Читать книгу "Благословенные монстры - Эмили А. Дункан"

– Зануда!

Надя сжала губы. Она пришла сюда, чтобы попробовать связаться с одним из падших богов, но теперь ей стало ясно: это еще одна импульсивная ошибка, которую можно добавить к ее коллекции провалов. Которая еще глубже затянет ее в этот кошмар. Больше всего на свете Надя хотела сбежать. Проснуться. Она хотела, чтобы Малахия и Марженя были живы, но ее желания не имели значения.

Она прошла мимо пня Любицы. Богиня раздраженно фыркнула и двинулась следом, хрустя сухими листьями.

«Кто бы мог подумать, что у бога такие тяжелые шаги», – отстраненно подумала Надя. Она понятия не имела, чему покровительствует Любица, не знала, почему вообще может ее видеть. Все это было неправильно.

– Ты приняла форму смертного, – наконец произнесла Надя.

– Тебе нравится? Я так привыкла к этому обличию. Но могу измениться, если это заставит тебя со мной разговаривать. – Краем глаза Надя заметила, как фигура меняет свои черты: светлые волосы, веснушки и красные губы. – Не пойдет? – Любица закружилась по дороге, вынуждая девушку остановиться.

Надя громко ахнула, и ее сердце чуть не замерло, потому что теперь фигура стала выше, тоньше и бледнее. Длинные темные волосы обрамляли острые черты.

– Не смей, – прошептала Надя.

– Он истек кровью на той горе. Мы все знаем, чем он был.

Слезы обожгли Надины глаза. Она не хотела плакать. Только не здесь. Не по нему.

Не меняя лица, Любица довольно ухмыльнулась, и Надя не смогла сдержать всхлип. Оттолкнув богиню, она бросилась дальше по дороге.

– Твои слезы – это то, что мне нужно, – сказала Любица с блаженным вздохом. – Давай заключим договор. Ведь у тебя так много слез, а я так долго изнывала от жажды.

Больше никаких сделок. Никаких богов, которые лишь хотели использовать ее как пешку в своей жалкой игре. Никаких транавийских юношей с красивыми, но хитрыми улыбками.

– Нет.

– Ты не справишься в одиночку, – сказала богиня.

Надя рискнула обернуться. Богиня больше не походила на него, вернувшись в свою обычную форму. Девушке не понравилось, как сжалось ее сердце. Несмотря ни на что, она хотела увидеть его еще раз.

– Нет. Я устала от того, что мной постоянно манипулируют. Вы все можете найти какого-нибудь другого смертного для ваших пыток.

На лес опустилась тишина. Неполная, так как слишком громко пели птицы на верхушках деревьев. Что-то зашуршало в чаще, и Надя невольно вспомнила все слухи о драконах, которые Катя ежедневно рассказывала за ужином. Какая удивительная судьба: пережить столько злоключений только для того, чтобы быть убитой в лесу каким-то мифическим созданием. Отличный конец для ее истории.

– Но ты ведь не совсем смертная, правда?

Надя закрыла глаза. Звезды, забвение и темный океан.

– Мне не нужны ответы.

А ведь когда-то ей так хотелось знать, кем она была на самом деле и почему те, кому она доверяла, лгали ей на протяжении восемнадцати лет.

– Не думаю, что это правда.

Может быть, и нет. Но она и так сильно ослабла, а ответы могли сломать ее окончательно.

– Я хочу быть простой смертной, – тихо сказала Надя.

Любица кивнула:

– Нас освободил тот транавийский король. Нас освободила ты. Нас освободил Велес.

– Сколько вас?

– Пятеро из нас сумели сохранить разум после стольких лет взаперти.

От этих слов по спине Нади пробежали холодные мурашки. Значит, есть и те, кто окончательно обезумел.

– Кто они?

– Я, Цветко, Златана, Звездан и Велес, конечно.

– Конечно, – пробормотала Надя. – И что будет теперь?

Любица одарила ее спокойной улыбкой.

– Хаос.

Надя осталась на поляне в полном одиночестве, прижав к груди почерневшую руку. Девушка закрыла глаза. Было так тихо. Она привыкла к тишине с той ночи в соборе в Гражике, но тогда у нее оставалась надежда, что эта тишина однажды прекратится. Теперь она ни на что не надеялась.

С землей под ее ногами что-то было не так. Невидимые узы, связывающие весь мир, ослабли. Ведьма говорила Наде, что возмездие богов не обрушивается единым потоком, это происходит постепенно, шаг за шагом. Для воплощения своих планов им нужны были люди, а возможности людей сильно ограничены.

Но ощутимое присутствие Любицы означало, что пятеро падших обладали большей свободой. Может, произошедшее на горе развязало руки и другим богам?

Скорее всего, теория Нади подтверждалась, хотя она пока не решила, что делать с этой информацией. Ей почти хотелось поговорить с Велесом, ведь именно он заварил всю эту кашу. Вот только она не знала, как добраться до этих пятерых. У нее не было символов, которыми можно было их обозначить, не было нити, за которую она могла бы ухватиться.

Позади нее хрустнула ветка дерева, и Надя развернулась, потянувшись к… Чему? Что у нее было? Ее пальцы сомкнулись на рукояти одного из ворьенов, но это движение тут же отозвалось ослепляющей болью в изуродованной руке.

Она обрадовалась, что зверь, появившийся из-за кустов, не был драконом. Но радость длилась недолго. На нее смотрели золотые глаза огромного изголодавшегося волка.

В детстве Надя часто видела волков возле монастыря, но они не были такими большими. Неестественно большими. Неужели их безрассудство породило таких первобытных чудовищ?

Ее безрассудство.

Она еще крепче сжала ворьен и поморщилась, когда по ладони начала стекать теплая жидкость. Раны, оставленные когтями Малахии, заживали медленно. Девушка протянула руку, вспоминая, как русалки реагировали на ее присутствие, как гудела ее кровь, когда они сражались с Личнийводой. Может ли это сработать и сейчас?

Над поляной прокатилось рычание. Мех волка свалялся от грязи и потемнел от засохшей крови. Надя выставила ладонь перед собой, раздвинув пальцы, и хищник оскалился. Она тут же отдернула руку, чувствуя, как ее кровь леденеет от страха. От волков невозможно убежать: они слишком быстры. Ветви деревьев росли слишком высоко, чтобы она могла забраться наверх. Оставалось только вступить в бой с одним-единственным ворьеном.

– Неправда, – голос принадлежал ей, но при этом звучал так отдаленно, будто говорил кто-то другой.

Это настолько привело Надю в чувство, что она смогла отскочить, когда волк бросился вперед. Его челюсти щелкнули в паре дюймов от ее руки, но она не хотела погружаться в темные воды. Использовать эти силы означало признать, что она всегда была не просто клириком.

Ладонь ее оскверненной руки, израненная и ноющая, все больше наливалась теплом, пока волк ходил кругами, истекая слюной в предвкушении пиршества. Она почувствовала, как напряглись его мышцы, как зашевелился мех. Зверь готовился к новой атаке.