Читать книгу "Сиреневая драма, или Комната смеха - Евгений Юрьевич Угрюмов"

подпавшим под очарование сиреневой метели

и мятели, то получится:

– Как же раньше мы не замечали друг друга?

– Я первая!

– А я…

– Я ходила к твоему дому…

– А я помню твой палисадник.

– Там бабушка.

– Там пахнет сиренью.

– А рядом с тобой… – Лиза чуть приостановилась… «грёзы в туманах» и

«мириады пощипываний» вместе с «губы научаются принадлежать…» пришли

на ум.

– …а рядом с тобой господин репейник, – уже, чуть не так резво сказала она.

– Да, господин Репейник!

– Похож… – дум-дум-дум, щёлк-щёлк-щёлк: «..тело на ласки… губы на

поцелуи…».

– Он был когда-то репейником, а потом его превратили в человека.

– Это смешно? – Лиза снова улыбнулась, как лилии во сне, и от этой улыбки

у Эраста защемило в… везде.

К этому времени куст сирени расходился уже, и было не удивительно, что у

Эраста защемило.

Стучали молотки монтировщиков, пилили пилы, визжали лебедки,

слышались оклики: «вира», «майна» и другие…и, как награда, как цель

стремлений, как вожделенно-желанная мечта, на поверхности глобального

умиротворения, возникала из фанеры и папье-маше, из вселенской пыли и песка

жизни «Комната смеха».

– Да, смешно, так люди говорят.

– Как?

– «Вот, – говорят, когда видят его, – репейное семя!»

Лиза остановилась.

Кто же у нас мастера психологического проникновенного проникновения?

Достоевский, Поль Моран, Фицджеральд, Гончаров, Мария Кунцевич?.. охо-хо,

сколько ещё их.

«Она так старалась ничем не выдать своих чувств, что лицо у неё от

напряжения странно онемело, а на губах ещё дрожала вымученная улыбка… …

сердцу становится тесно в груди… Она болезненно ощущала его короткие

40

частые толчки и свои странно заледеневшие ладони, и чувство ужасного,

непоправимого несчастья овладело всем её существом… этот красивый

белокурый юноша… Холодное, тревожное предчувствие беды…». 1

«И вот она вышла взглянуть на свет в последний раз. Хлеб был уже убран с

поля, и опять из земли торчали одни голые, засохшие стебли. Девочка отошла

подальше от мышиной норки и протянула к солнцу руки:

– Прощай, солнышко, прощай!

Потом она увидела маленький красный цветочек, обняла его и сказала:

– Милый цветочек, если увидишь ласточку, передай ей поклон от

Дюймовочки». 2

«Да, бываешь одним, а становишься другим… …в землю посадили

цветочную луковицу… Луковица пустила ростки, она готова была лопнуть от

избытка мыслей и чувств».3

Лиза решительно повертела и поперекладывала из руки в руку билетик:

«Нет, не сегодня. На сегодня всё…» – и пошла вон из Парка.

Недоумённые, охочие до работы гномы недоумённо остановили работы,

которые уже, можно сказать, были почти закончены.

Эраст (молодой человек кассир)

(вслед, влюблено и пылко)

А как же «Комната смеха»?

Лиза (прелестная внучка)

(обернувшись и повёртывая и показывая билетик)

Как-нибудь потом.

Гномы и рабочие

(склонив к плечу, недоумевая, голову и, разведя руками)

Трудились, трудились…

з а н а в е с

1Из Маргарет Митчел

2Из Г.Х. Андерсена

3Снова из Андерсена Г.Х.

41

К О Н Е Ц П Е Р В О Г О А К Т А

Антракт

…маленький, как все антракты, когда не хватает времени поговорить о

своём… а уже надо снова в зал.

П е р в ы й а к т в а н т р а к т е

Пару слов ( ein paar Wörter) об антракте. То есть о промежутке (от

французского еntre – между), промежутке жизни, о между «было» и «будет»,

когда удаётся приостановиться и поговорить или, хотя бы, подумать о своём.

Вот уже всё «было» сделано (описано, озвучено, показано, сработано), и актёры

просят передышки. Иначе и не наступит антракт. А «будет» – ещё ждёт, ещё

есть время, до того как начнётся «будет». Эх, не могу не напомнить здесь один

умопомрачительный набоковский гносеологический выверт, этот описанный

«миг между прошлым и будущим»…(не обижайся на меня, мой читатель, не

обижайся на меня за все эти отступления, отклонения, скобки. В скобках, порой

и происходит главное; во всяком случае, в скобках тоже живёт жизнь, и,

заглядывая в них, понимаешь, что не один ты на свете существуешь – без роду,

без племени. А что касается Набокова или других цитат – так от повторения

умных слов в нас не убудет, а только прибудет:

«… а может быть, мне это приснилось, я попал знойным полднем в сонный

городок, до того сонный, что, когда человек, дремавший на завалинке под яркой

белёной стеной, наконец встал, чтобы проводить меня до околицы,его синяя

тень на стене не сразу за ним последовала… о, знаю, знаю, что тут с моей

стороны был недосмотр, ошибка, что вовсе тень не замешкалась, а просто,

скажем, зацепилась за шероховатость стены… – но вот что я хочу выразить:

между его движением и движением отставшей тени, – эта секунда, эта

синкопа, – вот редкий сорт времени, в котором живу, – пауза, перебой…» 1.

«эта секунда, эта синкопа, эта пауза, перебой», «миг между прошлым и

будущим», этот антракт, когда можно чуть… эх, какое есть чудное русское

нелитературоудобоваримое слово, которое объединяет в себе и немецкое

plaudern, и английское chat, и итальянское chiacchirare un po… ты уже догадался

читатель… правильно… как говорят на хорошем русском языке: поговорить,

чуть поговорить в антракте, расслабиться, ведь говорить – не мешки таскать.

Антракт и существует для того, чтоб не таскать мешки, и надо быстро, быстро,

быстро… потому что он (антракт) неотвратимо закончится и придётся снова, и

это неотвратимо, придётся таскать мешки.

1«Приглашение на казнь».

42

Неотвратимо (что бы мы о нём ни говорили и ни придумывали) время. На

что только время, в своё время, ни насмотрелось, чему только на своём веку оно

ни наудивлялось, чему ни нарадовалось, чему ни наогорчалось и чему даже, ни

назавидовалось. Но всегда оно неизбежно настигало. И даже, если даже и очень

жалко было, всё равно проходило мимо и шло дальше.

А любовных историй (читай сиреневых) – столько промелькнуло оно…

Сейчас уже и не всё припомнишь… конечно, нашей сиреневой истории далеко

до тех сиреневых историй, которые могли остановить внимание такой вечно-

бесконечной величины, как Время, хотя с другой стороны, по правде говоря,

бессмертных и вечных часто останавливает и удивляет то, что у преходящих и

смертных случается на каждом шагу и является их – просто жизнью.

Вот и сейчас – цвела сирень и так настойчиво, и призывно, что Время не

смогло не остановиться и не взглянуть, что же там происходит.

Давали драму… то ли «Рождение Пандоры», то ли «История Пандоры», то

ли «Пандора Одарённая».

Красивая женщина…так её