Читать книгу "Витязь - Арина Теплова"

— Здесь, вам нельзя оставаться, Елизавета Андреевна, — очнувшись от своих мыслей, заметил Павел, не спуская с нее поглощающего взора серо-зеленых глаз. — Но и перевозить вас опасно. Может рана открыться. Надобно, хотя бы повременить немного, чтобы рана затянулась. Вам делали сегодня перевязку?

— Нет, — покачала головой Лиза. — Утром Аристарх Иванович был очень занят, а потом… — она замолчала и судорожно сглотнула. — Бедный Саша…

— Я, тотчас же, схожу за доктором, — предложил тихо Павел, наконец, найдя повод, чтобы покинуть Лизу и, тем самым, пресечь свои нескромные, сладострастные мысли относительно девушки, сидящей напротив него.

Вернулся Корнилов, спустя полчаса в гораздо более умиротворенном настроении. Он принес большую сумку и два котелка горячего супа.

— Давайте поедим, — сказал он важно, ставя котелки на лавку. — Я взял первым, специально для вас, чтобы суп был горячим. До сих пор, солдаты хоронят убитых. Зрелище из неприятных, скажу я вам.

Лиза встала и, сунув ноги в ботиночки, медленно направилась к умывальнику, чтобы вымыть руки. Чуть обернув к нему лицо, она спросила:

— А Аристарх Иванович?

— Он не может прийти, оперирует ныне. Очень много раненых, — объяснил Павел, подняв валяющийся походный стол и ставя его на землю. Затем поставил котелки на стол и, вытащив из сумки две ложки, положил их в котелки. — Просил сестер перевязать вас, но все пятеро тоже заняты. Двух сестер-то убили. Так что, придется мне самому вас перевязать, что ж делать, — пожал он плечами.

Последняя фраза молодого человека огорошила Лизу и она, уже закончив мыть руки, повернулась к Павлу и пораженно посмотрела на него.

— Вы будете меня перевязывать? — ошеломленная этими словами, выдохнула она.

— Да. Что в этом такого? — спросил он.

Увидев ее неподдельный испуг и то, как она покраснела, Павел глухо спросил:

— Вам неловко от этого?

— Да, — пролепетала Лиза, опуская смущено взор, и подходя к своей койке. Она села на нее, чуть поморщившись от боли.

— Не нужно из этого делать трагедию, — начал увещевательно Павел, расстегивая жесткий глухой ворот доломана, и снимая портупею. Он, то и дело, косился взором в сторону девушки, следя за мимикой ее лица. — Я сам не раз был ранен и мне тоже оказывали помощь. В этом нет ничего постыдного. К тому же, если долго не менять повязку рана может загноиться, вы же понимаете?

Лиза все это прекрасно понимала. Но, почему-то, как раз, от помощи Павла ей становилось не по себе. Она подумала, что еще ни разу не чувствовала себя в таком унизительном положении. Лиза поняла, что не сможет спокойно относиться к этой ситуации.

Он поставил перед ней котелок с супом и, как-то странно улыбнувшись, приказал:

— Кушайте, Елизавета Андреевна, у меня мало времени. Через час я должен вновь ехать в разведку со своими людьми.

Лиза взяла ложку и попыталась есть, но еда застревала у нее в горле из-за мысли о предстоящей ей процедуре; Только одно то, что Корнилов увидит ее полуобнаженную, вызывало у нее неимоверный стыд.

Павел быстро съел свой суп, и, увидев, что девушка еще не закончила, решил пока привести себя в порядок. Взор Лизы проследил, как Корнилов, перемещаясь по палатке, начал разыскивать свою запасную одежду и оружие. Лизе нравилось смотреть на него. Тайком она рассматривала его ладную широкоплечую фигуру, с длинными сильными ногами. Проворно одевшись в чистый доломан и повязав кушак он, наконец, повернулся к ней. Лиза уже поставила свой пустой котелок на стол.

— Вы готовы, Елизавета Андреевна? — спросил Павел и направился к сумке с корпией, бинтами и мазью. Он взял все необходимое и приблизился к девушке. Метнув на него испуганный взор, Лиза ощутила, как ее сердечко взволнованно забилось. Он подбадривающе улыбнулся девушке и по-свойски уселся на койку рядом с нею, положив перевязочный материал на свои колени. — Я понимаю ваши опасения, — начал Павел, расправляя бинты. — Но у меня, знаете ли, есть в этом деле опыт, — он вновь улыбнулся ей, пытаясь успокоить ее.

Но, под его взором Лиза опять начала краснеть. Строгое воспитание не позволяло ей воспринимать ситуацию, в которой она оказалась вполне нормальной. И в данный миг, наедине с мужчиной, который не был ее мужем и, сию минуту, собирался перевязывать ее, она испытывала чувства крайней неловкости и неимоверного стыда. А то, что этим мужчиной был Павел, увеличивало этот стыд в разы.

— Вы смотрите на меня так, словно я собираюсь вас съесть, — тихо сказал Корнилов, внимательно глядя в ее зеленые яркие глаза. — Мне нужно, чтобы вы спустили платье, иначе я не смогу перебинтовать вас. Давайте я помогу.

Он, незамедлительно, протянул к ней свои руки. Проворно расстегнув маленькие многочисленные пуговки на ее платье до талии, он осторожно спустил платье с ее плеч, обнажая девушку до талии. Лиза, словно под пыткой, чуть отвернула лицо в сторону, стараясь не смотреть на молодого человека. Павел постарался сделать непроницаемое выражение лица, чтобы Лиза не поняла, что он смущен этой ситуацией не меньше нее.

— Елизавета Андреевна, вы должны понять… я всего лишь помогаю вам, — произнес Павел обволакивающим баритоном и начал очень осторожно развязывать бинты, едва касаясь пальцами повязки. Он ближе наклонился над нею, чтобы ему было удобнее. Корнилова, тут же, обдало ее запахом: нежным, сладким и каким-то немыслимо чувственным. — Не надобно смущаться так… — Он пытался придать своему голосу более безразличный тон. Но картина открытая его взору была нереально прелестной. Повязка закрывала лишь одну половину груди девушки, вторая была полностью обнажена. Ее распущенные волосы начали запутываться в его пальцах и мешать ему своим шелковистым потоком и, он сдержанно попросил. — Елизавета Андреевна, вы могли бы поднять волосы?

— Простите, — пролепетала она, бросив на него мимолетный смущенный взор. Лиза здоровой рукой подняла волосы вверх, чтобы он мог снять повязку. Она вновь отвернула пылающее лицо в сторону.

— Закройте глаза, — предложил он ей мягко. — Вам так будет легче.

Лиза мысленно поблагодарила его за удачную подсказку. Она закрыла глаза.

Как только Корнилов увидел, что девушка сомкнула веки, выражение его лица изменилось. Из холодно-безразличного, даже немного насмешливого, оно превратилось в мрачное. Своим темным взором он пожирал ее обнаженную грудь, уже полностью освободив ее от старой повязки. Ее девичья грудь, которая оказалась среднего размера, упругая, молочно-белая с нежной кожей и с темно-розовыми небольшими сосками, привела его в крайнее возбуждение. Пытаясь держать себя в руках и сосредоточиться лишь на своих действиях, Корнилов стиснул зубы, ощущая, что ему стало трудно дышать.

Он видел — ее рана затянулась. Он начал понемногу накладывать мазь, кончиками пальцев, стараясь не сделать ей больно. Его горящий взор не мог оторваться от ее прелестной совершенной формы девичьей груди и тонкой нежной шеи. Чуть позже он принялся накладывать новую повязку.