Читать книгу "Stargate Commander: История "Рассвета" - Александр Чёрный"

на усмотрение руководителю? Технически говоря, можно. Только спрос-то будет потом с обоих. И с полковника Мигунова, потому что не выполнил, и с гвардии майора Дегтярёва, потому что не передал или передал криво.

Тот тонкий момент, что Мигунов считал отдельных членов спящей ячейки полезными (ввиду чего отказывался от их ликвидации), Александра Сергеевича заботил мало. Приказ о ликвидации касался всех люсианцев, и исключений не делалось ни для кого.

А ещё офицер справедливо опасался, что Мигунов с высоты своей колокольни может запросто отказаться приказ исполнять. С одной стороны, это означает, что спрос будет с полковника, как с саботировавшего распоряжение. С другой стороны, Дегтярёв – куратор мероприятия, и отмазаться уже не выйдет.

Очевидно одно. Им обязательно необходимо переговорить лично, без каких бы то ни было посредников. А, коли так, то Мигунова необходимо застать до того, как кто-нибудь другой воспользуется коммуникационной платформой. На том и порешили.

***

Великая Стена Слоуна

Диалог полковника Мигунова и гвардии майора Дегтярёва ввиду очевидной секретности происходил, как и в прошлый раз, под защитой изолирующего от внешнего мира корпуса «прыгуна». Офицеры закрылись в десантном отсеке, где и обсуждали свалившееся на них. Но если в прошлый раз Дегтярёв ограничился элементарными мерами предосторожности и старался не говорить лишнего, то сейчас боевой офицер прибег к самой жёсткой форме и полностью обесточил питание «прыгуна», на корню пресёк саму возможность использования его бортовой аппаратуры для прослушивания или записи происходящего внутри кораблика.

– Такие вот дела, Михаил Павлович, – коротко изложив суть, завершил свой посыл Дегтярёв, ныне посредством коммуникационной платформы дистанционно управлявший телом дежурного связиста. – Решение принято. Времени на подготовку не оговорено, но в исполнение должно быть приведено не позднее прибытия «Атлантиды». Список агентов у вас на руках. Если есть потребность – могу освежить его в памяти.

– Спасибо, – тяжело вздохнул полковник. – В этом нет необходимости.

Сколько верёвочке ни виться, а конец всегда придёт. Только остаётся решительно непонятным, почему особисты решили действовать столь неординарным для этого способом.

– У меня нехорошее предчувствие на этот счёт, – проронил Михаил Павлович. – Как будто грядёт большая сеча.

– Так оно и будет, – подтвердил Александр Сергеевич. – Вы, насколько успел изучить ваше личное дело, не проходили курсов контрразведки. Прямая атака в вашем исполнении наличными силами разбила бы любого противника численностью до батальона, но вот ликвидация боевиков…

– Мне всё равно, в кого стрелять, – полковник разъяснил свою мысль. – Дело в другом. Представьте себе, что я выхожу на ваш объект и начинаю беспричинно гасить направо и налево всех, кто мне не нравится, а потом объявляю, что это были боевики внедрённых иномирцев. Вы меня сдадите в дурку или отправите вслед за убитыми? Я не понимаю, как мне выполнить команду, самому не подставив тех, кто исполнит приговор. Тихую ликвидацию мог бы выполнить специалист соответствующей компетенции, но у меня таких просто нет. По другому не справимся. Тут маленький коллектив. Как только заметят, что мы сами своих же гасим, тут же поднимется буча. Не уверен, что сможем удержать порядок в рядах экспедиции. Возможен раскол и анархия.

То ли этот момент не учли составители плана, то ли на эту деталь всем было решительно по херу. Лишь бы были ликвидированы люсианцы все до единого.

Полковник Мигунов на минуту задумался и нахмурился. Морщины исполосовали и без того немолодое лицо офицера.

– Подождите. Вы сказали, команда на ликвидацию пришла из Особого Отдела. Ведь так?

– Так точно, – подтвердил гвардии майор Дегтярёв. – С представителями общался лично. Все документы, корочки предоставлены и проверены службой собственной безопасности…

Полковник отмахнулся, как от назойливой мухи.

– Пусть «собственники» сидят и не чирикают, – грубовато отрезал он. – Провтыкали внедрение аж до самого-самого… Я про другое. Наши особисты так не работают. Задержать – да. Допросить – обязаны. Вывернуть душу наизнанку – их любимое. Они не уничтожают за глаза. Никто даже общался с ними. Тут что-то неладное.

– Думаете, боятся раскрытия? – поинтересовался собеседник. – В составе прибывшего на «Атлантиде» экипажа будет кто-то, кого могут рассекретить выжившие члены ячейки? Поэтому хотят ликвидировать скомпрометированных, чтобы прикрыть ещё спящих?

– А вы не находите странным, что приказ о ликвидации пришёл удивительно вовремя после проверки, вывернувшей весь ваш объект вверх дном? – осведомился полковник. – И меня смущает отдельный акцент на доказательствах ликвидации. Как будто кто-то спать не уснёт, пока не будет знать, что мёртвые не расскажут тайн.

Настала пора вздохнуть уже майору.

– Я очень не люблю детективы, Михаил Павлович. Просто терпеть их не могу. Если мы вляпались в один из них, я нам не завидую. Лучше бы это были просто наши с вами домыслы, а от нас всего-то и надо, что просто выполнить приказ.

Мигунов посмотрел на Дегтярёва.

– Это очень похоже на заметание следов и обрыв концов. Странно только, что ваши «особисты» ограничились только запросом на ликвидацию ячейки, а не разгулялись на широкую ногу и не потребовали устранить всех нас. Впрочем, не удивлюсь, если по итогу это и окажется следующий их шаг.

Млечный Путь, рукав Ориона

Земля

Подземное расположение объекта «Город»

Генерал-полковник Белов Д.С.

Рабочий кабинет генерал-полковника Белова Дмитрия Сергеевича – в принципе не проходной двор. Любые рабочие вопросы решались только, строго и исключительно конфиденциально, и лишь с теми лицами, коих они касались непосредственно. Когда же дело дошло до взаимодействия с представителями Особого Отдела, для двери кабинета военачальника перестало существовать иных положений, кроме «закрытого». Отныне все разговоры велись никак иначе, кроме как так.

Тому обязывали и гость генерал-полковника, немолодой генерал-лейтенант, лишь немногим младше Белова, и тема разговора.

Оба старца были в достаточно преклонном возрасте, чтобы позволить себе не буйствовать неуёмной энергией. Разговор двух военнослужащих проходил в спокойном тоне без повышения голоса. Кто-то случайный мог подумать, будто бы собеседники устали. И был бы