Читать книгу "Борьба великих государств Средиземноморья за мировое господство - Эрнл Брэдфорд"

городов был Сибарис (Сибарида). Для нас это не более чем слово. Место, где находился Сибарис, установлено, но над ним двадцать футов почвы, и, возможно, он никогда не будет раскопан. С другой стороны, Помпеи, сравнительно неважный римский морской курорт, – притча во языцех. На месте его гибели велись раскопки, и найденные предметы оказали влияние на вкусы европейцев. Наши знания о прошлом обусловлены судьбой и везением. Но наши знания о недавних событиях неизбежно обусловливаются обстоятельствами нашей жизни и унаследованными предубеждениями. Разве может англичанин, француз, немец или американец обсуждать две мировых войны так же бесстрастно, как если бы он говорил о химической реакции? История, что бы о ней ни говорили, не является точной наукой. Она опирается на ограниченные и часто предвзятые свидетельства, а факторы, способные скорректировать предвзятость, часто недоступны. (Скажем, было бы очень полезно иметь историю римлян, написанную карфагенянином.) Клио, муза истории, имеет больше общего со своими поэтическими сестрами, чем с Уранией, музой астрономии и точных наук.

В конце века, в 1899 году, британский колониальный секретарь Джозеф Чемберлен сказал: «Самый естественный союз – между нами и Германской империей». Его утверждение не было безосновательным. Нельзя забывать об узах крови, языка, некотором сходстве характеров. Однако объединенный немецкий народ не разделял эти чувства. Немцы опасались либеральной английской испорченности, против которой их предостерегал Бисмарк. Также они видели в этом и ему подобных выражениях попытку упадочной державы укрепить свои имперские завоевания, обратившись к новой жизнеспособной расе.

Эдуард VII был влюблен во Францию и, естественно, не мог не попытаться, насколько это было возможно в рамках британской конституционной монархии, склонить свою страну к Entente Cordiale с ее древним врагом. Немецкий кайзер Вильгельм II, хотя ему и нравились некоторые аспекты аристократической Англии, не видел привлекательности в других чертах страны. Он не любил своего дородного дядю и отчаянно завидовал обширным заморским владениям Британии. Даже в необычайно сложном переплетении человеческих деяний XX столетия – намного более запутанном, чем сравнительно простые паутины, вынуждавшие древние империи или города-государства воевать друг с другом, – оставалось место для личностного элемента. Если бы английский король и немецкий император были в дружеских отношениях, вполне возможно, Первой мировой войны удалось бы избежать.

Что касается Средиземноморья, все действия на этом театре были небольшими репризами к главной драме, которая разворачивалась на континенте. Тем не менее экспедиции в Дарданеллы, Салоники и Месопотамию потребовали перевозки по морю десятков тысяч человек. Несмотря на новую угрозу подводной войны, британцы и их французские союзники выполнили эти грандиозные перевозки людей и грузов успешнее, чем делали это во время Крымской войны.

Цель экспедиции в Дарданеллы, поставленная военным советом в январе 1915 года, – «взять полуостров Галлиполи с Константинополем». Было совершенно правильно расценено, что турецкие союзники Германии являлись потенциальной ахиллесовой пятой центральных держав. Однако попытка союзников была сделана без должной решимости и без использования адекватных сил, и стратегическая обоснованная цель не была достигнута. К тому времени, как было послано подкрепление к первоначальным силам, высадившимся на мысе Геллес, турки подвезли достаточно дивизий, чтобы сковать силы союзников на береговом плацдарме. В январе 1916 года было решено вывести войска союзников, и вся операция была объявлена дорогостоящей неудачей. Тем не менее эта операция могла радикально сократить войну, если бы первоначальный удар был нанесен достаточными силами. Морские силы союзников оказались на высоте. Все войска были вывезены с Галлиполийского полуострова без потерь. Зато наземная операция стоила только Британии 120 000 жизней.

Кампания в Салониках, предпринятая с целью ограничить немецкое влияние на Балканах и снять давление с Сербии, продолжалась с 1915 по 1918 год. В конце она увенчалась успехом – первым решающим успехом союзников в войне. Зато нельзя отрицать тот факт, что в течение трех лет она сковывала крупные силы союзников в горах, защищающих Балканы. Замечание немцев, что Салоники были их самым крупным лагерем для военнопленных, содержало элемент правды. Даже при этом разгром в 1918 году важного немецкого союзника – Болгарии – положил начало волне капитуляций, завершившейся капитуляцией самой Германии 11 ноября.

Основные события на Средиземноморье разворачивались в восточном бассейне – вокруг Египта и Суэцкого канала. В 1915 году турки совершили неудачную попытку вторгнуться в Египет, но британцы, лучше чем кто-либо другой понимающие значение узкой полоски воды, соединяющей Средиземное и Красное моря, имели более эффективные войска, способные отразить любую угрозу в этом направлении. В 1916 году они сами начали наступление и двинулись на север – в Палестину. Несмотря на отдельные начальные неудачи, палестинская экспедиция завершилась успехом. В 1917 году генерал Эдмунд Элленби захватил Иерусалим. Поскольку в этом году это была единственная победа союзников, важность захвата города зачастую преувеличивалась. Но Иерусалим, как это бывало и в прошлом, являлся не просто городом. Это был символ, причем как для мусульман, так и для христиан. Какая бы держава его ни захватила, он обретал ореол победителя. С другой стороны, Лиддел Гарт писал: «Если говорить о моральном успехе, победа была ценной, но с точки зрения стратегии это был кружной путь к цели. Если изобразить Турцию согбенным стариком, британцы, не сумев нанести удар по его голове – Константинополю – и пропустив удар в сердце – по Александретте, – теперь были вынуждены терпеть, как он распрямляется, словно питон, растягивающийся во всю длину по пустыне».

На протяжении долгих лет войны, пока миллионы людей на континенте умирали, а океаны мира с ужасом прислушивались к грохоту глубинных бомб, шипению торпед и крикам людей на кораблях, готовящихся совершить свое последнее погружение, на Средиземноморье было спокойно. Непререкаемое господство, которое давали англичанам и французам находившиеся там флоты и военно-морские базы, сделало это море самым спокойным в мире. Крупные острова – Кипр, Сицилия и Сардиния – прожили все военные годы так, словно где-то за горизонтом слышна всего лишь летняя гроза. Северная Африка лениво дремала, оставаясь под властью французов. По всему бассейну текли взад-вперед потоки людей, но в самом море рыбаки сотен островов и портов выходили в море, забрасывали сети и устанавливали ловушки, пребывая в безопасности, которой они наслаждались уже целый век.

Финальное наступление в Палестине, которое откладывалось почти шесть месяцев из-за вывода на Западный фронт большей части британского контингента генерала Элленби, возобновилось осенью 1918 года. Наступление было тщательно спланировано. Пехотные и кавалерийские части были сконцентрированы на средиземноморском побережье таким образом, чтобы, хотя турки имели численное преимущество два к одному, на участке, где Элленби нанес удар, его войска имели численное преимущество четыре к одному. Турки и немцы