Читать книгу "Друг - Борис Седов"

– Видишь ли, Рыжик, – начал он. Он уже продумал весь разговор загодя. Но считал, что в нем примет участие Лида… сейчас Лида храпела за стеной. – Видишь ли, Рыжик…

– Вижу, – сказала она. – Ты пришел меня спасать.

– Ну зачем так? Славка… отец… приходил ко мне, рассказал о твоей проблеме, Рыжик.

– Как это мило, – сказала она и хихикнула. Таранов осекся. Он посмотрел Ирине в глаза и понял, что она не в себе.

– Рыжик, ты что, укололась?

– Нет, сняла кумар на ноздрю.

– Как? – спросил он. Она снова хихикнула и сказала:

– Ты знаешь, что такое похмелье, дядя Ваня? – Таранов кивнул. – Так вот, кумар – это самое крутое похмелье, умноженное на сто. Или на тысячу. Впрочем, все не так, и объяснить я тебе не смогу. Это нельзя объяснить. Если сам не испытаешь, то никогда не поймешь. И тяга к этому сраному порошку в тебе сидит страшная, непреодолимая.

– Ты же переломалась, Рыжик. Я знаю, мне отец рассказывал. Зачем же ты опять?

– Я же говорю: ты не поймешь. Ты просто не знаешь этой тоски.

– Погоди! – Иван поднял руку. – Погоди. Меня учили не так. Ежели есть проблема, то она формулируется. А потом определяются пути ее решения. Суть проблемы нам с тобой ясна: ты больна, Рыжик. Значит, будем лечиться. Так?

– Бред все это, дядь Вань… где ты видел вылечившегося нарка? – спросила Ирина серьезно. С плакатов вокруг смотрели морды мертвецов. Скалились.

– Но ведь лечат!

– Брось. Одного из ста, может, и вылечат. За бешеные бабки.

– А мы и говорим сейчас про одного-единственного человека – про тебя, Рыжик. А бабки пусть тебя не волнуют. Бабки найдем.

– О, да ты богатенький папик, – сказала она с какой-то знакомой интонацией. Он попытался понять… и его обожгло воспоминание. С той же интонацией и почти те же слова произнесла молодая проститутка на платформе в Ручьях. Он подумал: а что, если и Рыжик?

…Нет! Нет, этого не может быть. Она же почти ребенок.

Он быстро задавил эмоции и сказал:

– Ладно. Скажи мне просто: ты хочешь бросить?

– А кто же не хочет?

– Наверняка есть какие-то центры, где лечат наркоманию… Я узнаю.

– Чего узнавать? Их полно сейчас. «Детокс», клиника Бехтерева.

– Бехтерев – фирма с мировым именем, – кивнул Иван. – Я позвоню, справлюсь…

– Чтоб к ним попасть, – равнодушно сказала Ирина, – нужно сначала три недели не торчать, дать организму очиститься.

– Так в чем вопрос? Завтра же едем ко мне на Городно. Я же в отпуске, Рыжик. Ты же помнишь, как там здорово? Озеро, лес, тишина. Ты помнишь, как мы щуку поймали с тобой?

А она вдруг заплакала. Она бросилась на диван и заплакала. Вампиры на плакатах скалились. Ивану казалось, что они радуются и готовятся сожрать очередную жертву. И уже наполовину сожрали. Они обступили похожую на догорающий факел девочку со всех сторон и гримасничают… Нет, ребята, так не пойдет. Так не пойдет, ребята.

Рыжик перестала плакать так же внезапно, как начала.

– Правда? – спросила она. – Правда, мы поедем на Городно?

– Конечно, Рыжик. Завтра же и поедем.

– И мы там будем три недели?

– У меня отпуск месячный. Сейчас он только начинается.

– Там я смогу справиться, дядь Вань. Я знаю одну девчонку, она скинулась. Она в Бехтерева поставила химзащиту и уже почти полгода не торчит. А потом можно продлевать.

– А мы чем хуже той девчонки? – спросил Иван.

– Мы не хуже… Слушай, а Лешку мы можем взять?

– Лешку? А, это тот парень, который тебя втянул…

– Нет, – ответила она тихо, – это я его втянула.

– Как? – переспросил Иван.

– Так… так вышло. Он хотел мне помочь… да только сам подсел.

– Вот оно что… Давай возьмем Лешку, если он, конечно, сам захочет, – сказал Иван. – Места всем хватит, а вам веселее будет.

– Он захочет, конечно, он захочет.

– А как его родители на это посмотрят? – осторожно спросил он.

– А никак… они синяки оба. Если Лешка сдохнет, они и не заметят. Им главное – нажраться.

– Ладно, все равно я должен с ними поговорить. Телефон-то у них есть?

– Есть, конечно. Записывай.

– Я запомню, – ответил Таранов с улыбкой. Мертвецы на стенках уже не казались такими зловещими. Он мысленно повторил семь цифр номера и решил, что позвонит вечером.

– Ладушки, Рыжик… Собирай вещи, а завтра в семь утра я за тобой заеду. Уже через пять часов будем на месте.

– Я сейчас Лешке позвоню, – сказала она.

– Позвони, – ответил майор Таранов и подмигнул парашютисту под потолком: Порядок, братан? – Порядок, Таран, ответил парашютист, видали мы всех этих вампиров! И делали их, как хотели.

– Позвони, – сказал Таранов, – а теперь я, Ириша, пойду… Нужно кое-что закупить и машинке небольшую профилактику сделать. А в семь утра я под окном. Лады?

– Лады, дядь Вань. В семь утра.

Таранов не знал, что вернется в квартиру Мордвиновых гораздо раньше.

* * *

Он сделал все дела, что наметил, загрузил вещи в «Ниву». Осталось только бросить утром в багажник пакеты с мясом и сосисками. Вечером он несколько раз набирал номер Лешки… никто к телефону так и не подошел. Ну ладно…

Чтобы нормально выспаться, ему нужно было выпить двести граммов водки, но с утра предстояло садиться за руль, и он не стал пить.

Снилось, как всегда, одно и то же: «Ирокез» UH-1 с желтыми глазами фар в подбрюшье, и очереди, вспарывающие песок совсем рядом, то слева, то справа, то впереди… Он метался, как заяц, бежал и понимал, что от вертушки не убежишь и жив он до сих пор только потому, что с ним просто играют, что стрелку и пилоту хочется поразвлечься. Били в спину прожектора, его собственная непроглядно-черная тень – длинная, когда «Ирокез» его немного отпускал, и совсем короткая, когда нагонял, зависая, – бежала впереди. Поблескивала справа черная вода речки, вертолетные лопасти рубили влажный горячий воздух, пот заливал глаза, а легким не хватало воздуха… Грохотал сверху шестиствольный «вулкан».

Проснулся он от собственного крика. Так было каждую ночь, если он не мог принять «профилактической» дозы. Голый, покрытый потом, Таранов сел на диване. За окном шел ливень. Вода падала плотным вертикальным потоком. Часы показывали 03.46. Таранов закурил. Он знал, что после перекура сможет спокойно доспать до звонка будильника. Он встал, подошел к распахнутой двери балкона. Бесшумно опрокинулась чашка кормушки, прыгнула, покачиваясь, вверх. Бутылка с зерном отмерила порцию пшена… Странно, подумал Иван, Славка говорил: раз в сутки. А прошло всего часов десять.