Читать книгу "Лунный парк - Брет Истон Эллис"

– Папа? – нахмурившись, позвала Сара, одетая в футболочку с надписью «Малышка».

– И кто это такой? – сладким голосом спросил Джей, присев на корточки.

– Папа, – снова сказала Сара, не обращая внимания на Джея.

– Она зовет тебя папой? – обеспокоенно спросил Джей.

– Работаем над вопросом, – сказал я. – Что такое, малышка?

Марта на краю гостиной вытягивала шею.

– Папа, Терби взбесился, – сказала Сара и надула губки.

Терби – игрушечная птица, которую я купил Саре в августе на день рождения. Монструозная и чрезвычайно популярная игрушка, о которой она мечтала, казалась нам настолько дурной и нелепой – черно-малиновое оперение, выпученные глазки, острый желтый клюв, из которого постоянно доносились булькающие звуки, – что и я, и Джейн отказывались покупать ее, пока мольбы Сары не пересилили всякие увещевания. Поскольку гадость эту повсюду уже распродали, я воспользовался услугами Кентукки-Пита, опытного скупщика контрабанды, и он достал птицу, как сказал мне, из Мексики.

– Терби взбесился, – снова прохныкала Сара.

– Ну, успокой его, – сказал я, оглядываясь по сторонам, – отнеси ему начо, может, он проголодался.

– Терби говорит, что слишком громко, и он сердится. – Она скрестила руки, изображая недовольного ребенка.

– Ладно, малышка, мы с ним разберемся.

Я встал на цыпочки и, помахав Марте, указал вниз и проартикулировал: она здесь. Успокоившись, Марта стала пробиваться к нам сквозь массу тел.

И вдруг Сару окружили со всех сторон. Я заметил, что обожаемые дети имеют особое влияние. Оставь их в комнате, полной взрослых, и на них тут же сойдется клином весь свет. Девушки с моего семинара и несколько кошечек-официанток наклонились к ней и принялись задавать разные вопросы кукольными голосочками, и Сара уже позабыла про Терби, а я потянул Макинерни в сторону.

Прелестная малышка купалась в лучах всеобщего внимания, в то время как «Не бойся старухи с косой»[15]гремела на весь дом – тревожный момент, но он-то и дал мне возможность ускользнуть.

Я повел Джея по длинному коридору, ведущему в гараж, и он сказал:

– Резво ты разобрался.

– Джей, девочке шесть лет, и она думает, что ее игрушка – живая, – раздраженно ответил я, – так что же ты – предпочтешь остаться на разбор полетов или все-таки заткнешь пасть и мы снюхаем по дорожке?

– Ты правда так и не научился?

– Чему? Вечерину забацать?

– Нет. Быть мужем. Отцом.

– Ну, мужем еще ничего, но вот отцом – довольно жестко, – ответил я. – «Папа, можно мне соку?» «Может, водички, малышик?» «Пап?» «Да». «Можно мне соку?» «Может, лучше водички, малышик?» «Пап, можно мне соку?»

«Хорошо, малыш, хочешь соку?» «Да нет, давай водички». Такое ощущение, будто без конца репетируешь пьесу гребаного Беккета.

Джей ничего не сказал, только мрачно на меня посмотрел.

– Да ладно, я даже книжку купил, – беспечно продолжил я, – «Отцовство для чайников», и, знаешь, помогает, даже очень. Если б только мой отец…

– Так, понятно, что за вечерок ты мне заготовил.

– Да ладно, а как прошли чтения? – спросил я, переключив передачу.

– Мне понравился ваш городишко, – уклончиво ответил Джей, и я понял, что мероприятие, по-видимому, провалилось. Не будь я вставленный, я бы уцепился за эту тему, но под кайфом – отпустил.

Я открыл дверь, запустил Джея внутрь и оглянулся посмотреть, не шел ли кто за нами. Закрывшись на замок, я включил флюоресцентную лампу. В гараже на четыре машины стояли мой «порше», «рейнджровер» Джейн и мотоцикл, который я недавно купил на авторские, неожиданно поступившие из Швеции. Тут я заметил несчастного ретривера, который лежал в углу, свернувшись под Роббиным велосипедом. На Джея Виктор едва взглянул.

– Не обращай внимания на собаку, – сказал я.

– Ну да, у тебя ж нездоровые отношения с животными, я забыл.

– Да ладно, я три месяца встречался с Патти О'Брайен. – И добавил: – Готов ли ты к легкому экшену?

– Безусловно. – Джей с нетерпением потер ладони.

– Я взял нам чистейшего боливийского походного порошка, – мямлил я, роясь по карманам.

– О-о – перхоть дьявола.

Я быстро обнаружил заначку и дал пакет Джею. Тот открыл его, пристально рассмотрел порошок, положил его на капот «порше» и принялся скручивать из двадцатки тонкую зеленую соломинку.

Сделав себе две огромные дороги из собственного грамма, я захотел похвастаться новым мотоциклом.

– Ну-ка, Джейстер, зацени. «Ямаха игрек-два-эф эр-ай». Сто пятьдесят лошадиных сил. Максимальная скорость – почти двести семьдесят километров в час, – мурлыкал я.

– И почем?

– Всего десять штук.

– Неплохое вложение. А что случилось с «дукати»?

– Пришлось продать. Джейн казалось, что он настраивает Робби на дурные мысли. Я возражал, мол, этому парню вообще все побоку, но она и слушать не желала.

– Как отец, как…

– Хватит пыхтеть, поработай лучше носом.

Джей сделал дорожку и скорчил гримасу. Прошла минута.

– В чем дело? – спросил я.

– Уж слишком много в этой соде слабительного.

– Упс, ошибочка.

Я забрал у Джэя разбодяженный стаф, развернул пакет и выдал ему нормальный грамм.

– И где он, твой дилер? – спросил он, все еще гримасничая, облизывая губы.

– Поехал в колледж. А что? – удивился я, – только, пожалуйста, не нагадь в нашем гараже.

– Значит, и поменять этот кал не получится? – сказал он, открывая новый пакет. – Сука-а!

– Это говно для убраных лохов, которые и разницы не заметят, – теперь попробуй реального стафа.

– Дешево работаешь, – пробурчал он, сделал две дороги, закинул голову и, медленно улыбнувшись, произнес: – Вот так-то лучше.

– Для кореша – что хошь.

– Ну, рассказывай, как женатая жизнь? – спросил он, прикуривая «Мальборо» и пускаясь в расслабленную кокаиновую болтовню. – Жена, дети, престижный райончик?

– Да, полный провал, а? – делано захихикал я.

– Нет, правда. – Джею и впрямь было слегка интересно.

– Женатая жизнь – это здорово, – сказал я, снова открывая свой пакетик. – Нелимитированный секс. Шутки-прибаутки. Ну и, конечно, постоянное дружеское общение. Мне кажется, я уже многому научился.