Читать книгу "Огонь с юга - Джульет Э. Маккенна"

Ризала вцепилась в руку Кейды.

— Драконья Шкура!

Колдун в кроваво-красном плаще вынырнул из тени дверного проема, где стоял, наблюдая за состязанием. Вой, словно испущенный сворой побитых псов, поднялся отовсюду, и дикари стали простираться перед ним, низко кланяясь, протягивая руки в мольбе. Драконья Шкура воззвал к Пернатому Плащу, нетерпеливо тряхнув головой. Тот повернулся для ответа, озадаченно разведя руками.

Смерч, о котором все забыли, медленно набирал скорость, бледно-синий свет пронизывал его винтовые потоки. Конус его стал шире и двинулся в сторону канавы. Те, кто скопились со стороны моря от нее, кинулись бежать, когда возродившийся смерч вырвал из земли колья и разметал их во всех направлениях.

Что бы ни говорил Драконья Шкура Пернатому Плащу с красноречивыми и раздраженными движениями рук, слова затерялись в общем гаме. Пернатый Плащ, крайне разъяренный, обратился лицом к блуждающему смерчу, властно воздев руки. Сапфировый свет пробил спираль, словно остатки глазури засверкали на роскошной вазе. Смерч заметался из стороны в сторону. Он словно сопротивлялся, вцепившись в края рва, затем медленно и неотвратимо начал приближаться по пляжу к Пернатому Плащу. Волшебство в недрах стихии разгоралось все ярче. Кейда почувствовал, как ощетинились волоски на его руках и загривке. Словно вот-вот готова была разразиться буря, способная затопить мир. Вращение спирали вновь замедлилось, она все меньше и меньше походила на что-либо, возможное в природе. Но по-прежнему ползла над песком, все заметней приближаясь к Пернатому Плащу.

Не сводя глаз со взбунтовавшейся воронки, тот улучил миг, чтобы одной рукой подать какой-то судорожный знак Драконьей Шкуре. В следующий миг вихрь захватил его и взмыл над самыми высокими деревьями на склоне, сужаясь, темнея до тусклого ляписа. Затем, вызвав у дикарей потрясение и заставив их сперва завопить в ужасе, а затем умолкнуть, смерч исчез. Тело Пернатого Плаща упало на землю, глухо стукнувшись о песок.

— Наверняка мертв, — выдохнула Ризала.

Кейда молча кивнул. Труп колдуна пронзали расщепившиеся колья из канавы. Отрезки дерева толщиной в мужскую руку и длиной в руку, а то и ногу проходили насквозь через его грудь, живот, ляжки, один продырявил голову под самой его нижней челюстью и вышел наружу над ухом. Кровь медленно сочилась по свежим разломам древесины. Ярко окрашенные перья медленно парили в пустынном воздухе, хаотично разлетаясь во всех направлениях. Дикари шарахались, чтобы не соприкоснуться с ними, или же в исступлении отбивались от них.

Драконья Шкура зашагал на середину пляжа, плащ его покачивался, когда колдун поглядывал то в одну, то в другую сторону. Он словно не замечал нарастающего беспорядка вокруг, его глаза сосредоточились на чем-то, видимом лишь ему одному.

Кейда медленно потянулся за смазанной стрелой.

— Нам стоит приготовиться.

— Их теперь не так уж и много, наших мишеней, — с безрадостной улыбкой заметила Ризала.

Она хотела сказать больше, но Драконья Шкура взметнул руку, и появился Дев. Он упал и покатился по пляжу, по нему били ослепительно-белые лучи. Раздался треск, похожий на раскат грома. Лучи пропали. Дев кое-как поднялся на ноги. Кейда увидел что-то красное, поблескивающее на белом шелке нарядной рубахи.

Это не бусины.

Голова Дева повисла, плечи поднялись. Драконья Шкура приближался к нему, все еще припав к земле, точно пес на охоте. Он обвил одну руку вокруг своего лба, вывернув наружу ладонь. Волшебное мерцание собралось вокруг его кисти. Затем поднялось и поплыло к Деву. Тот поднял голову, чтобы взглянуть на него. Дев наполовину поднял кисть. Но она тут же упала, слабая и безвольная. Зловещий колдовской огонь вихрился и рос, пронизываемый сапфировым, рубиновым, изумрудным и янтарным светом. Драконья Шкура сделал новый шаг, затем еще один, и весь напрягся. Блестящий шар из переплетенных колдовских лучей подплывал все ближе к Деву. Он стоял, замерев в полной беспомощности.

