Читать книгу "Истинные приключения французских мушкетеров в Речи Посполитой - Виктор Авдеенко"

Ответом ей была гробовая тишина. Д’Артаньян прекрасно и сам знал, какое задание ему дал кардинал, князю Конецпольскому эту новость Леди Карлайль сообщила во время обеда, а трем мушкетерам, как мы помним, это косвенно подтвердил сам гасконец.

— Итак, сударь, — после продолжительной паузы сказал Конецпольский, обращаясь к д’Артаньяну, — что вы на это скажете?

С одной стороны, он не мог ставить под удар кардинала, с другой — чтобы он сейчас ни сказал в свое оправдание, ему все равно не поверят. И самое обидное было то, что его миссия не была направлена против Польши, а, как мы знаем, даже, в некотором роде, должна была содействовать ее усилению. Но всего этого, конечно же, д’Артаньян не мог рассказать не только князю, но и своим новым французским друзьям. О Леди Карлайль — кем бы она ни была — он и думать не хотел.

— Я не понимаю, о чем идет речь, — сказал д’Артаньян с деланной непринужденностью, еле сдерживаясь, чтобы не обрушить проклятия на голову таинственной англичанки.

— Ну, что вы, — в голосе князя слышалась издевка, — вы прекрасно все понимаете. Довольно! Представление окончено! Маски сброшены, господа! — сказал он уже более грозно.

Князь позвонил в колокольчик, тут же дверь библиотеки открылась, и на пороге появились два панцирных гусара.

— Вашу шпагу, — князь сделал движение рукой в сторону д’Артаньяна. — Уведите! — приказал он гусарам, после того, как гасконец передал оружие Атосу.

Д’Артаньян с грустью посмотрел на друзей, затем на своих конвоиров, стараясь не встречаться взглядом с князем и Леди Карлайль.

— Благодарю вас, Леди Карлайль, — сказал Конецпольский, после того, как гусары и д’Артаньян удалились.

— Я лишь сделала то, что должна была сделать, — сказала она с достоинством и направилась к двери.

Князь проводил ее поклоном, Атос, Портос и Арамис последовали его примеру.

— Да, господа, — сказал Конецпольский, когда они остались в библиотеке вчетвером, — неожиданный поворот, не правда ли?

Французы молчали и лишь украдкой переглядывались друг с другом.

— Мне вдруг подумалось, — продолжил князь, — этот д’Артаньян — он ведь в прошлом мушкетер. Но и вы, Атос, Портос, Арамис, также были мушкетерами. Не приходилось ли вам, милостивые государи, раньше встречать этого господина д’Артаньяна?

— Нет, дорогой князь, нам совершенно незнаком этот человек, — сказал, как всегда бесстрастно, Атос.

— Лично я никогда не встречал его вплоть до сегодняшнего утра, — угрюмо произнес Портос.

— Атос, Портос и я появились в роте королевских мушкетеров, когда господин д’Артаньян, видимо, уже ее покинул, — включился в разговор Арамис.

— Он перешел служить в гвардию, — заметил Атос. — Об этом говорила Леди Карлайль.

— Имя его нам, конечно, знакомо, — проворчал Портос, поглаживая эспаньолку. — Но видеть — нет, никогда его не видели.

— Это истинная правда, Ваше Сиятельство! — воскликнул Арамис, чей лик в этот момент напоминал ангельский.

— Хотелось бы верить, — задумчиво произнес князь. — Хотелось бы верить.

— Можете в этом не сомневаться, — спокойно сказал Атос.

— И уж точно мы не имеем никакого отношения к Мазарини! — с прежней пылкостью добавил Арамис.

Портос, который на этот раз ничего не сказал, лишь яростно накручивал усы.

— Да-да…, — так же задумчиво, как и прежде, отозвался Конецпольский, — не сомневаться… Но, тем не менее, господа… Надеюсь вы меня поймете правильно…, — князь приосанился, его взгляд снова стал величественным. — Идет война, а потому я просто обязан быть излишне подозрительным… Поэтому — мне очень прискорбно об этом говорить — я вынужден буду, по крайней мере, на время, отстранить вас всех троих от участия в патрулях и разъездах, а также от любых мероприятий с применением оружия.

— Но Ваше Сиятельство…, — попытался было возразить Атос.

— Увы, господа, как я уже сказал, мне очень жаль принимать такое решение, но, боюсь, другого выбора у меня нет.

Французы обменялись недоуменными взглядами.

— Вы — мои гости, и можете наслаждаться пребыванием в замке. Можете ни в чем себе не отказывать, я отдам соответствующие распоряжения, — князь натужно засмеялся, силясь таким образом как-то смягчить эффект от сказанных им жестких слов.

Конецпольский позвонил в звонок.

— Я попрошу вас, господа, отдать ваши шпаги. На время. На всякий случай, — он снова попытался рассмеяться, но на этот раз у него ничего не вышло.

— Ваше Сиятельство, — ровным голосом сказал Атос, — если, как вы говорите, мы — ваши гости, тогда не понятно, зачем мы должны отдавать наши шпаги. Мы — дворяне, Ваше Сиятельство, а шпага, как известно, неотъемлемый атрибут любого дворянина. Если же вы считаете нас своими пленниками, тогда — другое дело, и мы отправимся в темницу, не оказав сопротивления.

В этот момент дверь библиотеки снова открылась, и внутрь вошли несколько гусар. Было видно, что за дверью находятся еще с полдюжины вооруженных солдат.

— Ваше Сиятельство…? — вошедший офицер поклонился в ожидании приказаний.

Конецпольский принял величественную позу, на его холеном и капризном лице появилась привычная надменность.

— Да, офицер, проверьте посты, особенно дальние, — князь метнул красноречивый взгляд в сторону французов. — И узнайте, какие новые полки прибыли в ставку. Доложите обо всем мне через час. Ступайте!

Офицер поклонился и вышел. Вслед за ним помещение покинули другие гусары. За закрытой дверью послышался гул удаляющихся шагов и звяканье шпор.

Мушкетеры снова остались наедине с князем. Он посмотрел на них несколько осуждающе, но в его взгляде читалось и уважение.

— Прощайте, господа, — сквозь зубы процедил Конецпольский и быстро покинул библиотеку.

Мушкетерам ничего не оставалось, как также удалиться в свои покои.

Глава шестая. Sancta Dei Genetrix

Д’Артаньяна поместили в темницу, которая находилась в одном из дальних уголков замка. Где именно находился каземат, в котором содержался гасконец, смог узнать Арамис — ему удалось очаровать одну из здешних служанок.

— Я пообещал преподать ей несколько уроков богословия, — рассказывал он с серьезным видом под дружный смех друзей.

— На каком же языке ты собирался говорить с ней о Господе? — пытаясь сдержать улыбку, спросил Атос. — Я и не знал, что ты в совершенстве овладел польским.

— Что ты, Арман, наш дорогой Анри в совершенстве овладел лишь одним языком. И это — язык любви, божественной любви! — утирая слезы, ревел Портос.

— Мы говорили на латыни, — смиренно ответствовал Арамис, потупив взгляд. Но ничто не могло скрыть его тонкую улыбку, и друзья приветствовали его очередным взрывом хохота.