Читать книгу "Из западни - Александр Чернов"

– По типу того, что сделали Иван Четвертый или Петр Первый?

– Именно так. Опричнина, Секретный приказ… Называйте как хотите, но для наведения порядка в России и защиты от всяческих поползновений извне необходима НОВАЯ Тайная политическая полиция. Выражаясь языком моего времени – спецслужба. Наделенная лично вами чрезвычайными полномочиями. Присягнувшая лично вам, как новая гвардия, и готовая за вас и за державу Российскую порвать глотки кому угодно.

– Я подумаю над этим, Михаил. Кстати, мой родитель тоже собирался сделать нечто подобное. Но тогда, слава богу, обошлось, полиция и жандармы сами управились.

– Сегодня, боюсь, уже не управятся. Кстати! Ваше величество, это очень хорошо, что вы напомнили о полиции… Лопухина надо немедленно убирать. Это не просто «человек не на своем месте». Это деятель, который идейно поддерживает либералов республиканского толка. В моем мире именно его преступное бездействие привело к началу революции 1905 года. Убирайте его. И немедленно. Он, кстати, уже додумался снять слежку в Стокгольме за бывшим японским агентом в России – полковником Акаши. А этот кадр сейчас занимается налаживанием финансирования любых подрывных элементов в России, до которых сможет дотянуться. Да они уже и сами к нему «летят». Как мухи на…

– На кого менять? Кто из наших чиновников или офицеров сейчас готов к занятию этого поста? По мнению ваших историков.

– Мнения-то были разные, ваше величество. Но если брать среднее арифметическое, то, конечно, кандидат единственный. Петр Николаевич Дурново.

– Да он же сам – записной либерал!

– Ваше величество… Вы же помните, что сказал Константин Петрович Победоносцев по такому поводу? «Кто в молодые годы не был либералом – тот дурак. Кто в зрелые годы не стал консерватором – тот сволочь!» Ну не золотые ли слова, а?

– Но Дурново, он же кроме того еще и… Ну, как бы…

– Как бы в смысле на женщин падок?

– Да.

– А это к РАБОТЕ и твердокаменным монархическим убеждениям его как-то относится? Ваше величество, вам нужен умный, решительный и жесткий человек на этом месте? Если так – он у вас есть. А про остальное… У всех свои недостатки, так ведь? А еще у него крестьяне через пару месяцев любимую усадьбу сожгут. Которую он своими руками отстроил. Еще жестче после этого будет. Кроме того, в моем мире именно он справился с революционной ситуацией 1905 года. Так что…

– Так что предупреждать, чтоб хороших сторожей нанял, не стоит Петра Николаевича? – царь улыбнулся, хитровато взглянув на Вадика.

– Думаю, что нет, ваше величество. Правильнее будет денег дать. На восстановление.

– Ну… Пожалуй, насчет Дурново вы меня убедили… И давайте вернемся к главному: что же потом нам делать с этим парламентом?

– Оставить совещательным органом. Весьма полезным, кстати. Восстановив реальный контроль над страной, создать прогосударственную монархическую партию, которая всегда будет получать в нижней палате большинство мест, труда особого не составит, особенно если Япония будет вами побита. И внешне все будет выглядеть «как у них»… – Вадик рассмеялся.

– Да, признаться, такой вариант, да и такая оценка ситуации мне в голову поначалу не приходили. То есть мы как бы поддаемся, а на самом деле…

– Именно. Но не поддаемся, а играем на опережение. И при этом действуем по жесткому, заранее продуманному плану. Не плывем по воле обстоятельств, а сами создаем нужные для развития страны условия и обстоятельства.

– Да. Видимо, не напрасно говорится, что издалека – виднее, Михаил… «Создавать обстоятельства»… Кстати, а эта новая тайная политическая полиция, она что, должна будет… Хм… Скажем так, работать с нашими зарубежными недругами и ЖЕСТКИМИ методами? Даже в Америке или Англии? Ведь по-человечески это аморально. И моя честь…

– Если возникнет необходимость, государь, – непременно. Англосаксы сами с этим не церемонятся. Так что пытаться противостоять им в белых перчатках и с открытым забралом – заведомо гарантированный проигрыш для России. И вот в этом вопросе – никаких угрызений совести, ваше величество. С волками жить – по-волчьи выть. Другое дело, что внешне вы сами должны всегда оставаться в стороне от тайных операций. На то они и тайные.

И, кстати, раз уж пошла такая пьянка, как говорится… ТАМ вы еще додумались до того, что, опасаясь второй смуты, переправили в английские банки большую часть принадлежащих Романовым ценностей. Грубо – почти шесть тонн золота. И поскольку историкам так и не удалось получить прямых улик – подлинных письменных указаний о расстреле ВСЕЙ вашей семьи, – существовало устойчивое мнение, что за этим актом, который был приписан, естественно, ТОЛЬКО местным якобинцам, стояло желание понятных сил в Лондоне этих сокровищ никому не возвращать.

– Даже так?.. Неужели король Эдуард…

– Ваш дядя в «моем» мире скончался весной 1910 года.

– Значит, Жоржи?! Он такое допустил?

– Во всяком случае, он мог спасти и вас, и ваших близких, но не только пальцем о палец для этого не ударил, он еще и отказался предоставить вам политическое убежище. Увы… На фоне этого сущим пустяком выглядит высказывание английского премьера о вашем отречении. Нашего союзника, между прочим. А сказано было лаконично: «Одна из целей Британии в этой войне достигнута»…

– Боже мой…

– Увы, ваше величество. Таковы известные мне факты.

– Все, Михаил. Все… На сегодня хватит… Вы, конечно, доктор, но ваша микстура слишком горька… – Николай с видимым усилием преодолевал мучительную душевную боль и слабость, о которых внутренне сожалел.

Возможно, что раньше, и в отношении кого-либо другого, такое сожаление осталось бы камушком за пазухой. Вполне способным со временем перерасти в увесистый булыжник. Но, к счастью для Вадима, а по большому счету для самого царя, на этот раз он смог оказаться выше мелочной обиженности. Очевидно, что два месяца плотного общения с человеком другой эпохи и другого мировоззрения пошли ему на пользу. И не только информативно. Да еще все больше крепнущая в нем убежденность, что посланец из будущего – это, безусловно, промысел Божий…

Самодержец встал, подошел к окну и некоторое время вглядывался в плывущие в бездонном синем небе облака. Затем, вернувшись к столу, зачем-то подправил стопку и так аккуратно лежащих карандашей, неторопливо переложил бумаги. Молчание затягивалось… Наконец, в руке царя звякнул колокольчик.

– Нам с Михаилом Лаврентьевичем чаю, любезный.

Кивком головы Николай отпустил лакея.

– Горло пересохло очень. От таких убийственных перспектив…

* * *

На следующее утро выглядевший усталым и не выспавшимся император, отложив даже рассмотрение новостей с театра боевых действий, вернулся к теме вчерашнего разговора:

– Так какие общественные силы в России готовы обрушить трон? В вашем понимании, Михаил Лаврентьевич.