Читать книгу "Я украду тебя у смерти - Лидия Чайка"

— Миш, а ты здоров? — не отстраняясь от него, спросила я. — Почему у тебя руки постоянно холодные? И это при том, что в жару ты носишь толстовки и рубашки с длинным рукавом.

Опять-таки холодный нос уткнулся мне в шею, дыхание защекотало кожу и вызвало толпу мурашек. И снова ни слова в свое оправдание. Только руки изредка подрагивают и все крепче прижимают меня к мужской груди.

— Не знаю, — пробурчали, наконец, в ответ. — Я вообще в последнее время слетел с катушек.

— У тебя что-то случилось? Если захочешь выговориться, я могу тебя выслушать.

— Ничего не случилось.

— Ну, как знаешь.

Через некоторое время мы все же отлепились друг от друга и принялись нормально пить чай. Сашка очень кстати перенесла нашу встречу, потому что в сложившейся ситуации мне очень не хотелось бы выгонять Мишу, не поговорив с ним как следует.

Когда у Громова зазвонил телефон, а на сенсорном экране высветилось фото Оли, мне почти удалось разговорить друга. К моему огромному удивлению вызов Миша отклонил и вообще выключил звук, чтобы не мешал нашему милому междусобойчику.

— А она прилипчивая, — заметил он. — Придурок.

— Миш, ну ты чего? — отпив немного чая, пожурила его. — Прекращай издеваться над собой.

— Так мне и надо, — отрицательно покачал головой парень.

— Лучше съешь сырник, — я пододвинула к нему пиалу. — Мамка вчера готовила. Очень вкусно, кстати.

— И как ты умудряешься поддерживать фигуру в форме? — удивился Громов, окинув меня растерянным взглядом. — Я бы на твоем месте уже в шарик превратился.

Он активно увиливал от обоих вопросов, ответы на которые мне были просто жизненно необходимы. И эти мандраж, нервозность, быстрая смена настроения, депрессия в начальной стадии своего развития и нежелание открыться мне… Очень нехорошо и подозрительно, а также наталкивает на необходимость проштудировать интернет в поисках истины. Которая, скорее всего меня не порадует.

— Слушай, — я прервала затянувшееся молчание, — давай-ка ты завязывай с беспорядочными половыми связями. Я, конечно, не специалист в этом, но точно знаю, что люди очень часто подхватывают…

— Уже завязал, — Гром прервал поток моей уже потихоньку становящейся бессвязной речи. — В ночи большую часть друзей из Сети снес.

— Не жалеешь? — я напряженно вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, о чем он сейчас может думать.

— Нет. Поверь, мне просто очень плохо. Не знаю, почему.

— Может, тебе лучше пойти домой и вызвать доктора?

— Там мне станет еще хуже, — печально откликнулся Громов.

Если честно, он выглядел не очень. Я впервые видела настолько подавленного и замкнутого парня, который никак не желал идти на контакт. Вернее, разговаривал он со мной очень даже охотно, однако старался не касаться темы собственной личной жизни.

Из его рассказа поняла, что прошлой ночью он-таки послал Олю куда подальше, но получилось это настолько тактично (конечно, мой образованный друг просто не мог разговаривать с девушкой иначе), что она не поняла (или предпочла прикинуться дурочкой) и продолжила надеяться на взаимность.

— Я даже сказал ей, что вчера перебрал с алкоголем, и что про наше с ней общение помню только благодаря истории сообщений в Сети, — барабаня пальцами по столешнице, говорил он. — А она заладила, что для подобных разговоров нужно встретиться.

— А ты звал ее на свидание? — спросила, участливо заглядывая ему в глаза.

— Нет, — друг покачал головой. — Так что по-хорошему я ей ничего не должен.

— А как она тебе пишет? Смс?

— Естественно, — парень тяжело вздохнул и саркастически заметил: — Пора мне к психологу обращаться. Такое ощущение, что у меня какое-то раздвоение личности.

Он вдруг резко умолк и закрыл глаза, по-видимому осознав, что сболтнул лишнее. Я же старалась придумать, как успокоить его. Продолжать расспросы на какую бы то ни было тему мне казалось бессмысленным и даже пагубным занятием. Мало ли какие у него ассоциации может вызвать такой безобидный вопрос, как: А где вы жили с семьей, когда уехали из нашего города? Наверное, все прошлое для него пока является довольно болезненной темой. Там был папа, там была полная счастливая семья и там не было второго Громова, который вчера умудрился занять место человека, к которому я испытываю огромную симпатию. Возможно, подобная психологическая проблема и берет свое начало из семейной драмы… Неужели он так и не смог смириться с потерей отца?

— Мне всегда казалось, что психологи — это живодеры, — чтобы разрядить обстановку, проговорила я. — Они всегда выворачивают людей наизнанку и долго мучают перед тем, как начать свое лечение.

— Ну, ты и сказала, — хмыкнул Миша. — По твоим словам, они специально копаются в своем пациенте, только лишь ради собственного удовольствия.

— А что такого? — засмеялась я. — Я слышала про метод Фрейда. Это когда людей заставляют говорить. Не важно что — главное сам процесс. Якобы когда человек много говорит вслух, сам с собой, то начинает проговариваться, и из его подсознания вытаскиваются такие вещи, о которых, быть может, сам пациент давно позабыл.

— Предлагаешь мне поговорить с самим собой? — брови парня взлетели вверх.

— Я предлагаю тебе еще чаю, — улыбнулась я. — И бутерброд с сыром. Будешь?

— Если есть, то с колбасой, — кажется, кто-то просто-напросто был голоден.

— А, может, борща? — предложила, посмотрев на настенные часы и определив, что проболтали с Мишей уже минут сорок.

— Только если ты будешь.

— Хорошо, — я встала и направилась к холодильнику. — Со сметаной или с майонезом?

— Второе.

Он тоже встал и принялся собирать пустые чашки со стола, чтобы отнести в раковину. А потом даже сполоснул их и поставил в сушку. Какой хозяйственный… Прямо сейчас можно брать и вести в ЗАГС, как советовал Ромка. Ой, что-то я не о том задумалась.

— Что? — спросила, когда заметила на себе пристальный взгляд Миши, который боком прислонился к столешнице и наблюдал, как я помешиваю в кастрюле суп.

— Ты покраснела, — заметил он. — А до этого улыбалась.

— А я…это… — пытаясь подобрать слова для ответа, начала выкручиваться из щекотливой ситуации. — О своем, о женском. Ну, ты понял, короче.

— Ты знаешь, что ты не менее странная, чем я? — сложив руки на груди, осведомился Громов.

— Почему? — я удивленно подняла на него глаза.

— И такая же скрытная, — игнорируя мой вопрос, продолжил друг. — А еще умеешь выслушать и поддержать трудную минуту.

— В подобном общении у меня мало опыта, — пожала плечами. Заметив, что борщ начинает закипать, выключила огонь и достала из ящика половник. — Я стараюсь в первую очередь думать о человеке, с которым поддерживаю беседу, а не о собственном любопытстве. Иногда собеседнику бывает неприятно или грустно говорить о чем-то… В таких случаях лучше сменить тему разговора или перевести все в шутку. А потом все равно найти то, что приятно обсуждать обоим.