Читать книгу "Новая встреча - Мэхелия Айзекс"

Встретившись с его оценивающим взглядом, Конни поняла, что он тоже прочитал злосчастную статью. Все ее страхи по поводу объяснения с Барнетами померкли по сравнению с тем, что она почувствовала сейчас.

— Ты… долго ждал? — спросила Конни, кладя сумку на стол и беспокойно озираясь вокруг. — Может быть, снимешь куртку, — добавила она, вспомнив о долге вежливости, но Говард покачал головой и засунул руки поглубже в карманы.

— Пришлось немного подождать, — ответил он, помедлив, продолжая стоять посреди комнаты и напоминая Конни, как это ни казалось глупо, ангела-мстителя.

Несмотря на то, что в комнате было тепло, Говард выглядел промерзшим до костей, и она вспомнила, что он привык к гораздо более теплому климату.

— Хочешь чаю? — чувствуя себя неловко, спросила Конни и, не дожидаясь ответа, прошла в кухню.

Газета, наделавшая столько шума, все еще лежала там, где она оставила ее утром. Скомкав, Конни выбросила ее в мусорную корзину.

Если Говард и заметил это, то не подал вида, хоть и все время наблюдал за ней через открытую дверь кухни. Руки у Конни тряслись, оставалось только надеяться, что он этого не заметил. Говард по-прежнему зябко кутался в куртку, глаза были прикрыты.

Интересно, о чем он сейчас думает. Способен ли Говард понять ее чувства? Неужели этот мрачный человек был когда-то ее мужем? Впрочем, он был сейчас гораздо худее, а бритый череп придавал ему совершенно зловещий вид.

По правде говоря, его никогда нельзя было назвать красивым. Резкие черты лица говорили об остром уме и не более того. Однако, припомнила Конни, это не мешало женщинам увлекаться Говардом, и он не потерял своеобразного шарма.

— А… кто-нибудь знает, что ты здесь? — спросила она и только потом поняла, насколько неуместен этот вопрос.

Могло ведь создаться впечатление, что у нее возникли сомнения в его психическом здоровье, как будто он сбежал из сумасшедшего дома.

— Я хотела спросить, — торопливо поправилась Конни, — в курсе ли твои родители?

Немного помолчав, Говард негромко ответил:

— А откуда бы я иначе узнал адрес? Ты ведь не сообщила мне, что продала наш дом. — На его скулах вздулись желваки. — Может быть, у тебя для меня есть еще какие-нибудь новости?

— Я просто забыла сказать тебе об этом, — ответила Конни уклончиво, предпочитая не отвечать на вопрос прямо. — Нам не представилось случая… поговорить об этом.

— Не представилось.

Тон Говарда был язвительным и вызвал у нее вспышку раздражения.

— Я была не в состоянии платить по ипотеке, — с вызовом сказала она. — Кроме того… мне хотелось уехать оттуда.

— От меня?

— От воспоминаний о тебе, — откровенно ответила Конни. — Я ведь считала тебя мертвым и не могла больше жить в том доме.

— И ты продала его только поэтому?

— Нет, я же сказала, что не в состоянии была платить по ипотеке. Моего жалованья на это не хватало.

— А как насчет книги? Моей книги. Той, которую должны были издать. Она ведь наверняка принесла что-нибудь. Ведь Лукас Эрроуз был настроем весьма оптимистично.

— Книга не была издана, — со вздохом сказала Конни.

— Почему? — спросил пораженный Говард.

— Откуда мне знать. После того, как… тебя посчитали убитым, издатели стали выдумывать одну причину за другой. Начались разговоры о каких-то переделках и тому подобном…

— Другими словами, они расторгли договор?

— Вероятно… — Конни до сих пор помнила, в каком ужасном состоянии была тогда. — Кроме того, какие споры? Мне было не до них. Все это так ужасно!..

Говард склонил голову.

— И ты переехала сюда.

— Да.

— Почему?

Конни недоуменно взглянула на него.

— Наверное, из-за работы. — Она помедлила. — И из-за возможности получить этот коттедж.

— Но чья это была идея? — настаивал он. — Почему ты уехала так далеко? Я могу понять, что тебе не захотелось жить в доме, может быть, даже в Лондоне. Но отправиться в такое захолустье вряд ли может прийти кому-нибудь в голову случайно.

Конни поставила чашки на поднос.

— Так я решила, — твердо сказала она. — Тебе с молоком и сахаром?

— Все равно, — отмахнулся Говард. — Но почему ты не устроилась на работу где-нибудь рядом с моими родителями? Тогда ты могла бы жить у них.

— Вряд ли из этого что-нибудь вышло. Мне нравятся твои родители, но жить с ними я не захотела.

— Почему же? — Подойдя поближе, он встал в дверях кухни. — Это было бы наиболее разумным решением, если, конечно, у тебя не было более серьезных личных мотивов переехать сюда.

Более серьезных личных мотивов… Подозрение в том, что Говард видел статью, еще более укрепилось. А может быть, ему сказали с ней родители? Какая разница… Ясно было одно, именно по этой причине он и покинул базу.

— Если ты так уж хочешь знать, об этой работе рассказала мне тетя Софи, — сухо заявила Конни, понимая, что Говард имел в виду совсем не это. — Она сообщила мне о свободной вакансии и о том, что тут имеется возможность арендовать коттедж. И я ухватилась за такой шанс. Сейчас трудно найти приличное жилище.

Говард нахмурился еще сильнее, но она решила не обращать внимания на его настроение. Вода почти закипела, и Конни засыпала чай в заварочный чайник. Если бы только тетя Софи была здесь!.. Какая-никакая, а все-таки поддержка.

— И это единственная причина, по которой ты убралась в эту глухомань?

— Да. — Чувствуя, как дрожат руки, она приготовила чай и, решив предварить неизбежное, объявила. — Адам Прайс здесь совершенно ни при чем, если тебя интересует именно это.

— Адам Прайс?

То, как Говард произнес имя Адама — будто в первый раз слышал его, — взбесило Конни. Хотя прошло уже четыре года с тех пор, как они жили вместе, она прекрасно понимала его намерение: Говард пытался завлечь ее в ловушку.

— Да, Адам Прайс, — повторила она, стараясь говорить как можно более спокойно. — Преподобный Адам Прайс, если точнее. Викарий местной церкви и мой очень хороший друг.

Ноздри Говарда раздулись.

— Более чем хороший друг, несомненно, — заметил он, удивив Конни спокойствием своего тона.

Но стоило ей встретиться с ним взглядом, как по коже пробежали мурашки. Выражение его глаз было ледяным — смесь гнева и примитивной дикости, которой раньше она никогда в них не видела.

— Ты прочитал статью, — сказала она, желая, чтобы он отошел в сторону и дал ей отнести в комнату поднос.

— А ты надеялась, что нет? — спросил Говарл, окинув взглядом кухню. — Почему ты пыталась меня убедить в том, что рада моему возвращению?