Читать книгу "Тарзан Ужасный - Эдгар Берроуз"

Еще один вопрос беспокоил Тарзана: каковы будут их взаимоотношения после того, как он спустится со спины грифа. Превратятся ли они снова в охотника и добычу или страх перед шестом сделает зверя послушным воле человека.

Этого Тарзан не знал, но не мог же он вечно оставаться верхом на грифе, и он решил действовать, пока еще было светло.

До сих пор он гнал грифа вперед, а потому не задумывался о том, как его остановить. Теперь же, вспомнив свои эксперименты с шестом, он решил, что достаточно будет ударить зверя по носу.

Рядом росло много деревьев, но Тарзан подумал, что если сразу вернется на дерево, то гриф поймет, что существо, которое весь день управляло им, боится его, и в итоге он снова окажется пленником грифа. Поэтому, когда гриф остановился, Тарзан соскочил на землю, ударил зверя легонько шестом по боку, как бы отпуская его, и с безразличным видом пошел в сторону.

Из горла зверя вырвался глухой звук, и гриф, даже не взглянув на Тарзана, вошел в воду реки, где долго стоял, купаясь.

Удостоверившись в том, что гриф не представляет особой опасности, Тарзан стал подумывать о том, чем бы подкрепиться. Он приготовил лук и стрелы и отправился вниз по реке в поисках пиши.

Свою добычу – антилопу – он подстрелил уже через каких-нибудь десять минут. Оторвав от туши ногу, он спрятал ее на дереве, а оставшуюся часть взвалил на спину и понес к тому месту, где оставил грифа.

Огромный зверь выходил из реки. Тарзан издал клич Тор-о-дона. Существо повернуло голову и издало низкий, клокочущий звук, которым оно приветствовало появление хозяина. Тарзан дважды повторил клич прежде, чем животное медленно двинулось к нему.

Когда чудовище приблизилось, он бросил ему тушу антилопы, на которую гриф тотчас же жадно набросился.

«Если что-нибудь и удерживает его возле меня, – подумал Тарзан, вернувшись к дереву, – так это то, что он ждет от меня пищи». Но когда Тарзан закончил свою трапезу и удобно устроился на ночь высоко на дереве в развилке ветвей, он уже мало надеялся на то, что въедет в А-лур на спине своего доисторического пегаса.

Проснувшись рано утром, Тарзан легко спрыгнул на траву и направился к дереву, где доел остатки антилопы.

Закончив завтрак, он издал клич, которым Тор-о-доны подзывают грифов, подождал немного, позвал снова, потом еще и еще, но все впустую. В конце концов он был вынужден прийти к заключению, что накануне виделся с огромным грифом в последний раз.

Тарзан направился к А-луру, рассчитывая на свое знание языка хо-донов, свою недюжинную силу и ум.

В город хо-донов Тарзан вошел с той уверенностью, с какой люди ходят по главной улице Лондона. Первым, обратившим внимание на его странный вид, оказался маленький ребенок, игравший возле дома.

– Нет хвоста! – закричал мальчик и бросил в Тарзана камнем.

В тот же миг ребенок застыл в изумлении. Он увидел, что перед ним вовсе не хо-дон, воин, лишившийся хвоста, а чужак. Мальчишка с визгом убежал в дом.

Тарзан продолжал свой путь, сознавая, что настал решающий для его судьбы час. Долго ждать ему не пришлось. За углом он столкнулся лицом к лицу с воином. Тот от неожиданности опешил и прежде, чем обрел дар речи, к нему обратился Тарзан.

– Я чужеземец, пришел издалека, – произнес он. – Мне нужно поговорить с Ко-таном, вашим королем. Воин отступил назад, положив руку на меч.

– Все чужеземцы, что проходят через ворота А-лура, либо враги, либо рабы, – возразил он.

– Я пришел не как враг и не как раб, – ответил Тарзан. – Я здесь от Яд-бен-ото. Гляди!

