Читать книгу "Пьянящий вкус жизни [= Сильнее времени ] - Айрис Джоансен"

– Вообще-то вы в любое время можете приходить сюда и брать все, что вам покажется нужным и интересным. Я новее не собираюсь запирать от вас лабораторию на замок, – сухо проговорила она.

– Спасибо. – Он двинулся к выходу. – Меня мучает бессонница, и я быстро прочту их еще и благодаря тому, что давно освоил скорочтение. – Он ловко ускользнул от ее пытливого взгляда. – Как вы понимаете, эти профессиональные навыки вряд ли требуются торговцу наркотиками, каковым вы меня сочли. – Алекс переложил стопку книг в одну руку, чтобы второй открыть дверь. – А знаете, я обманул вас.

Она с удивлением взглянула на него.

– Ложбинка на шее женщины – не лучшее место для проверки духов.

– Почему?

Он покачал головой:

– Потому что есть другое, где запах чувствуется намного ярче и отчетливее. Мы как-нибудь попробуем его. – И он закрыл за собой дверь, не дав ей ответить.

Кэтлин некоторое время, ошеломленная и растерянная, смотрела на дверь, а потом вдруг засмеялась.

Поднявшись наверх, в свою комнату, Каразов сразу же начал набирать номер Саймона Гольдбаума в Нью-Йорке.

Тот отозвался не сразу и был не очень доволен ответной реакцией Алекса.

– Господи, Алекс, на что ты рассчитывал? Джонатан Андреас очень скрытный человек и оберегает свою личную жизнь. Требуется время, чтобы выудить хоть что-то….

– Для начала сойдет любая зацепка. – Алекс присел на кровать и открыл блокнот. – Ну, что там у тебя набралось?

– Ему сорок два года. Это промышленник, занявшийся морской перевозкой грузов и развлекательными круизами. Активно занимается политикой. Республиканец. Его поместье находится на севере от Чарльстона в Южной Каролине. Являет собой нечто вроде патриарха клана.

– Женат?

– Нет. Были кое-какие увлечения, но весьма сдержанные. Вообще ключевые слова, связанные с ним: умеренность, сдержанность, осмотрительность.

– Это все?

– Нет. – Гольдбаум помедлил. – В среде республиканцев его ценят. За ум, за дипломатичность. За то, что при необходимости умеет идти до конца.

– На что ты намекаешь?

Какое-то время на другом конце линии царило молчание.

– Я хочу сказать, что у него есть все шансы стать следующим президентом Соединенных Штатов.

– Что еще?

– Черт тебя побери, Алекс! Ты не найдешь никакой зацепки. Человек, у которого есть шанс стать президентом, будет очень тщательно следить за собой, чтобы не сделать ни единого неверного шага.

– Покопайся в его прошлом.

– Мне кажется, что он в самом деле хороший человек.

– Это не означает, что он не совершил ни единой ошибки в своей жизни. Святых на свете не бывает.

Алекс положил трубку. Он ожидал от Гольдбаума большего. Бывший репортер… Если уж он ничего не смог раскопать на Андреаса, то, возможно, ничего и не было.

Алекс встал, подошел к окну и, не отдавая себе отчета, стиснул в руках шелковую занавеску. Невидящими глазами смотрел он на залитые лунным светом бесконечные поля Вазаро. Он рассчитывал, что все будет проще, если он, оставаясь в тени, бесстрастно и холодно будет руководить событиями из Вазаро. Но боже, как это трудно – постоянно сдерживать себя, свое нетерпение. Вот уже два дня, как он здесь. И что же? В результате его терзают еще большее чувство вины и угрызения совести. Но в чем ему упрекать себя?

Конечно, он не был с ней совершенно откровенен. Но Кэтлин сама заявила, что ее не интересуют его истинные мотивы. Главное – это денежное вложение, которое поможет спасти Вазаро. Ему незачем корить себя.

Он еще сильнее сжал в руках шелковистую ткань, и ему тут же припомнилась шелковистость ее кожи и серо-зеленые глаза, которые смотрели на него с настороженным удивлением. Почему он остановился? Она была готова. Он ясно ощутил дрожь, пробежавшую по ее телу после того, как он прикоснулся к ней. Почему он отступил?

Алекс отвернулся от окна. Надо лечь в постель и забыть о Кэтлин и ее Вазаро. Надо сосредоточиться только на Ледфорде и на том, что он с ним сделает, когда поймает этого сукина сына.

– Мартиника! – упрашивал его Павел. – Чуточку солнца – вот и все, что я прошу. Немного солнца, немного любви и хорошей еды…

– Когда ты в последний раз взвешивался?

Павел, привязанный к креслу, шевельнул мертвыми губами:

– Мартиника! Немного солнца…

– Павел!

Алекс резко сел на постели. Сердце отчаянно стучало, тело покрылось холодным потом.

Опять все тот же кошмар! Он преследовал его и во сне, и наяву, стоило хоть на мгновение забыться. И снова то же чувство гнева и горя обожгло его, как и в тот самый момент, когда он увидел Павла привязанным к креслу.

Алекс закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в теле, так изнурявшую его все эти дни. Кошмар не оставит его до тех пор, пока он не доберется до Ледфорда и не отомстит ему за бессмысленное убийство друга. Он не мог вспоминать о Павле, не думая о Ледфорде. А о Ледфорде, не вспоминая о Павле. И мысль о Павле была слишком мучительной…

Наконец дрожь отпустила его, и он смог откинуться на подушки. Сквозь сомкнутые ресницы просочились горячие, как раскаленное олово, слезы.

Нельзя постоянно копить в сердце эту ярость и боль. Надо попробовать отвлечься.

Кэтлин Вазаро!

Пока он стоял с ней рядом – мысли о Павле на миг отступили куда-то в тень. Ей удалось заинтересовать его. Он полностью погрузился в то, что происходило между ними. Наверное, будет разумно воспользоваться ее присутствием и тем чувством желания, что она вызвала в нем, чтобы дать себе хоть небольшую передышку. Это пойдет только на пользу. Он сможет мыслить более ясно и четко. Кэтлин – вот лучшее средство отогнать боль и кошмар.

Использовать Кэтлин в своих целях? Он до печенок ненавидел тех, кто использует людей в своих целях. Его самого слишком часто использовали за эти годы, чтобы он мог пойти на такое.

Но сейчас ему необходим кто-то… Ему нужна женщина.

В конце концов, он может быть совершенно честен с нею. Объяснить ей свои чувства. Он видел, что сегодня сумел пробудить в ней такое же сильное желание, как его собственное. Она не откажется дать ему то, в чем он так нуждается.

Забыться хоть на некоторое время.

– Можно, я помогу?

Кэтлин подняла глаза и увидела Алекса, стоявшего рядом с ней. На нем снова были те же самые потертые джинсы, что и вчера, и простая белая майка.

– Что? – не сразу поняла она.

– Мне бы хотелось помочь вам. Если, конечно, вы не против.

Он посмотрел на работавшую рядом женщину.

– Работа не кажется очень сложной.

– Нет. Нужен лишь навык и четкий ритм. Но она довольно утомительная.