Читать книгу "Город бездны - Аластер Рейнольдс"

Они медленно ползли вдоль «хребта». Невидимые лучи прожекторов упирались в корпус, и в ярких округлых пятнах, похожих на дыры в темноте, проплывали детали. Мимо заскользили бесчисленные модули со спящими. Небесный начал считать их, но вскоре убедился в бессмысленности этого занятия. Все модули были на месте и выглядели неповрежденными. Да и сам корабль — если не обращать внимания на мелкие царапины от метеоритов — словно только что покинул орбиту.

— Все равно, здесь что-то нечисто, — прищурясь, заметил Гомес. — Он выглядит как-то странно.

— Не вижу ничего странного, — отозвался Небесный.

— На мой взгляд, с ним все в порядке, — сказал Норквинко, на миг отрываясь от своих чертежей — гораздо более увлекательного зрелища.

— Ничего подобного. Он выглядит так, словно изображение не сфокусировано. Разве вы не видите?

— Это визуальный эффект, — сказал Небесный. — Просто глаз не справляется с контрастом: одни участки ярко освещены, а другие — нет.

— Ладно, будь по-твоему.

Они продолжали двигаться в молчании. В глубине души и Норквинко, и Небесный признавали, что Гомес прав: «Калеуче» выглядел странно. Небесный снова вспомнил старинную легенду о корабле-призраке, рассказанную Норквинко. Тот парусник окружал себя туманом, чтобы укрыться от посторонних глаз. Хорошо, что Норквинко не напомнил об этом. Небесный уже не мог поручиться, что сохранит самообладание.

— От капсул со спящими нет инфракрасного излучения, — произнес наконец Гомес, когда они приближались к оконечности «хребта». — Думаю, это дурной знак, Небесный. Когда капсулы действуют, системы охлаждения излучают в инфракрасном диапазоне. Чтобы создавать холод, надо отдавать тепло, иначе никак. Значит, момио не выжили.

— Можешь радоваться, — сказал Небесный. — Ты хотел корабль-призрак? Ты его получил.

— Не думаю, что на нем есть призраки, Небесный. Правда, мертвецов — предостаточно.

Они миновали конец «хребта», где к нему был пристыкован двигательный отсек. Теперь шаттл плыл лишь в десяти-пятнадцати метрах над поверхностью корпуса. На таком расстоянии все детали должны были выглядеть идеально четко, но… Следовало отдать должное наблюдательности Гомеса. Казалось, стекла в иллюминаторах стали гофрированными. Контуры деталей слегка расплывались, хотя очертания корпуса оставались четкими — словно корабль подтаял, а затем снова застыл.

Это было неправильно.

— Ну что, — произнес Гомес, — с двигательным отсеком тоже все в порядке. Никаких признаков повреждения. Антивещество должно находиться внутри. Остаточной энергии хватает, чтобы его удерживать.

— Но ты же видишь — никаких признаков энергии. Ни один прожектор не светится.

— Значит, на корабле отключено все, кроме систем жизнеобеспечения. Но антивещество просто обязано находиться внутри, Небесный. Тогда в любом случае окажется, что мы прилетели сюда не напрасно.

— Посмотрим с другой стороны. Я уверен, что там что-то не в порядке.

Они обогнули корпус, резко развернувшись перед зияющими пастями дюз. Конечно, Гомес прав — на борту должно быть антивещество. Это несомненно. Взрыв двигателей мог привести лишь к одному — от «Калеуче», как и от «Исламабада», не осталось бы ничего, кроме россыпи атомов, необычных для межзвездного пространства. Запасы антивещества должны быть достаточно велики, чтобы обеспечить торможение корабля, — значит, вспомогательные системы должны работать нормально. И люди Небесного смогут использовать эти ресурсы. Например, можно превратить «Калеуче» в экспериментальную площадку, провести испытания его двигателей в предельном режиме — испытания, которые было слишком рискованно проводить на собственном корабле — и найти способ добиться от них максимальной эффективности. Можно использовать корабль-призрак в качестве гигантской ракетной ступени, присоединив его к «Сантьяго», и получить кривую торможения невероятно малого радиуса — а потом, точно рассчитав момент, отстрелить «Калеуче» на околосветовой скорости… Но был третий путь, который нравился Небесному еще больше. Набраться опыта в обращении с антивеществом на борту корабля-призрака, затем перенести резервуар на «Сантьяго», пополнив собственные запасы. В этом случае не надо будет тратить энергию на торможение дополнительной инертной массы. К тому же операцию будет нетрудно сохранить в тайне.

Шаттл завершил маневр и снова поплыл вдоль корпуса — теперь с другой стороны. Радар уже оповестил их о том, что корпус несколько асимметричен относительно продольной оси. Но, увидев то, что нарушало симметрию, они не могли поверить своим глазам. Гомес тихо выругался, а Небесный, не склонный реагировать столь непосредственно, ответил медленным кивком. Вдоль всего корпуса корабля, от шарообразного командного отсека до дюз, обшивка вспучилась нездоровой пенистой массой округлых волдырей, слепленных друг с другом, точно ком лягушачьей икры.

С минуту они молча созерцали эту картину. Вожделенный шестой корабль не мог быть таким.

Гомес первым обрел дар речи.

— Здесь случилось что-то странное. Что-то очень и очень странное. Знаешь, Небесный, мне это не нравится.

— Думаешь, мне это нравится? — отозвался Небесный.

— Отойдем подальше, — сказал Норквинко.

Впервые Небесный просто повиновался. Запустив двигатели на малую мощность, он отвел шаттл на пару сотен метров. В кабине снова воцарилось молчание. Они так долго ждали возможности получше разглядеть корабль… Пристально вглядываясь, Небесный отметил, что обшивка действительно похожа на живую кожу — то ли свежий, то ли плохо зарубцевавшийся ожог. Во всяком случае, ничего подобного он не ожидал.

— Там что-то есть, — Гомес ткнул пальцем вверх. — Смотрите. Возле самой рубки. Не похоже, что это часть корабля.

— Это челнок, — сказал Небесный.

Медленно, словно крадучись, они вновь подлетели поближе. Лучи прожекторов осторожно ощупывали темную массу. Среди пузырящихся вздутий обшивки притаился крошечный шаттл — кажется, неповрежденный. Ни формой, ни размерами он не отличался от их собственного — только маркировка и некоторые детали выглядели чуть иначе.

— Черт… — проговорил Гомес. — Кто-то нас опередил.

— Возможно, — ответил Небесный. — А может быть, он здесь давно.

— Он прав, — согласился Норквинко. — Сомневаюсь, что это один из наших шаттлов.

Они медленно приближались к чужому шаттлу, опасаясь ловушки. Но тот выглядел таким же мертвым, как и корабль, к которому был пришвартован. Три троса с крючьями-гарпунами на концах, пробивших верхний слой обшивки «Калеуче», надежно удерживали шаттл. Это было стандартное устройство для аварийной швартовки, которое устанавливается на всех шаттлах, но Небесному никогда бы не пришло в голову использовать их таким образом. На противоположной стороне есть шлюзы — почему команда шаттла не воспользовалась ими?

— Теперь причаливаем — медленно и аккуратно, — сказал Гомес.

— А я что делаю?