Читать книгу "Сто дней с пиратом. Книга вторая - Иман Кальби"

Снова эта нестерпимая улыбка… Раньше она возбуждала ее, согревала, успокаивала, а теперь от нее было только больно…

– Навсегда, Валерия… – сказал он, в последний раз посмотрел на нее и вышел из собственного кабинета сам…

Перед ее глазами все еще были его глаза, когда он это говорил… Мерзавец говорил, смотрели забирал ее сердце с собой… Она навсегда запомнит тот взгляд…

Сама не заметила, как начала осаживать на пол… В глазах потемнело, в легких сперло… Ей и раньше бывало больно. Физически и ментально. Не раз. Но такой боли она не испытывала никогда. Эта боль сжигала ее изнутри… Она словно разливалась от сердца по телу судорогами агонии… это была боль разбитого сердца… Острая, отчаянная, превращающая нас в черствых, циничных людей подобно тому, как огонь обжигает глиняные сосуды и делает их крепкими… Вот и она… Крепла… Сжигая в этом пекле свою душу подобно тому, как бабочка опаляла крылья на огне…

Глава 11

В последний раз пробежалась глазами по их спальне. В последний раз взглянула зеркало, в которое они любили смотреть вместе… В периоды близости или после нее, просто обнимаясь, просто думая о том, как хорошо им вместе… В последний раз идет босыми ногами по каменному полу его дома. Вход из спальни в его гостиную. Поворот головы направо. Та самая проклятая картина грифелем –  Корсан, женщина в его руках… Она заставила себя задержать на ней взгляд как можно дольше. Вглядеться. Запомнить… Долго смотрела, насилуя себя, сознательно причиняя себе боль… Так долго, что голова закружилась и резко затошнило. Не выдержала, отвела взгляд, отошла к окну –  отдышаться, успокоиться… а там веселье –  мягкая, даже расслабляющая музыка в стиле чилл – аут, красивый закат. Шикарные девушки в легких платьях, какие – то незнакомые люди, прибывающие на остров… те самые гости с большой земли, видимо… Острая боль снова процарапала своими когтями кровавые линии на сердце. Сглотнула горький ком в горле… Подняла глаза на часы. Без пяти пять… Ну вот и все… Спустилась вниз… К своему облегчению, Корсана больше не видела… Хоть на этом спасибо… Та слабая, уничтоженная Валерия, смотрящая сейчас на нее из очередного зеркала, в котором девушка поймала свое отражение, могла броситься ему в ноги, умоляя сказать, что все это игра, что все это злая шутка, план, месть… Что угодно… Только не эти страшное слово… Конец…

Вышла на улицу… Прохладный ветерок с моря словно приободрил, словно утешительно приобняли она даже чуть заметно ему в ответ улыбнулась в знак благодарности. Внизу стояла Инана. Видимо, ждала ее, чтобы проводить. В ее взгляде не было ни триумфа, ни печали… Женщина выглядела совершенно нейтральной. Оно и понятно. Она всего лишь на работе… Бог знает, сколько таких же, как она, Валерия, ей уже довелось вот так точно провожать…

– Ваши вещи уже погружены на борт, госпожа… Пойдемте, Вас ждут.

Молча кивнула. Могла снова начать ожесточенно спорить, говорить, что ей от него ничего не надо, но промолчала. Смысл спорить со служанкой, просто выполняющей поручения…

Ее немного пошатывает, ноги тонут в мягком золотистом песке. В шлепках по нему идти неудобно, но она все равно идет… Музыка сбоку, оттуда, где во всю гудит вечеринка, усиливается, от мягкого чилл – аута переходит в бьющие по вискам басы и от этого ритмичного, прошивающего с каждым ударом тело звука становится нестерпимо плохо, так, что хочется сложиться пополам. Но продолжает идти, сгорбившись, не думая ни о грации, ни о том, как выглядит со стороны ее потерянная, завернутая в черную абайю фигура… Подходит ближе, видит знакомое лицо, словно из прошлого. Абу Самак… Хочется одновременно и громко рассмеяться, и заскулить волком. Но она выдерживает. Просто молча кивает. И он в ответ. В его взгляде тоже нет ни триумфа, ни злорадства. Возможно, на задворках сознания какое – то сочувствие, но и оно умело скрыто сощуренным морщинистым взглядом…

– Здорово ты тут задержалась, девочка,  –  говорит ободряюще, протягивая руку и приглашая на лодку.