Или просто в ожидании своего мига.

Как отчаянно надеялся Кейда, Дев внезапно протянул руки и поймал ими колдовское сияние. Драконья Шкура свалился плашмя на песок, словно чей-то кулачище заехал ему в лицо. Белый шелк рубахи Дева засветился. И вдруг северный чародей снова исчез. На его месте стоял зверь, о каком Кейда отродясь слыхом не слыхал.

Тело могло бы принадлежать обезьяне, если бы только где-то водились обезьяны, вдвое выше ястребов Йора. Зверь был всех цветов и никакого, оттенки радуги переливались, сменяя один другой, и окружали это тело дымкой волшебного сияния. Хвост был похож на бич, с острым зубчатым гребнем из чешуи, достаточно основательных, чтобы рассечь человека надвое. Покрытая густым мехом голова вытягивалась в клюв, белый огонь каплями сыпался с его круто загнутого кончика. Видение испустило леденящий кровь вопль, и весь пляж умолк.

Драконья Шкура кое-как встал на ноги и пропал во вспышке изумрудного огня. Когда Кейда протер заслезившиеся глаза, он увидел на песке новое чудовище. У чудовища была тупая голова морского змея, увенчанная тускло поблескивающим гребнем, но она переходила в невысокое тельце на коротких плотных ножках, смутно напоминающее хлыстоящерицу. Хвост загибался вверх, поднимаясь над спиной, и кончался копьевидным жалом. А шкура переливалась всеми цветами радуги, ярко, точно крыло бабочки.

Если Дев сможет справиться с этим колдуном, тебе справляться с остальными.

Вздрогнув, Кейда вспомнил, почему он засел над местом, где разворачивается невероятное зрелище. С усилием оторвав глаза от схватки, он стал обшаривать взглядом пляж, где собрались прочие колдуны дикарей. Вот человек в нагруднике из крыльев бабочек. Стоит один; все его прихвостни отступили чуть назад. Лапчатый и Кот топчутся рядышком, ближе к воде, их прислужники смешались, обступив их. Мелкие колдуны, украшенные более скромно, рассыпались по пляжу, при каждом несколько перепуганных дикарей, обезумевшими взглядами следящих за поединком. Кейда потряс за плечо девушку:

— Нам надо быть готовыми.

Она все еще с открытым ртом таращилась на страшилищ, в которых превратились соперники. То, что с головой змея, бросилось на обезьяноподобное. Щелкнуло тяжелыми челюстями, уснащенными острыми, как иглы, зубами, и противник отскочил в сторону, извернувшись, чтобы хлестнуть змееголового своим зубчатым, как пила, хвостом. Змееголовый выбросил вперед свое скорпионье жало и ударил им что есть духу, но обезьяноподобный вовремя увернулся, и так повторялось несколько раз.

Змеиная голова стала шире, на ней выросли большие толстые рога, плечи вздулись, тварь поднялась на удлинившихся передних лапах. Теперь это больше смахивало на быка, чем на змея. Оно пригнуло голову и ринулось на противника. У того из плеч вырвались крылья и распростерлись, сбив горящую пальмовую листву с кровель хижин по обе стороны. Полулетя-полупрыгая, чудовище перемахнуло через рогатого соперника. Его лапы приняли новый облик прямо в воздухе, на них выросли когти не хуже орлиных, и тут же потянулись к глазам рогатой твари. Та была ранена, но крови не появилось. Мало того, раны окаймил многоцветный волшебный свет. Рогатый встал на задние лапы, хвост втянулся в позвоночник, изменились бедра, ноги удлинились. Он протянул длинные передние конечности, теперь снабженные длинными точно кинжалы когтями, и схватил обезьяноподобного, оторвал от земли, продирая радужные дыры в шкуре врага. Но эта шкура сделалась твердым панцирем, роговой оболочкой, вроде той, что у кораллового краба. Крылья исчезли, и странное создание, в которое превратился Драконья Шкура, оказалось обременено тяжелым и неудобным грузом. Драконья Шкура опрокинулся на спину, бронированный зверь приземлился сверху, изо лба его стало расти витое копье Рогатой Рыбы.