Читать книгу "Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант - Галина Львовна Романова"

Ты готов отдать несколько десятков людей за жизнь одного? Готов убить или послать на смерть столько народа? Ради одного – всего одного! – человека, который и так через несколько лет умрет? Ты забыл, кто он есть? Он – Беркана! Они все умирают молодыми! И он…}

- Мне наплевать, сколько ему еще на роду написано лет! – кажется, я кричал. – Плевать, сколько он проживет! Этот человек – мой сын…И я хочу, чтобы он жил сейчас!

{Но они тоже чьи-то сыновья! }

- Ты сама мать. Ты знаешь, что такое – терять единственного…

{Единственного? У тебя? И, раз уж ты заговорил, вспомни, что отец моего сына – ты! Он тоже твой сын! И не единственное твое дитя…}

Я выпрямился. Заставил себя отвести взгляд от лица Родольфа:

- Предлагаешь мне выбор?

{Предлагаю выслушать, - голос моей Супруги был холоден и сух. - Ты – смертный. Я – богиня. Пути богов смертным не понять. Мы идем разными путями, у нас разные цели. Мир меняется. Мы стоим – ВЫ СТОИТЕ – на пороге перемен. Что-то уходит, но приходит что-то новое. Наш сын станет богом. Единственным богом на этой земле. А ты – ты станешь тем, на кого станут молиться…}

До меня кое-что начало доходить.

- … или проклинать, - кивнул своим мыслям.

{Всегда найдется тот, кому не нравится происходящее. Тебе ли станет дела до визга отдельных людишек после того, как ты, первый и единственный из некромантов, поднимешься из Бездны в Небеса? Поднимешься и встанешь одесную Сына Своего, поднимешься и станешь, раз уж тебе так хочется, защитником рода людского. Тогда верши, что хочешь, слова не скажу… }

- И для этого я… должен выбрать?..

{ Уже ничего не надо выбирать. Ты ничего не должен. Ты опоздал. }

Она внезапно разжала ладонь, и освобожденный мотылек вспорхнул с ее пальцев. Секунду-другую он метался над нашими лицами – а потом, прежде чем я успел что-либо предпринять, Смерть взмахнула другой рукой – и схватила его снова. Стало ясно, почему она так долго тянула – душа может существовать без тела лишь малую толику времени. И это время у меня отняли. Серый мотылек был мертв.

{ Видишь? –} прожурчал ее голос. – {Я всегда побеждаю. Не вам, людям, тягаться со мной. Никому не тягаться со мной.}

- Нет! Отдай! – наверное, что-то помутилось у меня в сознании, раз я отчаянно рванулся к ней. – Отпусти. Я смог бы… я бы сумел его исцелить… Он бы… мы бы вместе…

Не знаю, что бы я еще успел наобещать, но Смерть покачала головой и сжала кулак. С тихим хрустом.

{ У бога не может быть смертных детей. Ты – бог. }

Аура Родольфа вспыхнула последний раз – и померкла навсегда.

Нет!

Мирабелла встрепенулась, вздрогнула, как от удара, выпрямилась, сонно хлопая глазами и не понимая, что с нею и где она находится.

Все было кончено. Дворец еще кипел и бурлил, но для нее… Для нее начиналась новая жизнь, в которой больше не было места боли, слабости и…

Мелькнувшие мысли исчезли, когда она сообразила, где находится, и что ее разбудило.

Она задремала, измучившись и умаявшись за этот неимоверно длинный день. Задремала, упав на кушетку, едва выйдя из комнаты, где лежал в колыбели ее новорожденный племянник…

И куда только что на цыпочках прошмыгнула королева Ханна.

Тихий скрип половицы разбудил заснувшую обморочным сном Мирабеллу. И тех долей секунды, когда она приходила в себя, ей хватило, чтобы королева Ханна добралась до второй двери и открыла ее. Принцесса увидела только спину мачехи, переступавшей порог.

Королева Ханна в комнате племянника!

- Нет!

Споткнувшись о подол платья, она упала на колени. Закричала от страха и досады, и почти сразу же послышался шорох и испуганный возглас:

- Ваше величество? Вы…

Шорох. Движение. Крик.

- Нет!

Платье с треском порвалось, когда Мирабелла все-таки вскочила и, не помня себя, кинулась к младенцу.

Дежурившая у колыбели повитуха привалилась к стене, хватая ртом воздух, давясь криком и цепляясь за торчавший из живота кинжальчик. Такие маленькие кинжалы носили на поясе многие знатные леди. У королевы был свой, тот, который сейчас она оставила в теле повитухи, чтобы, не обращая внимания на умиравшую женщину, наклониться над колыбелькой.

- Пошла прочь!

Мирабелла налетела, как кошка, схватила мачеху за волосы и платье, рванула в сторону с неожиданной силой. Ребенок проснулся, закричал. И криком вторили ему две женщины.

- Стр-раа-аа-жа-а!

За стеной затопали ноги, послышались чьи-то крики. Отчаяние придало королеве Ханне сил. Извернувшись, она вцепилась падчерице в волосы и трепала ее, как обезумевшая, пока их не растащили в разные стороны. Едва освободившись от хватки мачехи, принцесса кинулась к колыбели, хватая ребенка.

- Взять ее. В темницу!

Кто-то коснулся моего плеча.

- Згаш…

Я молчал. Убравшаяся было рука снова оказалась на моем плече, сжала до боли.

- Згаш, прости…

Я молчал. Пальцы впились сквозь одежду, ногти вонзились в плоть. Еще чуть-чуть и… Пусть. Пусть они проткнут меня насквозь. Пусть хоть совсем оторвут мне руку – больнее, чем есть, не будет уже никогда.

- Згаш?

Я встряхнулся, сбрасывая руку Анджелина. Мой взгляд не отрывался от лица того, кого я так мало знал, кто так мало – меньше года – назывался моим сыном, но который всегда хотел им быть…

И которого я хотел иметь вопреки всему.

Вопреки…

«У бога не может быть смертных детей». Так сказала она. Моя жена. Богиня.

- Оставьте меня, - прозвучал мой голос. – Я должен помолиться.

И опустился на колени перед телом сына, складывая руки на груди.

Зирка рыдала, скорчившись на утоптанном до грязи снегу возле шатра. Никто ее не утешал. Все стояли