– Это точно,  –  выдавливает из себя чуть слышно Валерия, быстро и коротко, изо всех сил пытаясь скрыть подступающие слезы. Садится, невольно оборачивается назад. Шум лодки немного приглушает тошнотворные басы и гул веселых голосов. И ей даже кажется, что там, в силуэте большого окна их спальни, стоит Он… Как всегда, задумчиво смотрит вдаль, держа в руках бокал виски…, И она словно чувствует на себе его взгляд. Моргает –  снова открывает глаза –  нет, наваждение. Окно пустое… Просто игра света на закате, просто блики солнца так преломляются… Больше не оглядывается… Нестерпимо смотреть на этот дом, на этот остров… Нестерпимо оглядываться на свое счастье, которое оказалось ничем иным, как фарсом… Игрой… Развлечением… Горько усмехнулась. Все в ее жизни лишь фальшь, лишь игра… Ричард со своими шпионскими заговорами, жестокий Корсан, претворявшийся добрым Нуром… Может и хорошо, что она это, наконец, осознала… Пора начинать строить и создавать что – то серьезное… Монументальное… Настоящее… Свое…

Пересели на яхту. Снова одобряющий голос Абу Самака рядом.

– Погода хорошая, штиль. Быстро домчим на такой – то посудине шикарной… Проголодалась? Есть хочешь? Провизия высший класс… Как в лучшем ресторане.

Лишь отрицательно покачала головой…

Он в ответ вздохнул, как – то знающе печально, задержав на ней свой пристальный взгляд.

– Это хорошо, что ты уезжаешь, хорошо, что он тебя отпустил… Поверь мне…

– Не хочу говорить об этом,  –  выдавливает из себя, все так же глядя куда – то в сторону… в пустоту, вернее…

– Ладно, будет что нужно, обращайся… – тактично удалился, оставив ее глубоко в своих мыслях…

Рядом лежал чемодан с ее вещами, а еще рюкзак… Тот самый рюкзак из ее прошлой жизни, с которым она сюда причалила. И забыла ведь даже, что он вообще был… Смешно…Обо всем забыла рядом с ним… а пора бы начать вспоминать, пора просыпаться, возвращаться к той, себе… Сложно, но как иначе…

Открывает его, натыкается первым делом на телефон. Странно, заряжен, хотя столько дней валялся бесхозным среди ее вещей, забытых ею, как вся ее жизнь до Него… Все предусмотрел Корсан, наверняка и связь работает… Что ж, не зря ведь обещал комфортную доставку до дома… Открывает фото… а там реально словно машина времени, словно всех этих месяцев и не было… Она, Ричард, ее американская жизнь, работа… Снова подступают слезы к глазам… Снова нестерпимо больно… Теперь уже от того, что от ее ста дней не осталось и следа… Ни единого фото, ни единой зацепки… На секунду невольно в душе зародилась паника, она судорожно находит камеру, руки совсем отвыкли от сенсора, направляет ее на виднеющийся уже почти только очертаниями остров, пытается сделать фото, но что – то делает не так, вместо обычного режима включается автопортрет… Видит на экране теперь себя… Потерянную, убитую, неживую… а еще ошейник на шее… Огромный изумруд по центру… Как ярко он сейчас светится в уходящих лучах солнца, особенно на фоне ее потухших глаз… Усмехается печально, потому что когда – то Он говорил ей, что свет ее глаз затмевает блеск этого камня… Ложь… Все ложь… Снова накатывают слезы… Снова боль… Нестерпимая, разрывающая… Откидывает с силой телефон так, что о разлетается на осколки, как и ее прошлая жизнь… Ведь нет ее уже, да и не было никогда… Начинает панически срывать с себя это проклятое ожерелье, которое теперь, как кажется, давит на шею, душит, лишает воздуха… Пальцы ободраны до крови, а все никак…