Читать книгу "Невероятная история Вилима Мошкина - Алла Дымовская"

В настоящий момент Костя мог сообщить о шефе весьма безобидную информацию. Встретился с Грачевским, пересел в его серебристый «мерседес» и умчался неведомо куда, не удосужившись доложить водителю о собственных планах.

Эрнест Юрьевич разъезжал уже и на «мерседесе», пусть не самой крутой модели, но достаточно новом и представительном. Но не мог, бедняга, до сих пор понять и принять факт свалившегося на него везения. И новая машина, и не сравнимое с прежним благосостояние, поклонники и поклонницы его таланта, старые и из поколения молодого, и досужая общественность, чуть ли не благоговейно отныне внимающая каждому его экранному и печатному слову, и собственное издательство, в недалеком будущем, собственная же остросоциальная передача на телеканале. Все это казалось Эрнесту Юрьевичу случайным и чрезмерным, оттого несколько тягостным. Но Грачевский, как мог и в чем мог, старался сослужить преданную службу своему молодому другу, был ныне одним из самых рьяных «Крестоносцев удачи».

К сегодняшнему походу Эрнест Юрьевич тоже подготовился основательно, чтобы не ударить в грязь лицом и облегчить непростую миссию генералиссимуса. Приодетый с небрежным шиком скучающего аристократа, Эрнест Юрьевич производил этим днем особенно выгодное впечатление. Такой легкий и антуражный барин мог позволить себе свободно, без стеснения подойти к любой высокопоставленной группе лиц и завязать непринужденную беседу, тем самым доставить генералиссимуса в толпе гостей к необходимому для дела месту.

В Колонном Зале бывшего Дома Союзов уже клубился и роился приглашенный люд, фуршет набирал обороты, скоро предстоял приезда мэра и персон из новой администрации, ждали и долгую речь облеченного полномочиями маршала, то ли авиации и то ли еще какого рода войск, никто не знал точно. После чего должно было состояться чествование сохранившихся до новых времен ветеранов войны генеральского звания, после предполагался вечерний разъезд по интересам.

Эрнест Юрьевич и Вилли медленно и чинно сновали в толпе. Где задерживались на необязательную, краткую беседу, где протекали мимо, как вода в песок. Вдалеке мелькнула уже габаритная фигура Квитницкого, добившегося таки в новой Думе вожделенного места. Семен Адамович сопровождал, с тягостной для него деликатностью, супругу Дружникова, юную Полину Станиславовну. Узрев среди гостей генералиссимуса, Квитницкий на миг застыл в изумлении, отвалил жирную челюсть, но тут же проследовал далее, не кивнув и не подав вида, что узнал бывшего и отставного в опале компаньона. Однако, Полину Станиславовну немедленно постарался увести подальше прочь от опасного места. Во избежание, не дай бог, неприятной ситуации. Самого Дружникова среди гостей пока обнаружить крестоносцам не удалось.

Зато, к великому своему изумлению Вилли углядел в водовороте разодетых гостей скромную особу Иванушки Каркуши. Что казалось само по себе странным. Не его ранга это мероприятие, да и не охоч Иванушка до подобных развлечений. Стало быть, мог явиться сюда только в приказном порядке. Или кого-то заменял. Или… Думать о последнем, возможном варианте Вилли не хотелось. Каркуша был один, и мало кого знал из присутствующих, но растерянным не выглядел, напротив, будто бы рыскал взглядом в толпе. Генералиссимус, не слишком раздумывая, догадался, кого мог искать Каркуша, и решил не томить, облегчить Иванушке задачу. Попросил Эрнеста Юрьевича пока что занять себя приятной беседой с кем-либо из нужных людей, а сам неспешно отправился навстречу.

Каркуша вскоре тоже в свою очередь засек долгую фигуру генералиссимуса, и поспешил с усердием сократить расстояние между собой и своим «подопечным».

– Здравствуйте, Каркуша! – поздоровался первым Вилли, и в знак мирных намерений подал руку.

Иванушка руку принял, но в лицо не посмотрел, то и дело убегал глазами мимо. Но не из смущения. Необычное напряжение чувствовалось и в его рукопожатии, и во всем нынешнем поведении. Словно Каркуша о чем-то торговался сам с собой, никак не мог сговориться, и до той поры не рисковал смотреть открыто на собеседника. Вилли ничего другого не оставалось, как взять инициативу разговора на себя. Что в данный момент было равносильно осторожному прохождению тяжелого крейсера через минное береговое заграждение. Но мямлить и трусить тоже не имело особенной выгоды для дела.

– Что же, Каркуша, вы даже здесь не оставляете меня без присмотра? Я, вроде ни разу не дал вам оснований заподозрить меня в нарушении договора. Впрочем, любопытство – не порок. А дальше вы знаете, – пошутил, но и укорил в неблаговидности генералиссимус.

– Меня послали, – коротко ответил Иванушка. На юмор он не откликнулся, но и не пресек лишний разговор.

Напротив, у Вилли определенно сложилось впечатление, что отрывистый ответ Каркуши предполагал за собой многозначительное двоеточие, а не категоричный восклицательный знак. Но вот продолжить мысль далее, за пограничные отметки, Иванушка не решился. Вилли стало вдруг интересно.

– Конечно, сами бы вы сюда не пришли, – согласился на всякий случай Вилли, но обозначил в конце предложения как бы и вопрос.

– Да, меня послал Олег Дмитриевич, – с некоторым вызовом откликнулся Каркуша. Затем не вполне понятно добавил:

– Но, может, я и сам желал прийти. И пришел.

– У вас здесь есть собственный интерес? – удивленно и с осторожностью спросил Вилли.

– Может, есть. Все может быть! – Каркуша неосмотрительно повысил голос, и группка строго одетых господ, стоявшая неподалеку, повернулась в его сторону. – Ни к чему нам препираться у всех на виду.

Каркуша повернулся, с намерением уйти прочь. Но Вилли удержал его силком, ухватив за рукав отглаженного пиджака. Почему-то важным показалось ему остановить Иванушку и сказать именно эти слова:

– Послушайте меня, Каркуша. Послушайте, только один раз. Потому что, я тоже дважды повторяться не буду!

Иванушка выдернул руку неприязненным жестом, однако, не ушел, и теперь уже осмелился поднять взгляд на генералиссимуса. С угрозой и растерянностью, одновременно отразившихся в его светло-карих, в крапинку, глазах. Вилли тем временем продолжил:

– Вы же нормальный человек, Каркуша. Порядочный, нормальный человек. Хотя и слабый, – здесь Вилли нетерпеливым жестом пресек возражения Иванушки, собравшегося было заговорить. – Не перебивайте. Я все знаю. У вас жена и дети. Двое детей. У Дружникова вам выгодно, хотя порой стыдно и страшно. Вы успокаиваете себя тем, что делаете свою не очень чистую работу ради семьи. Но так ли это нужно вашей семье, и то ли это, что ей нужно? Вы умны, вы не можете не понимать, что происходит неладное. И ваш страх…

Иванушка не дал ему договорить. Худое лицо его исказилось, словно от внезапной боли, он прервал генералиссимуса жестко и с едва заметными истерическими нотками:

– Мои страхи – это мое дело. И скажите им спасибо. Иначе мы не стояли бы тут с вами у всех на виду, как Минин и Пожарский на Красной площади! Меня послали следить за вами, как и всегда, да! Но никто не уполномочивал меня с вами разговаривать. Вы болван, Мошкин, кто бы вы там ни были! Уходите отсюда скорее. Все. Больше я вам ничего не скажу.