Читать книгу "Кольцо князя-оборотня - Екатерина Лесина"

– Ну… Может, у подруг отсиживается.

– Несколько месяцев? – поинтересовался Сергеич, разминая сигарету. Кончики пальцев желтые от постоянного курения, а ногти обломанные, короткие.

Васютка и сам понял, что глупость сморозил.

– Тогда, возможно, у родных. Поэтому и заявления нету, что родственники знают.

– Ну, допустим. Тогда как в квартиру Альдов попал?

– Кто?

– Альдов, ну, тот бизнесмен, у которого жена дочку увезла.

– Не знаю. – Неожиданно игра в догадки увлекла Васютку. Действительно, как этот Альдов в квартиру попал, если хозяйки нету? Тут несколько вариантов нарисовывается.

– Либо ему ключи хозяйка дала… Хотя нет, не ему – он же шел туда, куда сказали, ну, в том смысле, что сам место встречи не назначал. И взлома не было?

– Правильно. Не назначал, и не было.

– Выходит, хозяйка квартиры дала ключи второму. То есть человек из секты либо очень хорошо знаком с… Ну, как ее зовут? – Имена всегда были проблемой для Васютки, в его памяти без проблем оседали даты, факты и ненужные детали, а вот имена не задерживались.

– Саверина, – подсказал Сергеич. – Анастасия Филипповна.

– Саверина. Значит, эта Саверина связана с сектой.

– Ну, молодец, ну, порадовал старика, сложил два и два… Помяни мое слово, эта квартирка, она недолго будет за Савериной числиться, вот шумок вокруг Альдова поутихнет, и спихнут недвижимость. Глянь ты, снег пошел, ишь ты, давно такой красоты не видел. Новый год скоро…

Сергеич подошел к окну. За стеклом танцевали белые хлопья снега, а Васютка думал о том, какая интересная штука жизнь. Вот живешь себе, никому не мешаешь, а потом случится что, и оказывается – никому ты не нужен и искать тебя не станут.

От подобных мыслей настроение окончательно испортилось.

Ведьма

Октябрь

Юлька как в воду глядела, не прошло и двух недель после того нашего разговора, как приехал Андрей. Праздничное богослужение… Губы привычно шептали слова молитвы, но ожидаемого восторга, былой радости не было, и время тянулось медленно… слишком медленно.

Наконец торжественное богослужение подошло к концу, Андрей, воздев руки над головой, благословил «благочестивых дочерей Божьих» и удалился.

– Правда, он красивый? – одними губами спросила Юлька.

Красивый? Кто, Андрей? Да ничего в нем красивого, обычный мужик.

Обычный пророк.

– А он добрый?

Я рассеянно кивнула, пытаясь затолкать крамольные мысли поглубже, я не имею права думать о Пророке как об обычном человеке. Он – Избранный.

В тот же вечер Пророк изъявил желание побеседовать со мной.

Со мной и с Юлькой.

Андрей принял нас в своих покоях, которые были обставлены гораздо лучше, чем наша землянка. Ну так он Пророк, он выше нас, он имеет право… Юлька не сводит с Андрея восхищенных глаз, а я не могу оторвать взгляд от ковра и думаю лишь о том, что ковер – это роскошь, а роскошь придумал Сатана, чтобы душа, заблудившись в мире вещей, не достигла неба.

– Вечер добрый, дети мои, – поприветствовал нас Андрей. – Садитесь.

Не осмеливаясь возразить, Юлька села прямо на пол, я последовала ее примеру. А ковер синтетический, но мягкий. Андрей молчал, молчали и мы. Я исподтишка разглядывала комнату – а неплохо, однако, он устроился, кресло, стол, огромная, как лесное озеро, кровать, телевизор, радиоприемник… Нам же запрещено! Мне запрещено, ему можно, он – Пророк.

– Сестра Виктория много о вас рассказывала… Юлией она довольна, а вот ты, Анастасия, грешна и слаба. Думаю, тебе не мешало бы исповедаться… Юлия, ты можешь идти, а ты… Думаю, нам есть о чем поговорить.

Клянусь, он смотрел мне прямо в душу, и, совсем как раньше, его взгляд вытаскивал наружу всю ту мерзость, которую я старательно прятала от самой себя. Бесполезно, Пророкам дано больше, чем обыкновенным людям.

Юлька тенью выскользнула за дверь.

– Ну, Стасенька, – сказал Андрей совершенно другим голосом, – расскажи, как тебе здесь живется?

Охотник

Декабрь

Спустя три дня с момента похищения служба безопасности ООО «Агидель» отыскала-таки Курпатову Татьяну Анатольевну. Передозировка героина. Пародия на самоубийство, которой в милиции охотно поверили, а его даже слушать не стали.

Альдов взял на себя организацию похорон: самый дорогой гроб, самый дорогой ресторан, он выбрал самый дорогой памятник, он… он не сумел спасти эту девчонку, которая, наверное, так и не поняла, почему ее убили, и теперь просто силился засыпать деньгами чувство вины.

Волчья пасть ухмылялась с перстня. Почему так? Проклятие лишь на нем, но тогда почему пропала Юля, и Таня, и парень этот… или ни при чем проклятие, топи-то высохли, значит… ни черта не значит. Нет никакого проклятия, а волчья печать – всего лишь перстень, память об отце.

В кармане сложенная пополам листовка «Великий пророк и ученик», вот он точно должен знать все о проклятиях, и Егор спросит. А тот ответит. За все.

Белая крупа полупрозрачной фатой укрыла и грязный холмик, и замерзающие цветы.

Попасть на встречу оказалось несложно. Всего-то и нужно было, что заплатить пятьсот рублей за вход. Поскольку пригласительный билет давал право на скидку в пять процентов, вышло даже немного меньше. Егор немного опасался, что «любимый ученик великого Мо» узнает его, поэтому сел в самом последнем ряду – к счастью, на входном билете место не указывалось. До начала выступления оставалось минут десять, народ прибывал, и свободных мест становилось все меньше.

Встреча с «пророком и целителем» проходила в кинотеатре «Звезда», который словно продолжал существовать в прошлом. Потемневший от времени занавес, за которым скрывался экран, ровные ряды жестких стульев с общими подлокотниками, и толстая тетка в очках, зорко следившая за порядком в зале.

– Молодой человек, – обратилась к Егору представительная дама в зеленом пальто, – вы бы поближе пересели, здесь будет плохо видно.

– Спасибо, но я как-то…

– В первый раз, что ли?

– В первый, – признался Альдов, мысленно он добавил, что и в последний, он не собирается становиться поклонником «любимого ученика», он пришел, чтобы убедиться, что Любятский и есть тот самый Андрей, с которым Егор встречался на улице Цветочной.

– Вы не пожалеете! – дама восторженно закатила глаза. – Он так помог мне, так помог, я жила во тьме, а он вывел меня к Свету! Моя душа воспарила к Господу!

– Поздравляю. – Беседа начала раздражать Егора, еще одна сумасшедшая вроде его Томы, та тоже сначала к Господу воспарила, а потом потребовала, чтобы Альдов воспарил вслед за ней, чтобы покаялся и очистился от грехов. А он не хотел ни парить, ни каяться, ни очищаться, он хотел жить нормально, чтобы работа и семья, и совместные ужины, и отдых, и походы в кино, а не на проповеди безумца, возомнившего себя Пророком.