Читать книгу "Под натиском Града - Яна Гаврилова"

   Чудесно!

   - Вот, возьмите, - произносит доктор и протягивает мне одноразовые тапочки.

   Я смущенно улыбаюсь:

   - Спасибо.

   После заполнения формальных бумаг и ответов на вопросы меня, наконец, отпускают, но вместо того, чтобы пойти домой, я иду к палате спасенного и, устроившись на жутко неудобном металлическом стуле, ожидаю, когда он очнется. Не знаю, для чего мне это нужно, но я слишком ленива, чтобы искать ответ.

   Проходит, по меньшей мере, час, когда я слышу, как рядом со мной открывается дверь.

   - Виктория? - раздается над моих ухом поразительно знакомый голос. Я поворачиваю голову, и меня едва не хватает удар.

   А что я бы могла занять палату по соседству с человеком, пробуждение которого ожидаю.

   Облаченный в белый медицинский халат, со стетоскопом на шее передо мной стоит Андрей Градов и удивленно хлопает глазами. Внешнее сходство братьев просто поразительно, за исключением того, что Андрей немного старше. Даже их темные волосы одинаково топорщатся в разные стороны, и у обоих есть небольшая родинка на левой щеке.

   - Ты, что врач? - спрашиваю я, выставляя себя полнейшей идиоткой. Андрей усмехается и присаживается рядом.

   - Ну не всем же писать книги, кому - то нужно и людей спасать.

   Признаться честно, я удивлена, что он не только помнит меня, но и то чем я занимаюсь. На самом деле я немного поражена, насколько разносторонняя у них семья. Один брат почти всю сознательную жизнь молотил кулаками, нанося людям раны, а второй умело, эти раны залечивал.

   - Кажется, сегодня я перевыполнила план, - говорю я, подмигивая ему.

   - Постой, - произносит Андрей, - Так это ты та девушка, что спасла старика на улице?

   Я киваю.

   - Ничего себе. Я восхищен. Думаю, мой брат будет тобой гордиться. О тебе сейчас вся больница говорит.

   Не зная, что ответить я просто пожимаю плечами.

   - А почему ты не едешь домой?

   - Хочу быть здесь, когда он придет в себя.

   - Зачем?

   И снова я не знаю, что ответить.

   И снова пожимаю плечами.

   Андрей вздыхает и поднимается.

   - Давай ты хотя бы подождешь в моем кабинете? Там есть удобный диван, кулер с водой и целая полка медицинской литературы. Если хочешь, могу дать тебе свой телефон. Там есть "тетрис" и "злые птички".

   А мне нравится этот парень!

   Соскочив со стула, я следую за Андреем, шаркая одноразовыми тапками по больничному коридору.

   Он останавливается, оборачивается и смотрит на мои ноги.

   - Ты пришла в этом?

   - Нет.

   - И где твоя обувь?

   - Скажем так: ее потеря, оказалась частью спасательной операции.

   Андрей качает головой и бормочет:

   - А мне нравится эта девочка.

   Мы стопроцентно найдем с ним общий язык. 

Глава 9

Виктор

Февраль. Пять лет назад.

   Я: Что тебе принести, Принцесса?

   Майя: Ты ведь знаешь, что сделает мой отец, если узнает, для чего ты пропускаешь тренировки?

   Я: Догадываюсь.

   Майя: У нас будут проблемы.

   Я: Тогда в наших общих интересах, как можно дольше сохранить все в тайне. Или ты больше не хочешь меня видеть?

   Майя: Не говори глупостей. Кстати, у меня есть новый кроссворд и мне не помешает партнер.

   Я: Буду через полчаса.

   Майя: И насчет того, что мне принести...Я хочу перевернутый пирог с персиками.

   Я: ОК:)

Глава 10

Виктория

Май. Наши дни.

    После неудобного металлического стула, мягкая обивка дивана, стоящего в кабинете Андрея, кажется мне пушистым белым облаком. Здесь действительно есть кулер, много книг по медицине, а еще стол, шкаф и огромный цветущий фикус. Почти такой же, как в моем доме, только более живой. Мне удалось выяснить, что Андрей Градов работает хирургом и в отличие от своего брата слишком далек от спорта. Я старалась избегать провокационных вопросов Андрея, чтобы не выдать тот факт, что с Виктором мы знакомы намного меньше, чем думает его старший брат. Мне было сложно удержать себя в руках и не начать заваливать Андрея вопросами о прошлом Виктора, его уходе из спорта и девушке с именем Майя, но я убедила себя в том, что это будет подло по отношению к Градову.

   Сейчас я сижу на диване и рассматриваю свои грязные ногти. Андрей ушел осматривать только что поступившего пациента, взяв с меня обещание, что до его возвращения, я не покину пределы его кабинета. Я выпила уже три чашки чая и чувствую, что скоро мне все-таки придется нарушить обещание, чтобы воспользоваться туалетом. Поднимаюсь с дивана, и по всему помещению прокатывается противный скрип проржавевших пружин. Терзаемая любопытством подхожу к столу, на котором вижу две рамки с фотографиями. На одной изображена семья. Мать, отец и двое смеющихся мальчишек. Сразу узнаю Виктора, смотрю в его голубые глаза и понимаю, насколько он изменился. Сейчас в его взгляде нет того озорного блеска, что светится в глазах подростка, смотрящего на меня со снимка. Сейчас он другой, а тот Виктор с искрящимися глазами остался где-то там, откуда он никак не может выбраться и которого мне бы безумно хотелось узнать.

   Смотрю на второе фото, с которого смотрят женщина и девочка с такими же голубыми глазами, как у ее отца и дяди спортсмена. Они обе одеты в лиловые платья. В руках у девочки связка воздушных шаров, а у женщины большой торт со сливками.

   За моей спиной открывается дверь, и я резко оборачиваюсь. В кабинет входит Виктор и где-то у меня под ногами земля, будто раскалывается на множество фрагментов, стоит мне лишь один раз взглянуть в его глаза. Не в глаза подростка изображенного на снимке, а в глаза взрослого состоявшего мужчины, сердце которого запятнано болью и неизгладимым отпечатком грусти. Теперь я понимаю, почему он все-время улыбается. Он пытается заставить поверить себя и окружающих в то, что у него нет причин скрывать улыбку.

   Но они есть.

   Виктор так быстро оказывается возле меня, что я не успеваю даже моргнуть.

   - Ты в порядке? - спрашиваю я, наблюдая за неподдельным беспокойством, застывшим на его лице.

   - Мне позвонил Андрей. Сказал, что ты в больнице, и я подумал, что с тобой что-то случилось. Я...волновался, - последнюю фразу он произнес так тихо, что сначала я решила, что мне просто почудилось. Виктор будто сам удивлялся тому, что способен за кого-то беспокоиться.