Читать книгу "Его кошмарная невеста - Мстислава Черная"

Вытащив их чёрного флакона пробку, я уронила в смесь три перламутровые капли и тотчас заткнула горлышко. Кажется, всё прошло лучше, чем я ожидала. Я боялась ослепляющей вспышки или чего- то столь же эффектного, но удача была на моей стороне — обошлось.

Три жемчужины погрузились в масло, не желая растворяться. Придётся разбивать. Я решительно погрузила в смесь деревянную ложку и принялась взбалтывать. Жемчужины довольно быстро раздробились в россыпь белоснежных искорок. Ещё не то. Я продолжила мешать, до тех пор, пока Свет окончательно не слился с масляной основой в единое целое. Поболтав ещё немного, я вынула ложку и опустила на край плошки.

Снадобье не распадалось, сохраняло целостность.

Теперь в ванную — отмыться от грязи ночных приключений, промыть волосы и прополоскать отваром. На приведение себя в порядок ушло около получаса. После купания я тщательно убрала влагу полотенцем и остановилась перед зеркалом. Что могу сказать? Если с излишней бледностью смириться можно, то рана под грудью портит всю картину. Но есть и хорошее. Тайника лучше, чем «карман» под сердцем, не придумать. Спрячу концентрат туда.

Отбросив полотенце, я занялась снадобьем. Зачерпнула немного и шлёпнула на ногу. Кожу тотчас обожгло.

— Траш! — выдохнула я от неожиданности.

Не столько больно, сколько неприятно. Будто мелкими иголками покалывает.

— А как ты хотела? — удивилась Тьма.

— Я просто не задумывалась.

Игнорируя терпимые, но крайне неприятные ощущения, я продолжила тщательно намазываться. Даже самый крохотный участок не должен быть пропущен. Иначе всё напрасно. Труднее всего оказалось втереть снадобье в кожу головы — исхитриться и не зажирнить волосы, ибо светлых невест с грязной головой не бывает по определению.

Когда я закончила, всё тело жгло, но я уже почти не обращала на лёгкую боль внимания и искренне радовалась, что масло впиталось, не оставив ни следа. Отлично! Остатки снадобья я безжалостно смыла в раковину.

Я сделала высокую, приличествующую благородной причёску, ещё раз перебрала свой хилый скарб, заново собрала дорожную сумку. Почти. Осталось написать рекомендательное письмо, одеться, и можно отправляться.

«Глубокоуважаемая леди Ладер, искренне приветствую вас и прошу прощения, прекрасно осознавая, что вы вряд ли вспомните мимолётное знакомство, случившееся более пяти лет назад. Если бы не жестокие обстоятельства, поверьте, я бы не осмелилась вас тревожить. Позвольте представиться заново, к вашим услугам Каэнора Брейт. Молю Свет, что моё имя всё-таки навело вас на воспоминания».

Перечитав, я ухмыльнулась. Как завернула! Вежливости намазала толстый слой, витиеватых оборотов не пожалела. С первого раза и не понять, что написано. А Каэнора Брейт… Вымысел. Распространённое имя, распространённая фамилия.

«Жестокие обстоятельства не позволили мне выполнить долг перед моей старой подругой и представить ко дворцу племянницу её супруга. Я прослышала, что ваша дочь станет светлой невестой и умоляю снизойти и помочь — взять под опеку обеих девушек. Шанита Тайрик прибыла в столицу в сопровождении достойной дамы, девушка чиста, и я, искренне надеюсь, станет доброй приятельницей вашей дочери».

Ещё пара бессмысленных оборотов и заверений в вечной благодарности. Я размашисто подписалась, повторно пробежала текст глазами. Клюнет ли Маэни Ладер? Если мозги есть, то нет, но женщина не показалась мне умной. Зато желания пристроить дочурку хоть отбавляй. Должно сработать.

Я оделась в одно из новых платьев, мягкие терракотовые тона чуть оживили лицо и скрасили белизну кожи. Перчатки — обязательно, широкополую шляпу — тем более, именно она объяснит, почему солнце не позолотило моё лицо ни на тон. Кажется, всё. Я вернула на место шкаф, комод. Тщательно осмотревшись, убедилась, что следов не оставила. Да, теперь точно всё.

У выхода из гостиницы дежурили несколько извозчиков. Я махнула, подзывая. Я бы пробежалась, но, увы, образу леди придётся соответствовать, а значит, колёса и только колёса. Я расслабилась, пока экипаж вёз меня по улицам. Если не получится с Маэни Ладер, обращусь в храм Света. Как сирота, я могу рассчитывать на помощь жреца. Впрочем, это запасной путь, которым, я надеюсь, воспользоваться не придётся — опасно.

— Госпожа, прибыли, — за те деньги, что запросил извозчик, я могла рассчитывать, что для меня откроют дверцу.

Перехватив сумку поудобнее, я кивнула мужчине, спустилась на мостовую, небрежно расправила фалды на юбке, расплатилась. Нужный дом передо мной.

— Госпожа, вас подождать?

— Благодарю, но не стоит, не понадобится.

Извозчик с сожалением вздохнул, экипаж покатился прочь, а я решительно направилась к парадному подъезду. Сомнения уступили место предвкушению. А я, оказывается, азартная.

Держа спину ровно, а голову слегка опущенной — я должна производить впечатление бедной, неуверенной в себе девушки благородных кровей — я поднялась по широким ступеням и три раза раза ударила украшавшим дверь кольцом в покрытую замысловатой гравировкой металлическую пластину. В доме должны услышать.

Шаги послышались почти сразу. Ждать пришлось всего пару минут. Дверь открыл мужчина лет сорока. Лысина на голове, прожилки, как у любителей винных возлияний, на носу, мозоли на руках. Я притворно опустила взгляд, старательно изображая неловкость и смущение. А увиденного хватило с лихвой: передо мной слуга, совмещающий работы по дому с обязанностями дворецкого. Как наш Горис. Воспоминание о старике отозвалось ноющей душевной болью, но мысль я не потеряла и продолжила строить предположения. У нашей семьи хватало денег на полный штат слуг, в дворецком просто не было необходимости, жили мы замкнуто, гостей почти не принимали, два- три раза в год посещали ярмарку, поскольку других развлечений в нашей глуши не найти. В столице ситуация иная. Дворецкий необходим как воздух. Почему его нет? По той же причине, по которой домовладелица пускает постояльцев. У неё явные трудности с финансами.

— Госпожа?

— Добрый день, любезнейший. Примите, пожалуйста, письмо для леди Мазни Ладер.

— Вы…? — слуга запнулся.

Да, на курьера я не похожа.

— С вашего позволения дождусь решения леди.

Слуга, определившись с моим статусом, пригласил в холл, угощения, спасибо за скупость, предлагать не стал, даже присесть не разрешил, и скрылся в глубине дома. Я осталась терпеливо ждать. Сейчас слуга поднимется в снимаемые женщинами комнаты, передаст конверт, коротко расскажет обо мне. Маэни Ладер прочтёт письмо и либо согласится принять участие в судьбе сиротки, либо прикажет выгнать меня взашей.

Я неподвижно застыла. В одиночестве незачем притворяться живой. Так, кто у нас в доме? Насчитала около четырёх десятков человек. Точнее определить сложно, зато могу сказать, что в стороне, где обычно располагается кухня, скорее всего суетятся слуги.

Недодворецкий вернулся.