Читать книгу "Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне - Мэтью Дж. Кирби"

– Ярл Гутрум, ты испытываешь пределы моего гостеприимства. – Конунг вновь говорил спокойно, однако его спокойствие напоминало безмятежность свернувшейся в клубок змеи. – Знает ли Берси, что ты угрожаешь его именем одному из правителей Северного Пути?

Гутрум засмеялся:

– Если тебе встретится путник на дороге и расскажет про опасность, ожидающую тебя впереди, угрожает ли он тебе этой опасностью? Разумеется, нет, ибо существует разница между предостережением и угрозой. Если бы мой конунг не доверял мне, он бы не послал меня сюда и не дал права говорить от его имени. Но я более не стану испытывать пределы твоего гостеприимства, конунг Хьёр. Я получил ответ, и, как вижу, ты от него не отступишь. Мы с моими людьми переночуем на корабле, а утром покинем Авальсснес.

– В каком направлении? – спросил Хамунн.

– А что? – усмехнулся датчанин. – Тебя тревожит, что я поплыву в Согн? Хочешь знать, откликнется ли Харальд на призыв конунга Берси? – Гутрум пощипал бороду, делая вид, будто размышляет. – Давай-ка пораскинем мозгами. Если Харальд примкнет к датчанам и отправит своих воинов в Англию, у него останется меньше людей для войны с Ругаланном. – Гутрум снова пощипал бороду. – Но если он отправит воинов в Англию, саксонские денежки позволят ему купить столько кораблей и нанять столько воинов, сколько ему понадобится для захвата всего Северного Пути.

– Хамунн спрашивает из-за приливов, и только, – пояснил конунг. – Ты должен плыть туда, куда велит твой конунг.

Гутрум наклонил голову, но в его жесте ощущалась насмешка.

– Золотые слова. – Он повернулся к Хамунну. – Знай, Адская Шкура: я поплыву на юг. Прежде чем появиться у вас, я побывал в Агдире. Хьётве, как и твой отец, опасается Харальда Согнийского. Бессмысленно отправляться в Хурдаланн, пока в норвежцах не пробудилось мужество отцов. А здесь я не вижу сыновей Хальфа.

Не дожидаясь ответов, Гутрум повернулся и вышел из совещательной комнаты. Хамунн последовал за ним. Вскоре голос Гутрума уже разносился по большому залу, созывая воинов на выход. Они не мешкали, поскольку Хамунн быстро вернулся и кивком сообщил, что датчане ушли.

– Нужно ли нам послать караульных и проследить за их кораблем? – спросила конунга.

– Не больше двух, – ответил конунг, упираясь рукой в стол. – Для острастки. Больше не надо. Большой отряд разозлит его еще сильнее. И потом, я сомневаюсь, что он отважится на какие-то выходки.

– Хамунн, ты распорядишься? – спросила конунга.

Брат повернулся, приготовившись снова уйти.

– Хамунн, постой, – задержал его Гейрмунн, которому для осуществления задуманного требовалась поддержка брата.

Хамунн остановился, затем, вспомнив о намерениях Гейрмунна, негромко сказал:

– Нет, сейчас неподходящее время.

– Ты мне слово давал, – напомнил ему Гейрмунн.

– Неподходящее время для чего? – спросила конунга, подходя к сыновьям.

– Ничего особенного, – буркнул Хамунн, не сводя глаз с Гейрмунна. – Правда, брат?

В душе Гейрмунна разразилась буря, накатываясь на него волнами и ветрами сомнения. Но он не дрогнул. Он знал свои устремления и не стал отступать.

– Я отправлюсь с Гутрумом, – громко заявил Гейрмунн. – Я примкну к Берси и поплыву в Англию.

Хамунн закрыл глаза и ссутулился. Родители молча смотрели на младшего сына. Потом конунг покачал головой и посмотрел на жену, полуоткрыв от удивления рот.

– Никак меня подводит слух? – спросил он.

– Гейрмунн, – тихо, устало произнесла конунга. – Ты выпил слишком много эля. Давай отложим этот разговор до завтра.

– Я сегодня почти не пил, – возразил Гейрмунн. – Я отправлюсь в Англию, где завоюю саксонские земли для…

– Ты не отправишься никуда, – отрезал отец. – Только в постель, где самое место малолетним детям вроде тебя.

– Отец, я живу своим умом, и он не похож на твой. – Гейрмунн раскинул руки. – Ты знаешь, что я не предназначен для этого. Для меня здесь ничего нет. Ты не доверяешь мне никаких серьезных дел. Ты вообще не даешь мне заданий. Я ни за что не отвечаю.

– Я отдаю тебе приказы, которые ты способен выполнить, – сказал отец. – Хочешь большего – докажи, что способен на большее.

– Но я больше не хочу твоих приказов. Я больше не желаю ничего тебе доказывать. Вместо этого я намерен искать собственную судьбу.

– Как? – спросила мать.

– Мне нужен корабль. У меня есть люди, готовые принести клятву верности. Если ты дашь мне корабль, ни о чем другом я не попрошу.

Гейрмунн сглотнул ком в горле и посмотрел на брата. Хамунн глядел в пол.

– Хамунн поддерживает мой замысел. Быть может, он тоже решит плыть в Англию вместе со мной.

– Это правда? – спросил отец, поворачиваясь к Хамунну и глядя на него во все глаза.

Хамунн посмотрел на конунга, потом на Гейрмунна, после чего снова уткнулся в пол. Гейрмунн ощутил лед в груди.

– Я поддерживал Гейрмунна, – признался Хамунн. – Он заслуживает права искать свою судьбу. Отец, я знаю, Ругаланну нужны корабли и воины, но я думал, что мы могли бы дать ему корабль. – Он посмотрел на мать. – Но сегодня, после встречи с Гутрумом, я передумал. Этот датчанин оскорбил тебя, отец, и угрожал нашим владениям. Я бы не дал ни ему, ни остальным датчанам ничего ругаланнского, особенно служение моего брата.

Конунга со вздохом кивнула, безмолвно благодаря Хамунна.

– Ты мудр, Хамунн, – сказал сыну конунг. – Увы, того не скажешь о твоем брате. Гейрмунн, ты не получишь ни корабля, ни людей. Дело решено.

Нет, совсем не решено. Поначалу предательство брата настолько ошеломило Гейрмунна, что он застыл, не веря ушам. Потом в душе поднялся и забурлил гнев. Гейрмунн чувствовал: если он сейчас же не покинет усадебный дом, дело кончится кровопролитием.

– Хамунн, ты – клятвопреступник, – произнес Гейрмунн и закричал: – Посмотри на меня, трус!

Хамунн вздрогнул и поднял голову.

– После всего, через что мы с тобой прошли. – Гейрмунн ткнул пальцем в сторону конунга и конунги. – После всего, что они сделали с нами, с тобой… ты поворачиваешься ко мне спиной и принимаешь их сторону?

– Брат, я…

– Не смей называть меня так. Ты мне больше не брат.

– Гейрмунн, ты не можешь говорить это всерьез, – воскликнула конунга.

– Представь себе, говорю, – возразил Гейрмунн, поворачиваясь к ней. – А ты никогда не была мне матерью.

Конунг негодующе взревел и бросился на Гейрмунна, намереваясь ударить его кулаком. Но Гейрмунн пригнулся, и кулак рассек воздух. Он мог бы нанести ответный удар, но вместо этого отступил. Мать заплакала, протягивая к нему дрожащие руки. Отец подошел к ней. Хамунн не шевельнулся. Ненависть в его глазах была сильнее недавней ненависти к Гутруму.