Читать книгу "Джентльмены неудачи - Мария Жукова-Гладкова"

– Кстати, а что по поводу случившегося думает ваш любимый Иван Захарович? – словно очнулся Андрюша.

– Звонил недавно, – сообщила Татьяна. – Мне на трубку. Недоволен работой органов.

Я хмыкнула. Андрюша на заднем сиденье застонал, потом спросил:

– А почему недоволен? Вернее, из-за кого? Из-за Ящера? Или из-за Татаринова?

– Я так поняла, что из-за обоих, – сказала Татьяна. – Его сегодня сложно было понять. Успокоится немного, вот и выясним. Через пару дней. А ты, Андрей, хочешь, чтобы Иван Захарович выполнял за тебя твою работу?

По вздоху Андрюши я поняла, что этого хотели бы все наши органы, зная о возможностях Ивана Захаровича. Да и трудились бы они гораздо продуктивнее и с гораздо большим энтузиазмом, если бы их финансировал Иван Захарович, а не государство, и если бы приказы отдавал Сухоруков, а не начальники, ко времени получения генеральских погон забывшие, как они сами начинали простыми операми.

– Юль, Таня, – умоляюще сказал Андрюша, – вы там выясните его планы относительно Ящера и Сергея…

– Андрюша, чего ты хочешь? – повернулась к нему Татьяна. – Обратно этих типов заполучить? Мы передадим Ивану Захаровичу. Только сам понимаешь: он вначале лично с ними побеседует. Надеюсь, ты не сомневаешься: он до них первый доберется.

– Да по мне, пусть он хоть обоим им макушки проломит! – взвился вымотанный до предела Андрюша. – Туда им всем и дорога! Только трупы пусть не спускает в болото, а оставит хотя бы где-нибудь на шоссе, и с документами. Надоело все! Задолбали все! Начальство как взбесилось: вынь им да положь этих зеков! Только распоряжения отдают, а даже бензина нет! Не говоря уже о другом. Ничего нет, но ты работай и только нагоняи получай. Может, мне к Ивану Захаровичу перейти?

– Передадим, – спокойно сказала Татьяна.

Андрюша с нами очень вежливо распрощался, сказав, как он нас любит и как ему приятно с нами общаться, и попросил не обращать внимания на его срыв: со всеми бывает, в особенности после тесного общения с начальством. Я тронулась с места и поинтересовалась у Татьяны, что на самом деле говорил Сухоруков.

– Да вопил, как резаный, – отмахнулась соседка. – Была у него мысль, что это ты постаралась – в смысле, насчет Сереги и Ящера. Я убедила его в том, что он в данном случае неправ. Что ты горишь жаждой мщения им обоим и вообще предпочла бы видеть их в тюрьме. Малявы передавала только из личного уважения к Ивану Захаровичу. Ну неужели ты думаешь, что я Сухорукову – и любому другому мужику – лапши на уши не навешаю?

Я в соседкиных возможностях не сомневалась, она уже многократно демонстрировала их на практике, но меня интересовали дальнейшие планы Ивана Захаровича.

– Комиссаров – у него, – сообщила Татьяна. – Ну, этот, враг чеченского народа. Не знаю уж, как Иван Захарович его использовать намерен, но не даст парню пропасть. Серегу с Ящером искать будет. Заявил, чтобы мы готовились ему помогать. А остальные беглецы его, по-моему, не волнуют.

– Про Олега спрашивал?

Татьяна отрицательно покачала головой.

– Для меня были какие-то указания насчет того, что давать в эфир?

– Ничего конкретного он не сказал.

«И слава Богу», – подумала я.

– Юль, а почему Ящер взял Серегу на свой катер? – задумчиво спросила Татьяна.

Я считала: чтобы щелкнуть по носу Ивана Захаровича.

– На фига Серега Ящеру?! Кто он такой? Никто, и звать его никак. Если Ящер такой благородный, почему других к себе не взял? – не унималась Татьяна.

Я пожала плечами, но задумалась. Правда, кроме желания щелкнуть Ивана Захаровича по носу, больше ничего придумать я не смогла. Хотя, может, Ящер в дальнейшем хочет использовать Серегу в своих планах мести? Иван Захарович же – их общий враг. Почему бы им не объединиться?

Машину поставила на обычное место, щелкнула пультом сигнализации, и мы с Татьяной пошли в парадное.

Но я не успела ничего сделать, кроме выдачи очередного ужина вечно голодному Василию. В дверь позвонили.

Я застыла на месте, потом проследовала к входной двери и припала к глазку.

На лестничной площадке стоял незнакомый мне мужчина.

Он явно понял, что его рассматривают в глазок, и спокойным тоном произнес, что ему нужна Юля.

– Вы кто? – спросила я.

– Мы с вами лично не знакомы, но у меня для вас… есть дело. И информация, которая может вас заинтересовать. Насчет сегодняшних событий.

Дверь я открыла. Хотя, возможно, делать этого не стоило.

Мужчина прошел, дверь я захлопнула и снова повернулась к нему.

Лет тридцать пять – тридцать семь, лицо довольно приятное, тусклый блондин, небольшие залысины на лбу и у висков, высокие скулы, вид усталый. Рост – около метра восьмидесяти, наверное, даже чуть выше, не худой и не полный, но хорошо накачанный. Одет в спортивный костюм и кроссовки. Из-под олимпийки проглядывал свитер. Без куртки, без головного убора.

Ни слова ни говоря, он снял кроссовки, я пододвинула ему оставшиеся еще от Сергея тапочки и пригласила в кухню, где Василий уже справился с очередным ужином и принялся обнюхивать гостя, потом в своей обычной манере его цапнул (раз гость пришел без мяса) и с чувством исполненного долга удалился.

– Люблю котов, – сказал мужик. – Причем толстых и пушистых. Как ваш.

Я опустилась на табуретку напротив мужика. Кто это такой и что ему надо?

– Чайком не угостите? – спросил он.

– А водочки с закусочкой не желаете? Спинку потереть? Постельку теплую? Еще что-нибудь?

– Ну ты и язва, пани Солоха, – спокойно заметил мужик, закидывая ногу на ногу. – А вообще, по русской традиции гостя вначале накормить надо, а потом уже вопросы задавать. Разве Иван Захарович тебя этому не научил? Я слышал: вы – большие друзья.

– А знаешь еще одну народную мудрость: незваный гость – хуже татарина?

– Твоего Татаринова? – мужик прищурился.

– Он уже давно не мой! – рявкнула я, но чайник все-таки поставила. Хотя бы потому, что сама хотела есть и пить.

Немного подумала и спросила, почему гость назвал меня пани Солохой, и вообще, было бы неплохо, если бы он соизволил представиться.

Он встал, изобразил манерный поклон и сказал:

– Вадим. Высоцкий. Отца Дмитрием величали.

Я рот открыла! Закрыла и принялась судорожно шевелить извилинами. Мужик помог моему мыслительному процессу, сообщив, что сегодня он весь день катался в багажнике моей машины и с большим интересом слушал разговоры, которые я вела по сотовому и с теми, кого в своей машине возила.

– Я, конечно, всегда знал, что бабы – стервы, но чтобы такие… – он посмотрел на меня прищурившись. Появлявшиеся в такие моменты множественные мелкие морщинки ему очень шли, вернее, делали лицо милым и приятным.