Читать книгу "Парижские письма виконта де Лоне - Дельфина де Жирарден"

Поистине, ничто так мало не походит на город, которому грозит опасность, как сегодняшний Париж; за исключением нескольких министерских чиновников, никто ни о чем не тревожится. Все заняты только забавами. С восьми вечера все женщины украшены гирляндами; они говорят только о бале, на котором были вчера, о бале, на который отправятся нынче вечером, и о бале, на который поедут завтра. […]

Кстати об Академии, иные дамы негодуют на господина Виктора Гюго. На следующий день после знаменитого заседания мы были на балу у госпожи Соломон Ротшильд; в увитой цветами и имеющей столь поэтический вид галерее, соединяющей бальную залу с роскошными салонами, нам встретилась любезная и остроумная женщина, с уст которой сорвался горестный стон: «Он сказал почти»[622]; мы поспешили успокоить ее: «Он сказал это не по своей воле» — и разгневанная красавица скрылась среди цветущих камелий. Поверите ли, господа академики испугались великодушия, с каким господин Виктор Гюго осыпал похвалами заслуги женщин; они потребовали от него исключения самых лестных пассажей, они потребовали от него добавления этого рокового «почти», которое ему вечно будут вменять в вину и в котором он почти неповинен. Мы узнали имена тех пугливых академиков, которые имели слабость потребовать от господина Гюго этой смешной жертвы; нам запрещено их называть, однако просим оскорбленных женщин поверить нам на слово: имена эти их бы утешили; недоброжелательство сих почтенных мужей более чем естественно: мужчины посредственного ума терпеть не могут женщин ума выдающегося.

Что же до нас, мы с восхищением выслушали прекрасную речь нашего прославленного друга с начала до конца, включая и тот пассаж, который вызвал столь бурное возмущение; у нас свой взгляд на роль женщин, мы уже излагали его в прошлом году[623], и с тех пор убеждения наши нисколько не изменились. Во всех случаях, когда надобно действовать, повинуясь интуиции и чутью, женщины всегда будут одерживать верх над мужчинами; напротив, во всех случаях, когда действовать необходимо, опираясь на доводы разума и выводы науки, бесспорное преимущество будет оставаться за мужчинами. Женщины не желают понять, что вся их сила — в их же слабости, в исключительной деликатности их чувств, болезненной раздражительности их нервов. Настоящая женщина, чью природу еще не исказило злосчастное образование, с избытком наделена чудесными дарами ясновидящих, чуткостью умнейших представителей животного царства. Подобно сомнамбуле, она способна невольно читать чужие мысли; подобно орлу, способна чуять добычу сквозь облака; подобно коню, способна угадывать пропасти в полной темноте; она умеет различать в ночи дыхание бездны; она может все, лишь бы вы не учили ее ничему. Всякая женщина рождается пророчицей, и грешно ей заглушать мощный голос божества, диктующего истину, ради того чтобы вслушиваться в гнусавый голос педантов, твердящих пустые слова своей бесполезной и лживой науки.

Поэтому влияние женщин велико и благотворно исключительно в тех областях, в которых они ровно ничего не смыслят. Например, в политике и в финансах женщинам порой удается принимать самые счастливые решения. Поскольку инстинкт их в этих сферах не замутнен никаким полузнанием, он служит им волшебной путеводной нитью; из горячечных видений они прежде всех узнают о грядущих событиях… Пророческий трепет извещает их заранее о неминуемых опасностях… Загадочные, непобедимые приступы отвращения указывают им на возможное предательство задолго до того, как у самого предателя родится коварный замысел. В политике и в финансах мнением женщин пренебрегать не следует. Другое дело — те сферы, в которых женщины мнят себя сведущими, но которые, однако, требуют обширных познаний, глубоких исследований; в изящном искусстве и литературе влиянию женщин благотворным не бывать. Полуобразованность сбивает их с толку, они заимствуют свои мнения из книг и таким образом теряют то, что составляло ценность их суждений, — а именно свежесть и искренность впечатлений.

Мольер просил не раз совета у служанки[624].

У служанки — просил, а у жены — никогда. Женщины хорошо воспитанные, как правило, имеют о литературе понятия самые ложные[625]. О поэты! любите женщин, воспевайте их, но не вздумайте с ними советоваться. Просите у них вдохновения, но не наставлений; музы из них выходят хорошие, а судьи — дурные. Пишите для них, но невзирая на них. Всякий раз когда из печати выходит произведение чудовищное, смехотворное, винить в этом следует современниц автора, и только их одних. Да не прогневается на нас господин Э. Меннеше, который однажды с таким умом и восхищением воспел влияние женщин на литературу, воздействие салона Рамбуйе на французский язык было губительным, оно лишило его самых звучных слов, самых поэтических образов[626]. Влияние женщин на нынешнюю литературу ничуть не более благотворно. Именно их нежным настояниям обязаны мы всеми модными ужасами. Прелестные создания обожают преступления, они без ума от подробных описаний злачных мест; литераторы охотно идут им навстречу[627]. Вы осуждаете авторов и журналистов; но их ли вина в том, что они преподносят публике заказанные блюда? Все они поначалу рисовали картины самые жизнерадостные; на них никто не обратил внимание; пришлось искать иных предметов. […]

30 марта 1845 г.

Мальчик с пальчик. — Мыльные пузыри. — Управлять значит забавлять

[…] Герой дня, лев нынешнего сезона — генерал Мальчик с пальчик. Трудно было найти лучшего преемника для крошечных венских танцовщиц: вслед за куклами — карлик!..[628]Несчастное племя завистников, как безжалостно над тобой смеются! С какой тонкой иронией льстят твоим ребяческим вкусам! Известно, что ты не любишь смотреть вверх; ты соглашаешься восхищаться лишь тем, что барахтается у тебя под ногами: поэтому тебе подыскивают микроскопических идолов. Обожание бесконечно малых — вот еще одно из пленительных следствий провозглашенного равенства.