Читать книгу "Хочу остаться собой - Николай Воронков"

Опять начались тосты, поздравления. И тут наступил момент моего последнего торжества. Несколько дней назад я придумал месть для Лары. «Наглючив» гарнитур из великолепного колье, серег с огромными бриллиантами, поистине царской диадемы и пары браслетов (или как их называют), я сбегал в самоволку к одному из местных ювелиров. Когда я достал из мешочка свое богатство, его чуть удар не хватил. Полчаса я не мог оторвать его от созерцания. Он хватал то одно, то другое, смотрел то на свет, то через лупу. С большим трудом мне удалось привлечь его внимание к себе.

– Я хочу заказать футляр для этого гарнитура. Могу я это сделать у вас?

– Да, конечно.

– Но мне нужно сделать к определенному дню и доставить клиентке.

– Разумеется.

Обговорив детали, я спросил о цене. Ювелир даже руками замахал:

– Какая оплата! Это я вам должен доплачивать за возможность любоваться такой красотой. Вы мне подарили столько идей, что впору делать вас своим компаньоном.

Тоже замахав руками, я отказался.

И вот настал час моей мести. Вошла служанка и поставила перед Ларой небольшой прямоугольный предмет, покрытый великолепным шелковым платком. Объяснив, что это доставил посыльный для леди Лары, она удалилась. Лара развернула «посылку», и все увидели строгую коробку, покрытую синим бархатом. Сверху лежала маленькая карточка с короткой фразой, написанной золотом: «С наилучшими пожеланиями». Прочитав записку вслух и обменявшись с гостями недоуменными взглядами, она открыла коробку. И замерла, созерцая содержимое. Не понимая ее поведения, остальные женщины подходили к ней и тоже замирали. Через минуту была немая сцена – все женщины с одного края стола неподвижно смотрят в коробку, с другого конца я в одиночестве спокойно попиваю сок. Первой опомнилась Марта. Видимо, у нее и так сегодня был переизбыток впечатлений, поэтому она легче всех перенесла вид такой красоты. Внимательно посмотрев на мой подчеркнуто равнодушный вид, она понимающе улыбнулась и отступила в задние ряды. Для нее подарки в виде дочерей и холодных камней были несопоставимы. И она, наверное, поняла насмешку в таком подарке.

А потом на меня посмотрела Лара. Взгляд был очень пристальный. Похоже, и до нее тоже начало доходить, от кого подарок и его прощальный смысл. Предчувствуя этот взгляд, я по максимуму спрятал свои чувства и мысли. Вид мой говорил только о равнодушии к женским причудам.

Наконец она отвела от меня взгляд, дотронулась до одной из безделушек. Тут же всех женщин будто прорвало. Кто прислал, что за неведомый поклонник, давайте посмотрим, примерим… Похоже, это надолго. Чувствуя себя чужим на этом празднике жизни, я издалека поклонился Марте, Ларе и тихонько испарился с гулянки. Улегшись в постель, я чувствовал себя счастливым. Помог Марте, навредничал Ларе. Больше у меня долгов нет. Теперь осталось сбежать отсюда, забиться в глухой угол и попытаться начать новую жизнь без суперспособностей и волшебства, как обычный человек. Скоро я стану другим человеком (надеюсь).

Несколько дней я обдумывал план побега. Оказалось, что это не так легко, как пишут в книжках. Что делать в принципе, я понимал. А вот что делать конкретно в моей обстановке, было непонятно.

Простую беготню с выпученными глазами я отверг сразу. Реалий этой жизни я до сих пор не знал. А вот бегающих преступников ловить здесь наверняка умели. Так что через день-два повяжут на каком-нибудь посту. И пикнуть не успею.

Метод партизана – лесами и полями – тоже не очень. Жрать захочется – сам в деревню придешь. А там любой новый человек, вышедший из леса, сразу привлечет внимание. Стукнут куда надо, и все. Финал тот же.

Спрятаться в городе. Но и в этом варианте минусы. Такой номер катит, если тебя прикрывает организация. А я никого не знаю. Местная братва меня сама сдаст, когда объявят вознаграждение. Я для них чужой, жалеть никто не будет.

Потом я долго мусолил книжный вариант на время спрятаться в тюрьме. Но получалось очень ненадежно. Не знаю я местных законов. Мне-то надо спрятаться месяца на три-четыре. Стырю булочку – а мне за воровство отрубят руку. Дам кому-нибудь в ухо, а он какой-нибудь местный неприкасаемый. И прощай моя головушка. Не нравится мне такое. Да и последнее посещение тюрьмы закончилось весьма быстро и неприятно.

