Читать книгу "Отдам босса в хорошие руки - Наталья Ручей"

Нет уж, так не пойдет. Иначе обратно нам действительно придется ехать только вдвоем. А в мои планы не входит уворачиваться от возможного поцелуя.

Оборачиваюсь к Рите, которая слушает банкира с живым интересом, но на мои знаки присоединиться к беседе не реагирует. Тема ее, я знаю, что она даже ходила в художественную школу и вроде бы подавала надежды, но родители ее убедили, что профессия должна кормить человека, а не требовать все новых и новых вложений.

Под прессом авторитета родителей она пошла в кулинарный. И, несмотря на то, что они видели дочь в другой области, и не думали, что она поймет все буквально, придраться уже не смогли.

За годы мечта стать художницей пропала, а знания и интерес к данной теме — все еще нет. Да и к мужчинам, которые так разбираются в любимом вопросе, похоже, интерес просыпается.

Отлично.

Только молчать всю дорогу и так же молча выйти где-нибудь на обочине я ей не позволю.

— Интересно как, — усаживаюсь вполоборота и киваю на девушку, которая подает мне тайные знаки: не смей, молчи, не сдавай. Нет уж. Я тоже подавала тебе знаки, но ты меня не услышала. — Знаете, Вадим, а Рита пыталась меня убедить, что внимания достойны только работы направления классицизма и реализма.

Рита широко раскрывает глаза, терзает свою сумочку пальцами, испепеляет меня взглядом.

А потом случайно переводит этот испепеляющий взгляд на банкира. Тот впервые за поездку тоже бросает взгляд в зеркало, пытаясь рассмотреть того, кто так заблуждается. Более того — убеждает в своих заблуждениях прочих.

И Рита наконец загорается.

По-настоящему загорается. И начинает дерзко отстаивать точку зрения, которую я ей только что навязала.

Просто потому, что считает, что уже проиграла, терять нечего, мужчина ее все равно даже не замечает, несмотря на прическу и то, что она проделала долгий путь ради встречи.

А иногда, именно в тот момент, когда человек искренне полагает, что уже все потеряно, он только начинает действительно жить.

Я заслушалась Ритой, я на нее засмотрелась — настолько интересно и увлеченно она говорила. Жарко, живо, эмоционально, и главное — со знанием и любовью.

А это цепляет.

Я даже не удивляюсь, когда замечаю, как банкир бросает в ее сторону совсем другой взгляд. Нет, он с ней не согласен, его распирает, и он много чего хотел бы сказать, но… думает, взвешивает слова, и действительно слушает.

— И что, — подстрекаю его, когда Рита стихает, — так и оставим ее в своем заблуждении или попробуем исправить за ужином?

Оба бросают взгляд в зеркало.

И, словно обжегшись, тут же отводят их от предательской глади, которая отражает уже двойной интерес.

Конечно, это не все. Приходится подыграть в ресторане, и случайно толкнуть речь о том, что максимум, который я в состоянии приготовить — это горячие бутерброды.

Рита тут же принимается перечислять, что можно быстро приготовить занятой девушке на скорую руку. Вадим задумчиво слушает. Мы трое при этом активно едим, а двое из нас могут позволить себе еще и вино, которое окончательно раскрепощает мою знакомую, и она позволяет себе то, что давно запрещала — смеяться и флиртовать.

По дороге обратно я прошусь, чтобы первой домой первой доставили меня. И оставляю этих двоих разбираться самим, куда ехать и надо ли двум взрослым людям, которые друг другу понравились и которых уже не держат комплексы и условности, вообще расходиться.

Дома с удовольствием избавляюсь от костюма, пряча его в дали шкафа на ближайшее время и выдыхаю.

Достав из сумочки телефон, и даже видя, что не было ни звонков, ни сообщений в вайбере, все равно проверяю. А вдруг? Ну мало ли — было время.

Ложусь спать, чтобы не думать, не ждать, убеждаю себя, что устала, и стоит только закрыть глаза…

Но так и лежу без сна.

Долго.

Не думая ни о чем, чтобы еще больше себя не накручивать. Грустно, что-то давит и будто рвется внутри, отчего чуточку больно.

Кручусь с боку на бок, без толку считаю овечек и тут же сбиваюсь. Устаю еще больше, чем раньше.

Но стоит только представить, как где-то там так же без сна от неудовлетворенного любопытства мучается генеральный, как улыбка начинает медленно стирать грусть.

— Спокойной ночи, Лев Николаевич, — посочувствовав возможному товарищу по несчастью, бормочу в темноту своей комнаты. — На сегодня вы прощены.

И, пожалуй, это первое доброе дело, которое платит добром.

Закрывав глаза, я наконец засыпаю, и снится мне…

Правильно!

Снится мне генеральный!

Так что да, статистика по добрым делам не нарушена.

И вообще, если у генерального и случилась бессонница, он мне за нее отомстил, потому что утром моей первой мыслью было: любопытно, а у него на самом деле столько кубиков пресса?

Остальные данные, которые я тоже увидела, меня не заинтересовали, так что это чисто эстетический интерес.

Ну или, здравствуй, стокгольмский синдром!

Глава 15

Лев

Несмотря на жизненный опыт, временами у меня все же закрадывается мысль, что человек, о котором уже составлено мнение, не такой, каким кажется. Наверное, это отголоски детства, когда родители убеждали, что не стоит судить по первому впечатлению, что внешность значения не имеет, ну и прочее высокопарное и благородное.

На практике же стоит дать еще один шанс, и чувствуешь себя идиотом, которому захотелось дважды наступить на острые грабли.

Так и сейчас.

Я ведь на пару секунд даже поверил этой помощнице Пашки. Она так искренне негодовала, когда я усомнился, что она может когда-нибудь в обозримом будущем занять должность начальника отдела продаж. И так убедительно уверяла, что не обычный секретарь, а хороший «продажник».

Она выглядела решительной, уверенной в себе и оскорбленной. Говорила четко, дерзко, и так завелась, что глаза засверкали, возвращая ту ехидную красотку в огненном платье, при взгляде на которую многие мужики истекали слюной. В какой-то момент мне даже захотелось вместо эскимосов выкупить снег — лишь бы она говорила и дальше.

Поймав себя на этой мысли, словно очнулся. Да, заговорить она может, и врет хорошо. Я ведь прекрасно знаю, да и она наверняка в курсе, что у ее непосредственного начальника на любые цветы аллергия. У них даже на свадьбе невеста обошлась без букета.

Мои слова про цветы были проверкой. Но она притворилась, что покорилась и со смирением отправилась поливать то, чего в ее кабинете не было и не будет.

Терпеть не могу, когда притворяются, лицемерят и лгут. И лучше бы она заперлась в приемной и не попадалась мне на глаза. Тем более в этом ужасном костюме, который хочется распахнуть, чтобы освободить ее от уродливой оболочки. Да и юбка под стать пиджаку — молния через весь зад, с раскачивающейся змейкой, за которую легко потянуть, и…