Читать книгу "Обручальное кольцо - Сара Морган"

– Я обожаю твое тело, нахожу привычку разбрасывать вещи удивительно милой, меня всегда изумляло и завораживало твое умение говорить то, что думаешь, и ты никогда не позорила меня.

Она отчаянно пыталась придержать внезапно возникшую надежду, которая рвалась наружу, словно щенок.

– Я никогда не позорила тебя? Ни разу?

– Ни разу, – подтвердил Алекос, в то время как его взгляд остановился на ее губах. – По-моему, это я тебя постоянно смущал.

Келли густо покраснела.

– Только когда мы занимались этим средь бела дня. Почему так говорят – средь бела дня? Разве он бывает черным? – нервно принялась болтать она, но тут же осеклась, когда Алекос устало провел рукой по лицу.

– Я пытаюсь тебе кое-что сказать, и это совсем не легко, – признал он.

– Пожалуйста, продолжай! Тебе вредно так переживать. Из-за стресса в артериях возникают бляшки.

Алекос сделал глубокий вдох:

– Утром в день свадьбы я прочитал интервью, которое ты дала одному журналу. В нем рассказывалось о том, чего ты хочешь в этой жизни.

Келли попыталась вспомнить, что именно она тогда наболтала:

– Представители прессы гонялись за мной повсюду. Вероятно, тот факт, что ты раньше никому не предлагал руку и сердце, сделал меня интересной для них.

– Ты тогда сказала, что все, о чем мечтаешь, – это семья. Ты сказала, что хочешь четырех детей.

– Верно, – согласилась Келли, размышляя, не пора ли сказать ему о том, что один ребенок был уже на подходе. – Как минимум четырех детей.

Бормоча что-то на греческом, Алекос положил руку себе на затылок.

– Когда я увидел это интервью, я осознал, что мы погрузились в эти отношения с головой, ни разу даже не задумавшись о будущем. Нас тогда волновало только настоящее. Я понятия не имел, о чем ты мечтала до того, как прочитал об этом в журнале, – продолжал он хриплым от волнения голосом. – И в тот миг понял, что мы хотим разных вещей.

– Тебе нужно было рассказать мне сразу. Я иногда забываю, что ты грек. А у вас принято иметь большие семьи, не так ли? Возможно, четыре ребенка было бы для тебя недостаточно. Мы можем завести больше. Я не переживаю из-за этого. Я учу тридцать детей в школе! Скольких ты бы хотел?

На мгновение Алекос прикрыл глаза.

– Келли…

– Меня это не пугает. Я люблю детей. Я даже не буду заставлять тебя менять подгузники…

– Келли, – твердо произнес Алекос, крепко хватая ее за плечи и заставляя прислушаться к его словам. – Я не хочу иметь большую семью. Я вообще не хочу иметь семью.

– Но… – выдавила из себя Келли, но Алекос не дал ей договорить.

– Я пытаюсь сказать, что не желаю заводить детей. Я никогда этого не хотел.

Глава 5

– Боже, сделайте же что-нибудь! – грозно прорычал Алекос, с негодованием глядя на местного врача. Последнему было, по-видимому, лет семьдесят, и он обладал двумя скоростями – низкой и нулевой. Судорожно пытаясь отыскать в кармане телефон, Алекос думал, сколько времени займет перелет хорошего терапевта из Афин. – Она сильно ударилась головой!

– Потеряла ли она сознание от удара? – спросил доктор.

Дрожа от нетерпения, Алекос мысленно вернулся к тому ужасному моменту, когда Келли упала, ударившись головой об отполированный мраморный пол.

– Нет, потому что она еще успела несколько раз назвать меня «бипом».

– «Бипом»?

– Не важно. Факт в том, что она не сразу потеряла сознание. Я отнес ее в эту комнату, и с тех пор она лежит здесь.

Задумчиво взглянув на Алекоса, доктор дотронулся до синяка на лбу Келли.

– Почему она упала? – спросил старик.

Алекос почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Это будет самая неприятная беседа за всю его жизнь.

– Келли поскользнулась на гладкой плитке, когда бежала, – ответил он.

– А почему она бежала? – не унимался пожилой врач.

Два пунцовых пятна появились на щеках Алекоса.

– Кое-что очень расстроило Келли, – сквозь стиснутые зубы признал он, спрашивая себя, зачем нужно что-то объяснять доктору, который, судя по возрасту, знал Гиппократа лично. – Я расстроил ее.

Не показывая ни тени удивления, доктор полез в свою сумку и извлек оттуда таблетки.

– Значит, не многое изменилось. Меня вызывали к Келли в день ее свадьбы, которая так и не состоялась.

Алекос сжал зубы.

– Келли был нужен врач? – спросил он.

– Она была в шоковом состоянии. А репортеры просто разрывали ее на куски.

Почувствовав укол в сердце, Алекос нахмурил брови, пораженный словами врача.

– Ей следовало просто игнорировать их, – произнес он.

– Каким образом? Вы – высокий, сильный, даже немного устрашающий мужчина, – спокойно сказал доктор. – А Келли, как мне кажется, никогда в жизни и мухи не обидела. Даже когда она боролась с воспоминаниями о происшедшем, она неизменно была вежлива со мной. Оставлять ее на милость прессы было как кидать кусок сырого мяса акулам.

Содрогнувшись от подобной аналогии, Алекос почувствовал, что просто сгорает от стыда и боли.

– Я бы не смог разобраться с этим так хорошо, как надо было.

– И вы вообще решили не пытаться. Но это меня совсем не удивляет. Что изумило меня тогда – это то, что вы вообще попросили ее руки, – сказал пожилой доктор, закрывая чемоданчик. – Я помню, как вы приезжали сюда в детстве с бабушкой. Помню в особенности одно лето, когда вам было всего шесть лет. Вы не говорили целый месяц из-за пережитой душевной травмы.

Чувствуя себя так, будто кто-то насыпал ему за ворот льда, Алекос поспешно отступил к двери.

– Благодарю вас за то, что прибыли так скоро, – холодно произнес он, и врач внимательно посмотрел на него.

– Иногда, – тихо произнес доктор, – когда какая-то ситуация сильно повлияла на кого-то, бывает полезно бесстрастно проанализировать все факты и рационально проработать свои страхи.

– Вы считаете, что я веду себя нерационально?

– Я думаю, что вы являетесь несчастной жертвой неблагополучных отношений между вашими родителями.

Кипя от всевозможных эмоций, Алекос распахнул дверь перед доктором.

– Спасибо за ваши рекомендации, – сдержанно произнес он, с трудом контролируя свои эмоции. – Однако сейчас меня интересует, сколько еще Келли пробудет в бессознательном состоянии?

– Она в сознании, – спокойно произнес доктор, направляясь к двери. – Келли просто лежит с закрытыми глазами. Я подозреваю, что она просто не хочет разговаривать с вами. Честно говоря, я ее понимаю.