажется, — вздохнул Март. — Я в этом уверен!

— Так в чем дело? Напоминаю, на дворе Масленица. Завтра четверг. Самое время немного повеселиться перед Великим Постом. Проводить зиму. Есть предложение завтра отправиться к нам в Академгородок и хорошенько отпраздновать! Тем более, вы с Витькой теперь тоже студенты Академии. Имеете полное право принимать участие в общем празднике!

— Ты знаешь, а я за! И, правда, чего мы все время работаем, как каторжные. И что характерно, сугубо добровольно.

— Не мы, а ты. Остальные поневоле за тобой, как за лидером, идут.

— То есть я не только себе жизнь порчу, но и всему экипажу?

— Ну, наконец-то, сообразил!

— Ну спасибо!

— Кушай, не обляпайся! Кстати, у меня есть идея, как помочь тебе с поручением Евгении Федоровны.

— Да неужели! И как же?

— А вот об этом при личной встрече. Так что перестань быть букой, отдохни сам и дай отдохнуть друзьям!

* * *

Этот разговор состоялся два дня назад, в среду, и следствием его стали уже известные события. Приключения вчерашнего дня, и особенно история потасовки при участии членов августейшего семейства остались в прошлом. Хотя, кто знает, какими окажутся последствия? Иногда мелочь становится причиной тектонических изменений.

Сегодня же на дворе пело птичьим гомоном солнечное утро пятницы. Весна ощущалась во всем. И в потемневшем, набрякшем водой снежном насте, и в каком-то особом, свежем, бодрящем, ароматном воздухе. Хотелось бросить все и полететь куда-нибудь просто так, без цели, охватывая бесконечный простор и ощущая силу могучей стальной птицы в своих руках.

Но сейчас Марту требовалось заняться делами, которые он никому не мог передоверить. Полученные от адвоката данные по всем директорам следовало отсмотреть и «оцифровать». В «сфере» сухие строки преобразились в сложную многомерную модель, обросли множеством связей и уточнений. Но все же сведений явно оказалось недостаточно. Сам по себе механизм ротации директоров был Марту кристально ясен. Собрание акционеров и переголосование. А с учетом его восьмидесяти процентной доли результат не вызывал бы сомнений, если не одно «но» в лице комитета.

Навязанные сенатом «опекуны-надсмотрщики». К бабке не