Читать книгу "Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество - Хелен Браун"

Кроме того, я нервничала из-за кошки. Даже такое спокойное животное, как Мавис, может почувствовать мое нежелание принимать ее и решить наказать меня за это.

– Это оно? – спросила Лидия, остановившись перед современным многоэтажным зданием, улыбчиво глядящим на реку. Блестящий фасад как нельзя более противоречил моему представлению о приюте для животных. Из дверей вырвалась маленькая, исполненная энергии собачонка. Прижав уши и вывалив язык, она радостно промчалась мимо нас, как будто у нее только что началась прекрасная новая жизнь. Когда человек, бегущий за ней на поводке, встретился со мной взглядом, его лицо расплылось в улыбке.

– Это помесь фокстерьера, – крикнул он, оглянувшись, когда собака потащила его вдоль улицы. – Мы зовем ее Грейси.

Теплое просторное помещение прихожей было наполнено доброжелательной энергией. Охранник скромно стоял у двери. В воздухе не было ни намека на запах животных. На противоположной стороне комнаты с сияющим чистотой полом сидела молодая пара, держась за руки. Их взволнованные лица напомнили мне о родителях, ожидающих своего первого ребенка. При появлении женщины с кошачьей переноской в руках они с надеждой подняли глаза. Их улыбки сменились разочарованием, когда женщина прошла мимо них в другую комнату.

Я могла бы провести целое утро, наблюдая за людьми, впервые встречающимися со своими животными, но Лидия повела меня к ресепшену. Нас встретила улыбающаяся женщина чуть старше тридцати и представилась как Сьюзи. Ее длинные волосы были собраны в конский хвост, а глаза светились почти ангельской добротой.

– Мы ждем вас, – сказала она. – Вы пришли за Боно, да?

Я знала только одного Боно – рок-звезду в желтых очках, и, наверное, могла бы ответить более уверенно, если бы он находился где-то рядом. Я начала объяснять ей, что я не знаю, кто такой Боно, но мы пришли не за ним.

– Джон тоже волнуется, – продолжила она. – Это наш менеджер по оценке кошек.

Она подала нам знак пройти в маленький кабинет, где, согнувшись над столом, сидел мужчина. Его вытянутое лицо обрамляли длинные темные волосы. Мягкость его взгляда оттеняла печаль, или, возможно, знание того, что может преподнести жизнь. Его руки были по локоть покрыты чернилами. Люди с татуировками обычно любят поговорить о своих украшениях, и я часто использую эту тему, чтобы начать разговор. Но сейчас что-то не позволило мне забросать его дешевыми вопросами о значении его рисунков.

Люди, работающие с животными, часто бывают необычными, но в этом человеке я почувствовала что-то многогранное. Очень чувствительный и восприимчивый, он был уникальным человеком, переводчиком с кошачьего языка.

– Это лучшее, что когда-либо случалось с Боно, – сказал Джон Делилло, широко улыбаясь.

В «Байдеви» работали милые, но, очевидно, плохо информированные люди. Прокашлявшись, я повторила свою историю о том, что мы приехали из Австралии, чтобы взять древнюю черепаховую кошку.

Джон дал нам знак следовать за ним через фойе, сквозь два комплекта дверей в помещение, которое могло бы называться крытыми кошачьими джунглями. Трехуровневое дерево-когтеточка было все занято кошками – полосатой, рыжей и чисто-белой с глазами разного оттенка меди. Я остановилась перед крупным серо-белым джентльменом, дремлющим на матрасе посреди комнаты, чтобы поздороваться с зеленоглазой трехцветной кошкой, свернувшейся внутри коврового туннеля.

Затем я увидела ее. Мавис – нашу Мавис, вразвалочку бредущую к миске с едой. Пухленькая, едва способная двигаться, кошка уже почти вошла в мою жизнь.

– Она великолепна! – воскликнула я, но, казалось, никто меня не слушал. Я поняла, что сотрудники заведения так привыкли к людям, бурно реагирующим на своих питомцев, что уже были глухи к восторженным возгласам.

Боковым зрением я увидела еще несколько кошек. Пара крупных животных, похожих на Мавис, дремала на обтянутых ковровым материалом столбиках. Еще насколько наблюдали за нами, притаившись в уголке. Два полосатых подростка свернулись, как символы инь и янь.

В углу сидела молодая женщина с тощей черно-белой кошкой на коленях. Она представилась как Сэди, одна из армии волонтеров «Байдеви». Независимо от возраста, размера и цвета, все животные выглядели счастливыми. «Байдеви» точно был кошачьим раем.

Несмотря на то, что мне понравилась Мавис, я была готова к компромиссам. На самом деле мы можем взять любое из этих неинтерактивных животных. Мои мечты были прерваны пушечным ядром черного цвета, пронесшимся по комнате. Оно оттолкнулось от черно-белого кошачьего живота и вскарабкалось на когтеточку, чтобы схватить за хвост одного из своих соседей по комнате.

– Вы полюбите Боно, – сказал Джон.

– Это Боно? – спросила я, глядя на хаос, который это существо оставило на своем пути. Другие животные щурились, шипели и поджимали хвосты, когда оно пролетало мимо.

Я даже не была уверена, что это домашняя кошка. Это больше напоминало миниатюрного льва. У него была непропорционально огромная голова, мохнатые лапы и кисточка на кончике нелепо длинного хвоста, кроме того, оно было полностью выбрито.

Я мысленно записала, что нужно рассказать Грегу о бессмысленности визуализации. Этот первобытный сгусток энергии мало напоминал Мавис. Наблюдая, как Боно носится по полу, я не могла решить, уродлив ли он или невероятно красив. На плоском вдавленном лице, казалось, не было носа.

– Мы все без ума от него, – сказал Джон. – Вы тоже полюбите его.

Он мог говорить что угодно, но я не была в восторге от мысли, что моя нью-йоркская свобода будет разрушена распиаренным мини-львом. В моей голове уже формировался список оправданий. Я могла сказать ему, что у меня аллергия на кошек, названных в честь рок-звезд. Или что мои старческие суставы рассыпятся на части в погоне за гиперактивным маньяком. Или что я рассматривала только усыновление кота-вегетарианца, оказавшегося трансгендером.

– Он великолепен! – воскликнула Лидия, присев и пощелкав пальцами перед котом. – Посмотрите на эти глазки!

Со своего места я видела только косматую гриву на его затылке. Он склонил голову набок и осторожно сделал шаг по направлению к ней. Она мягко разговаривала с ним и протянула руку, чтобы прикоснуться к его лбу. В этот момент он отскочил назад через всю комнату, как будто его ударило током.

– Мы побрили его, потому что его шерсть сбилась, – объяснил Джон, нежно улыбаясь ему.

Когда я спросила, как они смогли обездвижить такое энергичное животное на время бритья, Джон признался, что груминг проводился под общей анестезией.

– Его жизнь здесь полна стрессов, потому что он самый маленький, – продолжал Джон. – Ему приходится проводить примерно пятнадцать часов в день в клетке. Оставшееся время он постоянно борется за свое место среди других кошек.

Мы наблюдали за тем, как мини-лев уворачивается от ударов более крупных кошек, прохаживаясь вдоль их клеток. Как старшие дети по отношению к назойливому младшему брату, они не стеснялись демонстрировать ему, как он надоел им своим буйным поведением. Расправив плечи, я начала объяснять, что я не такую кошку представляла себе. Но, глухой к моим протестам, Джон принялся рассказывать душераздирающую историю.