Был вариант присоседиться к этапу заключенных. Дать на лапу начальнику конвоя, прикинуться местным зэком и дойти до нужного места. Только вот вряд ли в таких начальниках дураков держат. Какие бы я сказки ни сочинял про спор, кредиторов и другие подобные ужасы, я буду на подозрении. И как только к нам подъедут с вопросами, он меня сразу сдаст. Еще и награду получит.

Потом был вариант прикинуться слепым. А что? Выйти на соседнюю улицу, сделать себе белые контактные линзы, надеть какую-нибудь хламиду и присоседиться к ближайшей группе слепых (я такие уже видел). Смущало то, что сидеть придется неизвестно сколько. А мимо будут ходить Ларги и смотреть на мою рожу, которую объявят в розыск. Я уже знал, что они могут чувствовать настроение. Так что мое беспокойство будет для них как фонарик в ночи. Можно, конечно, продолжить этот безумный вариант и засадить себе на пару месяцев ложную память. Старого писца, ослепшего от работы и которого жадная родня выгнала из дома. Это бы все объяснило – и чистые руки, и белую кожу. Только вот с ложной памятью я даже не представляю, как работать. У меня и так временами сумасшедший дом в голове. А тут вообще могу остаться на всю жизнь старым слепым писцом.

Так что в моем случае лучше исчезнуть так, чтобы меня никто не искал. Или, другими словами, я должен у всех на глазах геройски, или не очень, но умереть. Правда, в одиночку меня никуда не пускают. Речка рядом большая, но медленная. Плаваю я не очень. По какому поводу я туда полезу и как я оттуда вылезу? Да и тело могут искать долго.

Погибнуть на пожаре? И где мне брать этот пожар, требующий моего непосредственного участия? Самому поджигать? И где мне взять обожженное тело, которое должны найти на пожаре? Большой вопрос.

А потом ко мне пришла ИДЕЯ!!!

Я ведь обещал Ларе научить готовить ракеты и их головки для салютов! А в больших количествах это, разумеется, огне– и взрывоопасно. Значит, мне понадобится уединенная хижина где-нибудь в овраге, подальше от людей. Охрана тоже будет не ближе пятисот метров (для безопасности). Так что я один в хижине, делаю и готовлю что хочу, а затем аккуратненько перепрыгиваю в другую сторону, избушку сжигаю напрочь каким-нибудь термитом, а пепел раздуваю фугасом. И – вуаля. Избушки нет, меня нет, тела нет. Один пепел, раздуваемый ветром. И никто не ищет. Несчастный случай на производстве. Осталось по максимуму получить информацию о стране, а то ведь я даже названия не знаю. География, культура, обычаи, политическое устройство. Я должен раствориться в этой стране.

Придя в отличное настроение, сразу приступил к делам.

Для начала надо было сохранить видимость обычных дел. Я по-прежнему ходил в Академию, занимался языком. Только к этому добавилась какая-то истовость, что ли. Язык я хотел знать по возможности в совершенстве, все вечера пропадал в библиотеке Лары. Среди прочих книг попалось несколько и о Ларгах. Истории весьма интересные. Началось с того, что однажды на глаза одному воинственному аристократу попалась очень сильная женщина с редким дефектом зубов – очень большими клыками, которая в драке с издевающимися над ней мужчинами одержала верх, да еще одного из них загрызла именно клыками. И аристократ загорелся идеей заиметь в своем распоряжении целый отряд таких женщин-ниндзя. Чего только с женщинами не вытворяли! И естественный отбор, и дети от мужчин с таким же дефектом, и магия, и многие другие гадости. Задачу за пару столетий решили, создали женский спецназ. И вдобавок поимели кучу неприятностей. Ларги получились почти в два раза сильнее мужчин, ловкие, агрессивные. А из-за особенностей генетики – проблемы с мужчинами. Нет, сексом они могли заниматься. Только он подразумевает некоторую теплоту в отношениях. А теплота со временем переходит в желание иметь детей. Но для этого подходил далеко не каждый мужчина. Ларги могли чувствовать и свою готовность забеременеть, и, в момент оргазма, подходит ли мужчина для этого. И их разочарование от неудачи в наивысший момент, при их агрессивности, очень часто заканчивалось смертью мужчин. Со временем об этом узнали все.