Читать книгу "Слишком грешен - Эрика Ридли"

— Что ж, договорились. — Сделав перед судьей книксен, Сьюзен помахала дамам: — Рада была познакомиться с вами, леди. На примерку приду в другой день. Аu revoir[2].

Усмехнувшись, она вышла из магазина. Да эти две скорее удавят ее во сне, чем сошьют ей новое платье, какой бы ни была цена. По крайней мере теперь они знают, что мисс Стэнтон не из тех деревенских простушек, которых они запросто давят своими каблучками. Мисс Сьюзен Стэнтон так просто не раздавишь.

Перед ее лицом вновь возникло нахальное привидение.

Сьюзен от удивления вскрикнула.

Скрытый в густой бороде рот призрака приоткрылся, обнажая десны с кривыми желтыми зубами.

— Вы можете меня видеть, — сказал призрак.

Сьюзен нервно посмотрела на берег. Дверь в магазин у нее за спиной захлопнулась, дворецкий Олли исчез. Тем не менее…

— Уходите! — прошептала она.

— Так вы меня еще и слышите?! — отозвался призрак. — Тогда почему не обращали на меня внимания в магазине?

— Я была занята. — Обойдя его сбоку, Сьюзен направилась к куче сплавного леса. — И сейчас не освободилась. Оставьте меня в покое!

«Прошу, пусть он не преследует меня!»

Призрак полетел за Сьюзен.

— Я уйду, если вы пообещаете кое-что сделать для меня, — сказал он.

— Нет!

Ага! Вон тропинка, ведущая наверх. Подобрав юбки, Сьюзен стала подниматься по ней.

— Мне нужно лишь, чтобы вы доставили от меня сообщение, — настаивало привидение, нависая над Сьюзен. — Неужели это так трудно?

Сьюзен вздохнула.

— Что еще за сообщение? — спросила она.

— Что я умер.

Сьюзен ускорила шаг.

— Об этом и речи быть не может, — заявила она решительно.

— Но это правда, клянусь! — Обогнав ее, призрак заскользил в воздухе в двух футах от нее, мерцая на фоне мрачного неба. — Передайте моей семье известие о моей смерти, и я навсегда отстану от вас.

Что за чушь!

— Во-первых, почему я должна верить в то, что можно вообще доверять словам призрака? Во-вторых, вы безумны? Что я, по-вашему, должна делать? Ходить по городу и говорить: «О, на днях я наткнулась на этого мертвого бедолагу и…»?

— Мое имя Грей, но чаще всего меня называли…

— Хорошо, — перебила его Сьюзен, — стало быть, я скажу: «Когда я наткнулась на мистера Грея нынче утром, то он попросил меня передать вам, что он умер»…

Он заглянул ей в глаза:

— Хотя бы сообщите об этом моей сестре.

— Не буду я никому и ничего сообщать!

— Это меньшее, что вы можете сделать для меня.

— Это вообще не мое дело! — Пригнув голову, Сьюзен пошла быстрее, стараясь смотреть на свои ботинки, а не на привидение, поблескивающее перед ней. — Я не просила, чтобы у меня появилась способность видеть умерших.

— А я не просил о смерти.

— Мне действительно жаль, что с вами это произошло: — На мгновение Сьюзен задержалась, а потом пошла вперед еще быстрее. — Разве вы не заметили, что моя неудача в этом отвратительном магазине произошла лишь из-за того, что вы мне с самого начала помешали? Вы только представьте себе, что сказали бы две эти гадюки, узнав, что я разговариваю с призраком?

— Да это же именно они…

— Забудьте! — Сьюзен провела рукой сквозь туманную массу, надеясь, что ее сердитый жест хоть немного разозлит назойливого призрака.

Но от этого он и вовсе исчез.

Сьюзен была настолько поражена, что встала на месте как вкопанная. Что тут, черт возьми, происходит? Неужели она каким-то образом убила привидение?! Смеет ли она надеяться, что его исчезновение — к добру?

— Что вы, к дьяволу, опять тут делаете? — раздался знакомый голос у ее ног.

Взгляд Сьюзен устремился к уступу скалы.

Мистер Ботуик. Замечательно!

— Ничего, — пробормотала Сьюзен.

— Не похоже. — Его бархатный голос зазвучал ближе. — Такое впечатление, что вы разговариваете сами с собой.

Сьюзен заскрежетала зубами. Такая реакция объясняет, почему она не будет передавать жителям Борнмута весточку от привидения. Когда тебя игнорируют — это плохо, но еще хуже, когда над тобой смеются. То, что она якобы пыталась спастись бегством из его дома, еще не означает, что она хотела произвести на него хорошее впечатление, как он мог подумать. Но это совсем не означает, что ее беспокоит его мнение. Совсем!

— Я просто упражнялась, — сказала Сьюзен, ожидая его неминуемого появление из-за поворота тропинки. — Последнее лондонское развлечение, знаете ли. Вам этого не понять.

Мистер Ботуик обогнул изгиб тропы и наконец оказался перед Сьюзен. С тех пор как они с ним расстались, он успел умыться и переодеться, так что теперь от его внешности у нее просто дух захватывало. Появление такого мужчины в любом бальном зале произвело бы сногсшибательный эффект. Но здесь, на природе, когда у него за спиной бушует океан… Это его стихия.

Никакому портному не удалось бы скрыть налитые мускулы его фигуры привыкшей к вольным ветрам и свободе (да и зачем он стал бы скрывать?), а снежная белизна безупречно отутюженного галстука прекрасно сочеталась с немодным бронзовым загаром кожи. Сьюзен была вынуждена признаться, что мистер Ботуик выглядел очень-очень хорошо.

— Уж так вышло, — заговорил Эван, чуть склонив голову, — что нет ничего на свете, что нравилось бы мне больше… чем… упражнения… с красивой женщиной.

Сьюзен напомнила себе, что ей следует обижаться на него, а не увлекаться им. Или по крайней мере противиться этому изо всех сил. И она не должна восхищаться прекрасным покроем его бриджей и великолепной линией его скул.

— Вам известно, насколько вы невыносимы, мистер Ботуик?

Он улыбнулся.

— Я культивирую в себе невыносимость, — сказал Эван. — Хотите, я понесу вас наверх на руках?

— Нет, вы этого не сделаете. — Правда, если учесть его нынешний вид, то эта мысль казалась вполне привлекательной и чуточку греховной. Он выглядел потрясающе, даже когда ветер трепал его каштановые волосы. Каждый дюйм его фигуры являл собой воплощение совершенства. У мистера Ботуика внешность джентльмена, а в душе у него… что-то темное. Тайна.

Эван пристально посмотрел на Сьюзен, словно читая ее мысли:

— Так, может, нам в таком случае поупражняться вместе?

Сьюзен возмущенно вскрикнула — ну, почти возмущенно — и, вздернув вверх подбородок, попыталась придать себе надменный вид.

— Нет, этого мы определенно делать не будем.

— Очень жаль.