Читать книгу "Прерванный полет - Егор Седов"

— Ничего себе задумка! — Вит покачал головой.

— Мы бы ни за что не стали этого делать, если бы не опасность. От вашего бывшего спутника можно ждать самых страшных вещей. Если он каким-то образом вскроет механизм пирамиды, Тиада-Атум почти не пострадает. Выжжет эту долину — и все. Сгорит наша база, погибнет часть людей предгорий. Не думаю, что этот Юсуф сумеет быстро справиться с задачей. Но чем быстрее мы его найдем, тем лучше.

— Он фанатичен, — кивнул Вит. На самом деле это звучало как «человек-идущий-напрямик-без-рассуждений», но Ируатту понял.

— Я знаю. Тем более он не остановится ни перед убийством, ни перед чем-то хуже убийства.

Похоже, что экс-шаман сумел составить краткий психологический портрет для каждого из путешественников между мирами. И прекрасно знал: Юсуф — безумный фанатик. Вит может сколько угодно убеждать себя, что можно и отказаться от опасного предприятия — но, считай, уже дал свое согласие на все и сразу. Ведь если откажется, то непременно умрет от любопытства. Ну, и чувство долга тоже не на последнем месте — все же сумели спасти, вылечить. Но даже это не главное — важнее всего то, ради чего его понесло в воюющую страну. Что, мало денег мог заработать на вполне спокойных репортажах? Да столько же и заработал бы!

А с Джеймсом Ируатту поговорит позже. Он тоже любопытен, иначе журналистом просто не стал бы. Правда, никакого огонька в глазах американца не ожидается, все будет спокойно и по-деловому: «Как, завтра собираемся? Ну, вот и отлично».

Все должно было случиться именно так.

— Но ты пока подумай, — говорил Ируатту. — Соглашаться или нет — решишь все равно не сейчас. Знаешь, сколько еще надо уладить…

Уладить и в самом деле следовало многое. Но речь шла не столько о согласии двух путешественников, сколько о разборках Четырех Кланов. Магистру пришлось на несколько дней слетать в город Тандиа — нейтральный, принадлежавший всем четырем, поэтому считавшийся столицей. Его идея с посольством встретила не самый доброжелательный прием. После долгих пререканий было принято решение: раз Клан Огненных Чаш считает, что это нужно, пусть он и действует — на свой страх и риск В случае провала операции никто из остальных за это не отвечает. А вообще, стоит ли трогать палкой хищника, пока тот спит?

На что-то большее Магистр и не рассчитывал.

Но Вит об этом ничего не знал.

После того как Ируатту оставил его, пришлось отложить учебник — сегодня явно не получалось заниматься глаголами и прилагательными. Ему было интересно одно — а как в этом мире обстоят дела с дипломатической неприкосновенностью?

На Земле неприкосновенность была, хотя соблюдалась и не всегда. Случалось, что послу перед вылетом из внезапно ставшей недружественной страны стремились накостылять по шее или бросить камни в автомобиль. Но все это — мелочи и пустяки.

Бывало, что и убивали — как советские эсеры немецкого посланника Мирбаха.

Но на Земле такое случается все же редко.

А как оно тут, в Мире Четырех Лун? Здешние государства так давно приучились «дружить», что ожидать следовало чего угодно. Например, снятия головы с посланника, обвиненного в шпионаже. Или — с секретаря посольства, или кем там его устроит Ируатту. Это даже проще — все-таки рангом пониже, можно не особенно церемониться.

Но неужели мирная жизнь закончится — если не сегодня, так дней через десять? Вит уже размечтался, что будет пытаться освоиться в этом мире, сидя на базе — главным образом здесь, в этой совершенно не относящейся к войне оранжерее, появившейся стараниями местного магистра.

Слова Ируатту «ты можешь оставаться, никто ничего плохого тебе не скажет» Вит отбросил напрочь немедленно. Никто ничего не скажет — кроме него самого. Ведь чего хотел добиться, когда ехал в Бенгази через египетскую границу? Чтобы выдали все необходимые бумаги, с которыми можно отправиться на фронт. То, что войска диктатора иностранных журналистов не щадили, а пропавших без вести оказалось много, его не останавливало. Постановочные фотографии повстанцев как-то не радовали.

На фронт так и не пустили, зато в заложниках оказался. Теперь вот предлагалась шпионско-дипломатическая миссия. Похоже, экс-шаман просто очень быстро выяснил, что такое журналист на договоре, охотящийся за сенсациями, — хотя тут таких и не имелось. Чтобы добиться согласия на риск, не так-то много от него и надо.

Вит встал, ухватился за серебристые рейки приспособления, которое позволяло ходить. Дней через десять! Подумать только, да на Земле ему даже при нынешнем состоянии сказали бы: «Не вздумай рыпаться!» А тут…

Но, видимо, Ируатту знал, что говорил. Как и здешние врачи.

…Когда Вит оказался в своей комнате, вслед за ним неслышно проскользнула кошка.

Кошки тут чувствовали себя очень неплохо. В конце концов, они и в Египте появились с поселенцами из Мира Четырех Лун. Быстро освоились, наверняка обрадовались количеству мышей при местных амбарах и стали вполне земными.

Больше всего Вита поразило не это, а слово «кошка» на местном наречии — «нэко». Именно так называли кошек в Японии. Впрочем, чему же тут удивляться — часть будущих жителей Японии была полинезийцами, а именно там лучше всего сохранился язык поселенцев.

Рыжевато-пятнистое существо давно уже прижилось в палате и считало Вита «своим человеком» — почему-то к остальным кошка была совершенно равнодушна. Она запрыгнула ему на колени, всем своим видом говоря: «Ну что ты задумался? Все хорошо! Только надо меня погладить и почесать подбородок..»

Что Вит и сделал. Задумчивость, впрочем, не прошла. Хотя о судьбе кошке по его отбытии беспокоиться было нечего: жила она здесь, на базе, здесь же и будет жить дальше.

А вот где будет жить он сам, да и будет ли — это вопрос.

Впрочем, Вит на него уже ответил — больше Ируатту мог не спрашивать его согласия на опасное путешествие.

Глава 4

Допрос

Юсуф оказался в одиночной камере. Это обнаружилось, когда он пришел в себя.

Он открыл глаза (один разлепился с большим трудом, видимо, уже затек). Тело болело жутко, но это его сейчас мало беспокоило — в первое мгновение Юсуф решил, что он лишился зрения. Но все дело оказалось в устройстве камеры: здесь не имелось ни щелей, ни хоть какого-то подобия окна. Сплошной каменный мешок.

Он пошевелился. Потом, почти машинально, слабо произнес:

— Есть тут кто?

Разумеется, по-арабски — в данном случае никакой разницы не было.

Ни ответного оклика, ни возни. Судя по всему, он был здесь один.

Некоторое время узник просто лежал на каменном полу, даже не пытаясь бороться с болью теми методами, которые знал. Просто следовало осознать все то, что с ним произошло и происходит сейчас.

В общем-то, исход был предрешен — еще в тот момент, когда Юсуф заметил патрульный вертолет над долиной, он понял, что именно это и может произойти. В конце концов, он слишком слаб, чтобы бороться с обстоятельствами.