Читать книгу "Источник миров - Генри Каттнер"

— Паррор? Он пробовал на тебе свои уловки?

Крэддок устало усмехнулся.

— Да, не без этого. Знаешь, похоже, он самый опасный из всех альтруистов, которых я когда-либо встречал. Тебе не нужно было идти за мной, Брайан.

— А тебе следовало рассказать мне обо всем еще на станции, когда Паррор там только появился, — отрезал Рафт. — Ладно, что было — прошло. А сейчас нам нужно решить, как…

— Я ничего еще не знал тогда, — перебил его Крэддок. — Когда Паррор привел на станцию да Фонсеку, я понятия не имел, что происходит. А когда он показал мне мою записную книжку, я был просто потрясен.

— Значит, ты уже бывал здесь.

— Да, был. Тридцать лет назад по времени, текущему на Земле, а в Паитити, возможно, прошли миллионы лет. Время здесь — величина переменная. Пламя, оно…

— Скажи ему, — настойчиво прозвучала мысль Джаниссы.

— Да, думаю, так будет лучше, тридцать лет назад я был слишком молод, чтобы все осознать. Я бродил по джунглям в поисках тайных снадобий, которыми пользуются здесь индейцы-шаманы, и неожиданно наткнулся на невидимую дорогу. Тогда она еще была открыта. Двери этой, как оказалось, ловушки были открыты настежь.

— Ловушки?

— Да, как всякий выбор по жребию, — ответил Крэддок. — Но я пошел вперед и за пещерой чудовищ оказался на развилке. Одна дорога ведет в Паитити, та, по которой пошел ты, другая — к тому, что индейцы называют именем Курупури.

— Пламя, — уточнил Рафт. — Что это такое?

— Не знаю. Вероятно, разновидность лучистой энергии, способной как проявлять себя, так и быть пассивной, но что о ней можно сказать наверняка, так это то, что она внеземного происхождения. Знаешь, Брайан, ведь Паитити — это метеоритный кратер, и, я думаю, Курупури появилось здесь вместе с метеоритом. Точно не знаю, но это — жизнь!

— Пламя создает и уничтожает, — тихо вставила Джанисса.

— Уничтожает? Да. Существуют виды энергии, о которых мы ничего не знаем. Иногда в телескопах мы видим нечто подобное в огромных туманностях, находящихся в тысячах и миллионах световых лет от нас. Это первооснова всякой энергии, рожденная в глубинах межзвездного пространства. Только там, в космосе, может существовать эта чудовищная сила. На планете такой силы нет, если, конечно, она уже не газообразная, не расплавленная. Курупури — это то, что упало сюда, в бразильские джунгли, вместе с метеоритом. Давно, очень давно. Это источник жизни, Брайан.

— Как ты думаешь, это нечто живое?

— Не знаю, оно слишком мощное, чтобы мы могли постичь или измерить его. Тебе, конечно, известна теория Аррениуса, согласно которой жизнь достигла Земли в форме спор, которые перемещались через пространство в световых потоках. Что ж, и это вполне возможно, но что дало жизнь самим этим спорам?

— Ну, это старая загадка про курицу и яйцо, споры могли быть пылью, выбросами далеких туманностей. Или же эта огромная сила, рожденная пространством, была настолько мощной, что вложила жизнь в эту пыль в ближайшей галактике. Этого я тоже не знаю. Так… строю теории. Но все это — лучистая энергия, вибрация, невообразимая мощь — связано как-то с Пламенем.

Усталое лицо Крэддока просветлело.

— Ничтожная крупица этой энергии однажды упала на Землю вместе с метеоритом. Скорее всего, она была микроскопической, иначе наша планета погибла бы. Неконтролируемое расширение энергии погубило бы все живое. Кое о чем я догадался сам, а остальное мне подсказали записи, которые я нашел в Паитити.

— Записи? Откуда они здесь? Кто их оставил?

— Тогда я об этом еще не знал, в этой долине не было никого, никакой разумной жизни, только птицы, насекомые, дикие свиньи, тапиры и ягуары. Да, да, именно ягуары, Брайан, — это очень важно. Так вот, записи я нашел в том самом замке, где сейчас живет Паррор. Это было удивительно похоже на письменность индейцев. Думаю, что когда-то индейцы получили свой язык именно отсюда. Как бы там ни было, истина открылась мне, Курупури дало жизнь этой стране, Паитити. Микроскопическая частица энергии сделала Амазонку самым плодородным и изобильным местом на Земле.

Рафт кивнул.

— Продолжай. Как же все это действует?

— Циклично, как на всех солнцах, гигантах и карликах, и в туманностях. Но наша жизнь слишком коротка, чтобы мы могли заметить эту цикличность. Когда Пламя разгорается, освобождается определенный вид энергии. И результат… совершенно необычен.

— Время ускоряется?

Крэддок медленно покачал головой.

— Нет, объективно нет. Происходят метаболические трансформации, изменяется, и притом невероятно, скорость обмена веществ. Это касается не только людей, млекопитающих, но и вообще всего живого. Когда Пламя находится в пике очередного цикла, человек рождается, живет и умирает в один миг, хотя для него самого проходит целая жизнь. На неживую природу все это, конечно, не влияет, ведь излучение не может заставить камень падать быстрее. Оно влияет только на живые клетки, животный мир и растения. Вот так это происходило.

— Пламя пробуждалось, — поясняла по ходу разговора Джанисса, — и его свет озарял все вокруг жизнью.

— Да, когда-то очень давно все так и было, — продолжил Крэддок. — Первый Род — те, кто построил эти замки, — они здесь жили, эволюционировали, но потом… потом Пламя опустилось. Нет, нет, они не погибли, но сейчас, и это очевидно, излучение действует отрицательно. Когда сила Пламени снижается до определенного уровня, его лучи становятся губительными для всего живого. Ткань клеток может и обновляться, но могут развиться и раковые клетки. Пламя опускается, и начинается регресс. Это странно и страшно.

— Я видел, что осталось от Первого Рода, — заметил Рафт. — Эти чудовища в пещере.

— Да, они предчувствовали свою судьбу и подготовились. Они были великими учеными и нашли способ, с помощью которого можно было разжечь Пламя, не дожидаясь смены цикла, но сделать этого они не смогли, слишком велика была опасность. Малейшая ошибка — и Пламя вышло бы из-под их контроля, а это означало бы полное разрушение всего живого. Космическое излучение, ставшее неуправляемым, Пламя поглотило бы само себя, и в тот же миг жизнь в Паитити остановилась бы навсегда.

— Значит, они не сделали этого.

— Нет, они ждали, и каждое новое поколение считало, что отмеренное ему время оно проживет, и перекладывало эту задачу на своих детей. А их дети — дальше. В конце концов, Первый Род выродился, люди превратились в зверей, и им было уже не под силу справиться с этой задачей. Они помнили только об одном, о Пламени, и нашли путь к той пещере, где ты их видел. Близость к излучению поддерживает в них жизнь, они существуют так и размножаются там, во тьме, уже очень, очень давно.

Райт нахмурился.

— А люди-кошки? Откуда появились они?

В глазах Крэддока мелькнул ужас.

— Их создал я. Я… разбудил Пламя.