Читать книгу "От войны до войны - Вера Камша"

Эрнани повернулся к Алану:

– Окделл, вам не кажется, что все повторяется?

– Я как раз думал об этом.

– Мне бы хотелось, чтобы мы всегда думали одинаково. Я не сразу решил, кому поручить столь щекотливое дело, но вы слишком прямодушны, Дорак стар, а Эпинэ излишне горяч.

– Да, – встрял Эктор Придд, – Человек Чести вряд ли смог бы стерпеть оскорбления ничтожного бастарда.

– Три месяца назад на этом самом месте вы их терпели, – сверкнул глазами Эрнани. – Оллару ответил лишь герцог Алва.

– Ублюдку следовало об этом напомнить, – Генрих Горн никогда не был особенно умен. – Правильно, что ответ отвез именно кэналлиец.

Эктор гордо промолчал. Если б маршалу предложили выбирать между головой Бездомного Короля и головой Рамиро, он бы выбрал последнюю. Ревнив, как побитый молью ростовщик, женатый на танцовщице, – так, кажется, говорит Эпинэ…

Стражники раздвинули копья, пропуская гонца. Смуглое лицо Алвы было совершенно невозмутимым.

– Вы передали письмо бастарду, герцог?

– Я исполнил приказ моего короля. Франциск Оллар получил то, что хотел.

– Благодарю вас, Алва. Вы оказали мне и Талигойе неоценимую услугу. Я и впредь рассчитываю на вашу руку и вашу голову. Проводите меня. Все свободны. Алан, Шарль, призываю вас к благоразумию. Мы еще не побеждены. Прощайте, господа. Доброй ночи.

Эрнани тяжело поднялся и оперся на руку кэналлийца. Рядом с южанином Эрнани казался серой тенью, тенью того, что исчезало навсегда. Если ничего не предпринять, они все исчезнут, больные и здоровые, старые и молодые, чистокровные и не очень. Если ничего не предпринять… Но что они, во имя Создателя, Четверых, Чужого с его кошками, могут сделать? Что?!

Часть четвертая

Кони мотают мордами.

Всадники мертвые.

1

Когда в казармы ворвалась Женевьев, проведший всю ночь на стенах Алан не сразу понял, что случилось, а случилась беда. Адепты Истины поймали на площади у комендантского дома котенка и, как это у них водится, принялись избивать своими посохами. Но страшным было не это, а то, что восьмилетний сын и наследник Окделла ударил одного из проповедников кинжалом в спину и, похоже, убил. Герцог бросился к двери, но она оказалась заперта – добрые слуги спасали господина то ли от гнева сбежавшейся толпы, то ли от господней кары. Поняв, что высадить дубовое чудовище не удастся, Алан кинулся к окну. Он мог видеть, что творится внизу, но высота в полсотни бье и кованая решетка не позволяли броситься на помощь. Женевьев вцепилась ему в плечо, он этого не заметил. Там, внизу, непонятно откуда взявшаяся толпа готовилась растерзать его сына, а он ничего не мог сделать.

В странном оцепенении Алан Окделл смотрел на сжимающего кинжал мальчика в центре стягивающегося кольца. И это в Новом городе, который он, герцог Окделл, защищает! Где его люди?! На стенах? В таверне? Живы ли? Как забрали такую власть фанатики в серых балахонах? Откуда столько злобы?

Просвистел брошенный кем-то камень, и Окделл вздрогнул, словно целили в него, – хотя, будь это так, он бы держался лучше. За первым булыжником полетел второй, третий. «Истинник» неистовствовал, размахивая своим посохом, призывая громы небесные на головы пособников Чужого. Пока камни цели не достигали, но лишь пока. Алан так и не понял, откуда вынырнул Рамиро Алва со своими людьми, но кэналлиец понял все.

Южане обнажили клинки и рванулись сквозь толпу с яростью вепрей. Они, как и в день гайифского бунта, шли клином, прикрывая друг друга, и впереди всех рубился Рамиро. Несколько рук со все еще зажатыми в них камнями упали на землю, растрепанная баба взлетела в воздух и, пролетев пару шагов, врезалась головой в мужское брюхо, которое сделало бы честь любой беременной. Кто-то рассыпал непонятно откуда взявшиеся зеленые яблоки, и они, подскакивая, покатились по испятнанным алым камням. Толпа зарычала и расступилась, на пожухлой траве остались сын Алана Окделла, скребущий булыжники котенок, два проповедника – живой и мертвый – и Рамиро Алва с окровавленным мечом.

– Ты что-то говорил о проклятой крови и демонах? – Алва ухмылялся не хуже Повелителя Кошек. – И, кажется, я расслышал имя Его Величества?

– Горе чтящему древних демонов! – взвыл адепт Истины, потрясая посохом. – Будет повержен он и…

Растрепанная голова с так и не закрывшимся ртом покатилась, словно еще одно чудовищное яблоко. Туловище в сером балахоне рухнуло рядом с затихшим котенком. Все замерло. Сейчас они или схватятся за колья, или разбегутся.

Рамиро Алва пнул ногой убитого и вскинул голову:

– Если меня сейчас не убьет молнией, значит, я прикончил не святого, а бунтовщика и вражеского подсыла.

Окделл невольно поднял глаза – небо было высоким, синим и равнодушным. Высшим силам не было дела ни до «истинников», ни до котят.

– Прекрасно, – голос кэналлийца вернул герцога на землю, – я оправдан. А теперь считаю до ста. Если здесь кто-то останется, пеняйте на себя. Мои лучники не промахиваются.

Словно в ответ что-то свистнуло, и стрела с черным оперением пригвоздила мертвую голову к земле. Окделл поднял глаза и увидел на крыше стрелка в синей тунике. Видимо, вверх посмотрели многие, так как толпа стала стремительно редеть. Алва подошел к Дикону и взял было его за руку, но потом наклонился и поднял казавшегося тряпичным котенка. Мальчик что-то сказал герцогу, тот в ответ покачал головой – мол, ничего нельзя сделать. Только сейчас Алан понял, что его запястье все еще сжимают пальцы жены.

– Слава Четверым, – Женевьев была слишком взволнованна, чтобы следить за своими словами, – обошлось…

Именно, что обошлось. Чудом. И чудо это опять сотворил кэналлийский полукровка, не задумываясь рубивший руки и головы. Кровь на юге сто?ит дешевле воды, не говоря уж о вине.

Колокола Большого храма зазвонили, призывая всех, ожидающих Его, на вечернюю службу. Они что там, с ума сошли, сейчас нет и трех! Еще и труба запела… Разрубленный Змей! Алан с трудом разлепил глаза и не сразу им поверил. Не было ни Нижнего города, ни Женевьев, он лежал в собственной спальне, и за окном на самом деле звонили к вечерней службе. Да, разумеется, они же оставили город и затворились в Цитадели. Как глупо…

Значит, ему все приснилось – «истинники», сжимающий кинжал Дикон, убитый котенок, забрызганный чужой кровью Алва. Это был мерзкий сон, хотя и очень похожий на правду. Алан вздохнул и сел на постели, кое-как пригладив волосы. Как же он вчера устал, если не снял даже сапог, но нужно вставать и что-то делать, пока Придд и его приспешники не угробят все и вся. Герцог и сам не понял, что именно его насторожило, но в спальне кто-то был! После вчерашнего можно было ожидать всего, в том числе и убийства. Регент явно не прочь избавиться от Окделла, Эпинэ и Алвы. Алан вскочил и сразу же увидел отделившуюся от стены высокую фигуру.