Он протянул руки хо-дону, чтобы тот убедился, что они отличаются от его собственных, затем повернулся спиной, показывая, что у него нет хвоста, так как именно на этом и строился план человека-обезьяны.

Тарзан хорошо запомнил ссору между Та-деном и Ом-атом, в которой ваз-дон утверждал, что Яд-бен-ото имеет длинный хвост, а хо-дон едва не полез в драку, доказывая, что никакого хвоста у бога нет.

Глаза воина расширились от ужаса, к которому впрочем тут же примешалось подозрение.

– Яд-бен-ото! – пробормотал он. – Верно, ты не ваз-дон и не хо-дон, как верно и то, что у Яд-бен-ото нет хвоста. Пошли, – добавил он, – отведу тебя к тому, кого называют Ко-таном, ибо дело это непростое, и рядовой воин не вправе в него вмешиваться. За мной!

Не снимая руки с рукоятки ножа и не спуская изумленного взгляда с Тарзана, он повел пришельца по А-луру.

Город раскинулся на большой территории. Одни дома стояли кучно, иные находились на большом расстоянии друг от друга. Воины и женщины, встречавшиеся на пути, проявляли изрядное любопытство, но не пытались угрожать ему, когда узнавали, что незнакомца ведут во дворец.

Наконец они подошли к большому скоплению зданий, фасады которых выходили на обширное голубое озеро и были, судя по всему, сработаны из натурального камня. Вокруг группы домов шла довольно высокая стена, выше всех, которые встретились Тарзану по дороге сюда. Его проводник провел его к воротам, которые охранялись десятком воинов. Те тоже были удивлены.

– Кто ты и что тебе нужно от короля? – спросил он.

– Я друг, – ответил человек-обезьяна. – Прибыл из страны Яд-бен-ото, чтобы повидаться с Ко-таном из страны Пал-ул-дона.

Слова Тарзана произвели сильное впечатление на предводителя и его свиту. Воины стали возбужденно перешептываться.

Рассказав о Тарзане, воин провел его во дворцовый двор, где они пробыли до тех пор, пока один из воинов не вошел во дворец, очевидно, для того, чтобы сообщить новость Ко-тану. Через несколько минут воин вернулся в сопровождении других. Все они с любопытством разглядывали Тарзана. Предводитель группы остановился перед незнакомцем.

– Как ты пришел сюда? – спросил предводитель. – И что ты хочешь от Ко-тана?

Тарзан расправил плечи и с величавым видом произнес:

– Довольно! Разве с посланцем Яд-бен-ото приличествует обращаться, словно с бродячим ваз-доном? Немедленно отведите меня к королю, иначе на вас обрушится гнев Яд-бен-ото!

Тарзан не знал, как отнесутся к его словам и самоуверенному поведению. Ждать пришлось недолго. В следующую же секунду задававшего вопросы предводителя словно подменили. Он побледнел, возвел взор к небесам, протянул руку для приветствия, другую положил на сердце в знак дружеского расположения, как это было принято среди ваз-донов и хо-донов. Тарзан отпрянул назад. На его лице появилось выражение отвращения.

– Остановись! – закричал он. – Как смеешь ты прикасаться к посланцу Яд-бен-ото! Это не дозволено никому, даже Ко-тану! Довольно! Я и так ждал слишком долго! Как вы, хо-доны, принимаете в А-луре сына моего отца!

Сначала Тарзан хотел притвориться самим Яд-бен-ото, но потом счел, что изображать из себя бога слишком сложно да и рискованно, другое дело – сын Яд-бен-ото. Чувствуя успех своего плана, Тарзан прикинул, что в этом случае к нему отнесутся с куда большим уважением и почитанием, чем к простому посланцу бога. На сей раз слова его произвели потрясающее впечатление. Все воины, как один, отшатнулись назад. Их извинения, когда они оправились от шока, были подобострастны до предела.