Читать книгу "Нездешние - Роберт Джексон Беннетт"

Гул, наполняющий воздух, много громче прежнего. Даже Парсон с тревогой поднимает голову, а дочь Моны просыпается и плачет.

У них на глазах все люди Винка – если их можно так назвать – окружают мистера Первого.

– Нет! – Грэйси вскакивает. – Они хотят его поймать! Мы… нельзя им позволить!

– Боюсь, что можно, – говорит Парсон.

– Нельзя! Надо что-то делать!

– Ничего тут не поделаешь, – говорит Парсон. – Он знал, что так будет.

– Откуда вы знаете? – спрашивает Мона.

– Мы с ним это обсуждали.

Грэйси оборачивается к нему.

– Что?

– Когда ты с ним рассталась, ушла за машиной мисс Брайт, – объясняет Парсон, – я вернулся к нему в каньон. Он знал, что произойдет, и искал выход. Мы пришли к такому решению.

– Вы… так и задумали? Вы ему это позволили? Позволили умереть?

– Не было другого способа, – говорит Парсон.

– Другого способа для чего? Настоять на своем? Победить в ваших… поганых семейных сварах? – Похоже, Грэйси плохо умеет браниться.

– Нет, – отвечает Парсон, – другого способа сохранить тебе жизнь.

Грэйси моргает. Мона видит, как ответ укладывается у нее в голове.

– Что?

– Первый давно знал: что-то готовится. Не конкретно это, но что-то. Он тоже готовился.

Мальчишеское личико Парсона становится на удивление сосредоточенным.

– Ты знаешь, что он сделал. Какие шаги предпринял.

Грэйси сникает, словно что-то в ней лопнуло. Какие бы шаги ни предпринимал Первый, обсуждать их она явно не рвется.

– Да, – продолжает Парсон. – Эти шаги, эти решения ограничили его свободу. А он определенно считал нужным тебя сохранить.

Грэйси слишком потрясена, чтобы отвечать. Заговаривает Мона:

– Так вы говорите, мы выживем?

– Нет, – возражает Парсон. – Первый, выражаясь попросту, никогда не бывал ни в чем уверен. Он не предсказывал, он оценивал вероятность. Но этот путь давал больше всего шансов на ус…

Оглушительный крик гремит над Винком: НЕТ! НЕТ! Я БЫЛ СЧАСТЛИВ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДАЕШЬ МНЕ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ? ЗАЧЕМ ТЫ ВЕЧНО МЕШАЕШЬ МНЕ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ?

Грэйси разворачивается и видит, как гигант склоняется над чем-то, прикованным к земле. Схватившись за голову, девушка падет на колени и кричит.

Никто из них не может разобрать, что проделывает с Первым гигант. Вообще ничего не видно: ни вспышки, ни звука, ни ран или крови. Просто полупрозрачное тело Первого бьется под массой народу, и гигант словно смахивает что-то кончиками пальцев, и…

Гора тел обрушивается, словно была навалена поверх воздушного шарика, а он лопнул. Как если бы под ними находился Первый – и его не стало. Как будто гигант одним усилием воли выбросил его из реальности.

Мона в первый раз начинает осознавать настоящую мощь своей Матери.

Но едва пропадает Первый, с Грэйси происходит перемена. Девушка замечает ее не сразу – она скрючилась на земле, всхлипывает… но вот волосы ее встают дыбом, словно она коснулась генератора Ван де Граафа. Всхлипы замирают, она недоуменно поднимает ресницы.

Мона чуть не подскакивает на месте: глаза у Грэйси стали черными как уголь.

– Что со мной? – спрашивает девушка. – Что… что случилось? Мона?…

Мона в свою очередь спрашивает:

– Парсон?

– Передача силы, – говорит тот.

Грэйси начинает очень часто дышать. Потом вопит, как от страшной боли. Она встает, но в ее движении есть что-то неестественное – руки обвисли, тело подается вперед, и Моне кажется, что не девушка встает, а ее поднимают…

«Неужели, – думает она, – мистер Первый снова играет в куклы?»

Грэйси вскидывает руки к небу. Она уже не кричит, она медленно поднимается в воздух, всплывает футов на девять и обращается лицом к гиганту. Воздух вокруг нее мерцает, словно тело излучает сильный жар, а ее кожа обесцветилась, стала белой как бумага.

– Я никогда не понимал, – рассуждает Парсон, глядя на эти ужасы, – зачем он сделал ее подобной себе – нам. Для милых забав это было ни к чему. А потом я понял – он ее готовил. Хотел оставить для нее выход. Он решил передать ей свою способность пробивать окружившую Винк ограду, сбежать из плена, освободиться. Естественно, во всем Винке такой силой обладал только мистер Первый. А единственным способом ее предать была…

– Смерть, – тихо договаривает Мона.

– Да.

Тело Грэйси понемногу расслабляется. Волосы на голове укладываются на место. И вот она уже медленно, грациозно опускается на мостовую. Впрочем, стоит она так, что Моне кажется – все еще парит над землей; будто, пожелай она, взвилась бы в атмосферу с воем реактивного двигателя и не вернулась бы никогда.

– Грэйси, – обращается к девушке Парсон (и Мона с удовольствием отмечает некоторую опаску в его тоне), – ты в порядке?

Грэйси молчит.

– Ты меня слышишь, Грэйси?

Девушка кивает.

– Ты понимаешь, что произошло, Грэйси? – спрашивает Парсон.

– Отчасти, – тихо отвечает она. Голос у нее пустой и гулкий, словно отдается во множестве пещерных ходов.

– Тогда ты понимаешь, что это не навсегда, – продолжает Парсон.

Грэйси снова кивает.

– Сколько у нас времени? – спрашивает Мона.

– Может, час, может, меньше, – говорит Парсон.

– Это оно?

– Да. Полагаю, это изменение имело целью лишь вывести Грэйси из Винка. – Он оглядывается на быстро приближающегося к городу гиганта. – Вместе с нами, если все пойдет соответственно.

– Какого черта «если»?

Детское личико Парсона покрывается потом.

– Если не ошибаюсь… схватка Первого с матерью пошла не совсем так, как он предсказывал. Он думал продержаться дольше, чтобы мы успели приготовиться. Должно быть, забыл, как сильна Мать.

– К чему приготовиться? – не понимает Мона.

– Я сказал вам, где находится дикарь, – отвечает он. – Но Мать подходит слишком быстро, и я не знаю, что с этим делать. Такое, мисс Брайт, не было предсказано. Не ждал я, что времени будет так мало.

– Значит… вы не знаете, что делать?

– Все пошло не по плану, – качает головой Парсон. – Я мог бы попробовать к нему вернуться, но у нас всего несколько минут и… вряд ли получится. Простите.

Мона оглядывается на Грэйси.

– Есть идеи?

Девушка угольными глазами уставилась в пространство, голову склонила к плечу. Ее как будто опоили сказочным зельем. Мона ей завидует – самую малость.