Читать книгу "Электрическое королевство - Дэвид Арнольд"

– Ник, послушай. Помнишь сказку «Странница среди вод»?

– При чем тут она?

– В ней все правда. – Папа просунул руку в щель между балясинами, и в обручальном кольце у него на пальце отразился свет луны. Нико захотелось обнять папу и одновременно ударить по ладони. – Сказка правдива.

– Что?

– Да, звучит как бред, но Воды Кайроса – это правда, и Манчестер есть на самом деле.

Вот так вывернуть ее любимую сказку – историю, на которой она выросла, которую раз за разом умоляла поведать снова, – осквернить, назвать чем-то иным, только не отличной выдумкой… Просто идеальный способ испортить и без того худший ее день рождения.

– Пап, нам спать пора. У меня не получится.

– Нет, выслушай.

Папа мягко, но в то же время порывисто положил руку ей на плечо и стал рассказывать, как за много лет до ее рождения его наняло правительство под прикрытием компании «Кайрос, Инк.» для изучения геологического феномена, проявившегося в затопленной мельнице на берегу одной реки. Он говорил, и его невероятный рассказ улетал вместе с остывающим дыханием. Нико воображала, что одно из этих облачков – ее душа, покинувшая оболочку, которая спешит прожить короткую, но яркую жизнь.

– Если эту аномалию активировать, она превращается в Воды Кайроса из сказки. Или нет… из сказки. В смысле, я рассказывал ее… вроде них… – Его взгляд затуманился, и он заметно расстроился, но потом отдышался и, успокоившись, продолжил: – Аномалия проявляется в воде. Это нечто вроде двери. Мы вовсю бились над принципом ее действия, когда нагрянули мухи.

Нико много раз слышала, как родители говорят между собой о чем-то загадочном, а временами мама готова была раскрыть больше о работе отца. Нико знала, что папа работал геофизиком, и ей хотелось бы думать, что этот проект – то, над чем он правда трудился, однако чувство было, что она силится разглядеть орла на горизонте или первые проблески солнца перед самым рассветом. Отчаянно ждет, что это и впрямь окажется правдой.

– Аномалию активирует звук. – Отец указал на Колокол. – Звук определенной частоты и с определенного расстояния подстегивает ее, как электрический хлыст.

И он поведал, что однажды «Кайросу» понадобился человек, член команды, которому доверили бы этот хлыст, и как он в самом начале взбирался сюда дважды в день – утром и вечером, – чтобы позвонить в Колокол.

– Совсем как Звонарь из сказки.

В эти последние недели легко было отличить две разные версии отца. Одна – человек, с которым она выросла, потрясающий рассказчик, ее истинный север; другая – человек, которого она любила, но узнавала с трудом, склонный к забывчивости и словесным спиралям. Но сейчас Нико впервые не могла понять, какую из версий отца видит.

– Значит, эта аномалия, – сказал она, – некая дверь. И куда она ведет?

– Мы не знаем. Несколько добровольцев прошло на ту сторону… – Он замолчал, как бы давая понять: и больше их не видели.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Отец искал в ее взгляде понимание, а она в его взгляде – помутнение.

– Тебе надо идти, – сказал он наконец.

– В Манчестер?

– Да.

– Зачем?

Нико не поняла, затуманен его взгляд или нет, но еще до того, как папа ответил, увидела в его глазах слова: «Затем, что мы только что похоронили твою маму в подвале, а скоро и я окажусь с ней рядом, и когда-нибудь ты умрешь одна, тут, в этом доме посреди глуши».

– Я хорошо тебя собрал, – произнес папа. – Еда, фляга с фильтром. Много корицы, хоть все обсыпь ею. Дедушкин нож и моя старая карта. Я обвел на ней… кое-какие места. С собой возьмешь Гарри.

Услышав свое имя, пес вскинул голову и посмотрел в сторону леса. Нико молчала, а в ее голове мелькали темные неясные образы – картины леса, глубокой чащи далеко за границей участка. Она знала, что выдумка почти никогда не обходится без правды, которая вплетается в ее полотно аллегориями, кусочками мудрости, этими обрывками реальности в мире невозможного. А если ей и нужно было сейчас во что-то поверить в рассказе папы, то именно в самые неправдоподобные моменты «Странницы».

– По моим прикидкам, на дорогу уйдет неделя, – сказал отец. – Или восемь дней, если брать с запасом. Вечером восьмого дня я позвоню в Колокол. Чтобы не забыть, будем делать у себя на руках отметки.

Омытый лунным светом, лес напоминал пейзаж – свежую, еще не высохшую акварель, и Нико ощущала тот особенный трепет, который предшествует судьбоносным моментам. Когда тебя ждут некие время и место и ты сердцем понимаешь, что ждут они тебя одного.

– Я не могу взять и бросить тебя.

Папа обнял ее одной рукой, а когда он заговорил, его речь напоминала луну: такая же мягкая, яркая, непоколебимая.

– Я не дам тебе тут остаться, Ник.

Нико прильнула к папе, положив голову на плечо, и ощутила всю тяжесть своей любви к нему и его любви к ней.

– Мы еще свидимся, – пообещал он.

После всех этих поисков истины по крупицам откровенная ложь утешала. Папа умирал, совсем как мама, и Нико ничего не могла с этим поделать. Возможно, ничего в этом Манчестере ее не ждет, просто завершилось обратное цветение, и папин разум окутало болотным туманом. Однако правда была в том, что Нико не знала, во что верить. Всю жизнь она верила в папу и сейчас веру эту бросать не собиралась.

– Не забывай делать отметки на руке, – напомнил папа. – Я у себя тоже буду делать. Вечером восьмого дня позвоню в Колокол. Ты же знаешь, что от тебя требуется?

Конечно же, она знала.

Эту историю она слышала тысячу раз.

Мифология

Однажды, начинал папа – и Сельский Дом (его чердак, библиотека, кухня, где отец мыл посуду), едва заслышав это слово, отзывался неистовым эхом, – жила на свете девочка по имени Странница. Домом ей служил маяк на островке недалеко от побережья королевства Манчестер. Вместе с ней на маяке жило еще трое: Светоносец, зажигавший лампу; Звездочет, который следил, чтобы луна, звезды и солнце не упали с небосвода; и Звонарь, дважды в день звонивший в огромный Колокол на верхушке маяка.

Уделом же Странницы было общаться с морскими тварями. Целыми днями она бороздила морские просторы в лодке, помогая водным обитателям советом: например, как остановить Столетнюю войну Удильщиков или как лучше проучить самодовольных дельфинов. Время от времени Странница мечтала о жизни в Королевстве: воображала благородных Короля с Королевой в замке Кайрос, шумные рынки, скоморохов, дававших представления на закате. «Но кто тогда, – думала она, – станет следить за самодовольными дельфинами, если я переселюсь туда?»

Свою работу Странница считала самой важной на острове.

Работа Звонаря тоже была очень важной: утром и вечером он взбирался на вершину маяка и бил в могучий Колокол. Звон разносился над морскими просторами, точно баклан, готовый нырнуть в воду, а потом плыл рыбой-парусником до самого королевства Манчестер, где изливался в огромный фонтан, пробуждая Воды Кайроса.